Зачем он помог, в общем-то, неважно. Возможно, из ностальгических воспоминаний о бурной и беззаботной молодости, подогретых алкоголем.

Иван на бегу повернулся и отсалютовал грузчику в знак благодарности и нырнул в проулок. Сзади уже были слышны крики и топот. Жужжание дрона неумолимо приближалось, добавляя прыти. И Ваня стал выглядывать, куда можно спрятаться. Вот, кажется, подходящая дверь. Старые фигурные ворота были замотаны толстой цепью, больше похожей на якорную, и маленьким замком. Парень дёрнул его пальцами, глянув по сторонам. Дёрнул ещё сильнее, а потом развернул. На оборотной стороне красовался оттиск витого клейма кузнечной гильдии. Нечего даже и думать о том, чтоб сломать такой замок, разве плазменным резаком. Но и в этом случае придётся потратить несколько часов. Клеймо давало изделию сопротивление от силового взлома, да и ключом открыть замок можно исключительно родным. Чужой просто сломается. Вот только в запасе оставалось секунд десять, не больше. Замок отпадает как вариант.

Ваня усмехнулся. Отпадает замок, но не цепь.

Жужжание усилилось, и паренёк, проклиная свои куртку ядовитых оранжевых и зелёных цветов и белые кроссовки, которые заметны издалека, прижался к стене так, чтоб с перекрёстка не было видно, и положил руку на гладкие холодные звенья.

Сперва цепь должна привыкнуть к человеку.

А вот и дрон. Он плавным виражем вошёл в узкую улочку, блестя оптикой. Дисковидный поисковый аппарат с консолями миниатюрных винтов водил своим основным окуляром, выискивая беглеца. До него было совсем недалёко.

Ваня прикрыл глаза и зашептал, словно заклинание слова, помогающие сконцентрировать силу:

— Древней кровью приказываю тебе, ты меня не видишь. Ты меня не видишь. Не видишь.

Дрон замер на пару секунд напротив парня, потом поплыл дальше, обдув выбрасываемым из четырёх винтов воздухом. Иван облегчённо выдохнул и снова повернулся к цепи. Пальцы впились в звенья и потянули их в разные стороны. Металл толщиной в половину сантиметра начал медленно деформироваться, как пластилиновый. Наконец, одно звено лопнуло, и беглец дёрнул цепь, разматывая её с характерным железным лязгом. От громкого звука аж зубы свело, и Иван поджал губы, пожалев, что ещё не умеет приказывать воздуху, чтоб тот гасил акустические колебания, а преследователи и без того до неприличия близко.

Будто в подтверждение опасений топот стих, словно ловцы остановились, и совсем недалеко раздались голоса:

— Какого беса? — начал один, — он что, испарился?

— Там что-то звенело, — ответил ему сухой ровный голос.

— Думаешь, он? — снов спросил первый, а потом шумно шмыгнул носом.

— Карта показывает, что оттуда только один выход. Если там, то деться неуда. Нужно всего-навсего перекрыть улицу и прочесать помещения.

Иван ненадолго, но с силой, до белых искр в глазах и гула в голове, зажмурился, протёр ладошкой лицо и тихонько приоткрыл воротину, скользнул в щель и, придерживая рукой, прикрыл створ на место. А обернувшись, тихо выругался. Помещение оказалось небольшим сладом какого-то ремесленника. Ящики, бочки, куча с железяками и несколько станков, под одним из которых скопилась горка переливающейся цветами побежалости металлической стружки. Мерно, словно пчелиный рой, гудел трансформатор. Сквозного выхода нет.

Иван закусил губу. Ругая сам себя за глупость, так как деваться некуда. Жаль, что оружия не было, хоть какого-то.

— Пусто, — раздался сухо голос, брякнувшего нечаянно задетым железом.

— Здесь тоже, — ответил второй, — вон там не заперто.

— Цепь сорвана.

— Точно там.

Коротко просвистел конденсатор шокера.

Иван сделал быстрый вдох и медленный-медленный выдох, затем достал из-за пояса палочку-выручалочку. Обычный с виду железный гвоздь-двухсотка. Вот только это было непростое скобяное изделие. Когда стукнуло десять лет, Иван вместе с отцом выковал этот гвоздь собственными руками из выловленного в космосе куска железа. Ковали обычным молотом, как это делалось ещё в догалактическую эпоху. Иван — его создатель, его владелец, его господин. Стиснутый в пальцах гвоздь начал удлиняться и заостряться, превращаясь в тонкую спицу с гладкой шляпкой, которую удобно держать в кулаке. А мономолекулярное остриё способно пробить композитную броню.

Беглец присел за большую бочку, воняющую горелым машинным маслом. Под потолком моргала одинокая неисправная лампа, под ногами при каждом неосторожном движении тихонько скрипели обрезки жестяного листа. Сердце билось ровно и спокойно. Это всего лишь погоня, ничего сверхъестественного.

Иван достал из кармана старую медную монетку и провёл по её поверхности подушечкой большого пальца, превращая в жёлтое зеркальце, которое выставил из-за бочки у самого пола, так чтоб это не вызывало подозрений.

Входные ворота чуть брякнули обрывком цепи, и в неё вошли двое. Первый — невысокий мужчина — живо оглядел помещение и осторожно проверил большой шкаф для инструментов. Паренёк, конечно, мог бы там поместиться, но это было бы полнейшей глупостью, ведь там нет никакого пространства для манёвра.

Вторым же оказался андроид. Именно его сухая речь была слышна до этого. Робот был высок и широкоплеч, но собран из дешёвого пластика и алюминия. Наверное, специально взяли для охоты.

Андроид сделал ещё пару шагов, потом замер и осторожно направился к бочке. Иван через силу подавил желание сглотнуть слюну и приготовился к бою, поудобнее стиснув гвоздь-спицу. На полотне плана действий быстрыми мазками ещё не оформленных решений начали возникать идеи.

Приказать выключиться? Нет. У андроида наверняка стоит клеймо владельца, либо он самодостаточная личность. В этом случае приказ не подействует. Зато много других вариантов.

Иван чуточку сдвинул монетку-зеркальце, собрал волю в кулак, посмотрел на выход и почти беззвучно шепнул:

— Подчинись.

Выключатель со звонким щелчком погрузил помещение в полумрак, разбавляемый лишь тусклым уличным светом из-за полуприкрытых дверей. Преследователи, как того следовало ждать, обернулись, и тогда парень рванул с места. Хруст пластика разодрал своими острыми краями тишину, и гвоздь вошёл в грудь андроида, почти не встретив сопротивления. Гвоздь неудачно попал в конденсаторы, и ладонь парня больно обожгло электрическим током, отчего он вскрикнул. Зато склёпанная из алюминия и недорогого пластика фигура обмякла, уронив руки, и повисла на беглеце.

— Стоять! — заорал человек и направил на парня шокер.

Недолго думая Иван подхватил робота за то место, где у человека находился пах, с надсадным криком приподнял тяжёлую синтетическую тушку и двинулся на преследователя, прикрываясь, как щитом. Но мужчина сделал шаг в сторону, извернулся и с коротким треском разрядил шокер в левую ногу. Было больнее, чем удар током от пробитого аккумулятора. Иван не выдержал и, стиснув зубы, и упал набок в обнимку с роботом. Из глаз сами собой потекли слёзы.

Преследователь спокойно включил свет и встал над своей жертвой.

— Набегался? — весело спросил он.

Иван молча кивнул.

— Если бы не тот придурок, мы бы тебя ещё в переулке поймали, — усмехнулся ловец нерасторопных парней и убрал электрическое оружие в чехол на поясе.

Ваня криво ухмыльнулся, стараясь не выдавать злой обиды на проигрыш, сел, растирая щиплющую ногу, а потом поднял взор на новое действующее лицо. В помещение вошёл высокий мужчина лет пятидесяти. С круглого, смуглого и обветренного лица хмуро глядели глубоко посаженные голубые глаза. Густые, коротко стриженные волосы дёрнуты сединой.

— Плохо, — произнёс он сильным голосом, остановившись рядом с парнем. — Сегодня, вообще, никуда не годится. Ты сам себя загнал в ловушку. А ведь должен был заранее изучить местность, прежде чем действовать.

— Надоело, — ответил Иван, вставая с грязного пола и отряхивая испорченные штаны. Ужаленные током рука и нога до сих пор сильно болели.

— Что надоело? Жить надоело? — негромко огрызнулся мужчина, не скрывая недовольства.