Все у Горна получалось ловко и быстро. Приятно было видеть парня в родной стихии. Когда кто-то занимается своим делом, любо-дорого посмотреть. Я даже не вмешивалась, почти не дышала. Если харны хотят, чтобы я варила для их лавки какие-нибудь зелья, то сомневаюсь, что справлюсь. Колоссальное количество всего, что необходимо запомнить из ингредиентов, что с чем можно смешивать, а что нельзя, знание рецептов и плюс ко всему магические заклинания, в которых я абсолютный профан. Единственное поняла - все, что сейчас намешает Горн, будет приправлено магией харнов, и это должно подействовать сильнее, чем обычно.

- Мы можем лечить и харнов, - последовал ответ с минуту спустя.

- Как так случилось, что ваш отец стал жить среди людей? Вас же не любят?

- Не любят? С чего ты взяла?

- Судя по вашим высказываниям.

- Нас просто боятся и показывают всем своим поведением, что мы не лучше их.

Интересно, раньше мне показалось, что они свято верят в неприязнь людей. Хотя это спорный вопрос. Все здесь так сложно и запутанно, как и весь этот мир.

- По сути, к нам очень даже хорошо относятся.

- Ты не ответил на мой вопрос.

- Отец всю жизнь мечтал об этом. Вот и исполнил свою мечту.

- Мечтал жить среди людей?

- Мечтал жить не среди харнов, - уточнил Горн, почти проговаривая сказанное по слогам.

- Почему? - удивилась я, неужели среди харнов так плохо жить? Что-то тут не вяжется.

- Наши порядки не для всех. Не каждый харн разделяет их.

- Это странно. - Заключила я. - А это что? - И подняла перед глазами бутылочку с зеленоватой жидкостью и потрясла ее.

- Не тряси! - резко предупредил Горн и схватил меня за руку, а потом так же резко отпустил. - Это сок дягвы.

- И что будет? - аккуратно вернула на стол бутылочку.

- Имеет в себе взрывоопасное вещество. Там уже магия. Эти ингредиенты стояли много лет, мало ли...

- А ты уверен, что все это еще действует? - посмотрела на лежащего Зима. -

- По идее должно.

Омиш сидел понурый возле своих родителей и периодически вздыхал. На него было жалко смотреть. Мои брови складывались домиком, когда я поглядывала на них.

- Все готово, зови Кейлина.

Кейлин время даром не терял, варил свое варево, смешивая специальные травы для нашего бодрствования. Я вошла, когда зеленая жидкость разливалась по чашкам из чайника.

- Горн закончил, зовет тебя, – облокотилась руками о стол. – И что, действительно не захотим спасть?

- Не стал сильный заварить, если что еще приготовлю.

После того, как все выпили варево Кейлина, принялись за миску Горна с его термоядерным содержимым.

От мази противно воняло, особенно это ощущалось вблизи.

- Обмажем их этим. Сначала попробуем на руке.

Руку надо было сначала очистить от плесени. Эту честь предоставили Кейлину. Харн поморщился, но живо принялся за работу. Зато я воротила нос и отводила глаза, настолько зрелище было отвратительным. Горна же больше интересовал сам эффект. Омиш помогал Кейлину. Работы предстояло много, учитывая, что пациентов двое. Это еще хорошо, что нас с Омишем не прихватило. Я мысленно все время молилась и осеняла себя крестом, лишь бы пронесло. В такие моменты волей-неволей набожным станешь. Ризму пока не трогали, она лежала, все сильнее покрываясь плесенью, ее глаза медленно закатывались. Женщина походила на труп, кожа ее местами посинела.

Кейлин нанес на руку Зима мазь, и стал ждать. Через полчаса оказалось, что плесень больше не появлялась, но корни, торчавшие из кожи, не собирались ее покидать, лишь почернели, зияя черными точками страшнее прежнего. Ужас!

- Горн, чего-то не хватает. Как думаешь? - размышлял Кейлин.

- Надо подождать. Пока трудно сказать.

- А что, если подцепить корень и попробовать его удалить?

- А ему не будет больно? - запереживал Омиш.

И я его понимала. Эти черные луковицы выглядели так, будто они часть тела Зима. Вросли прочно!

- Не будет, у него что-то вроде комы. Он ничего не чувствует.

- Отец выживет?

- Не знаю, времени прошло слишком много. Мы такое видим впервые.

Кейлин не договорил, потому что Омиш вскрикнул, так что я подпрыгнула.

- Что? Что случилось?!

- Плесень, она на мне! - Лицо парня побледнело, он напрягся и поднял дрожащую руку к нам.

Белый пушок цвел прямо на большом пальце, из-под него свисала слизь, тоненькой ниточкой, собираясь в капельку на конце.

- Лия, отойди, - меня оттеснили подальше.

Горн подцепил край плесени пинцетом и отодвинул в сторону. Пушок съехал и шмякнулся смачно на пол.

- Омиш! - заорал Кейлин. - Нельзя было быть осторожней? - плесень попала на него с руки отца.

Парень непонимающе уставился на свой палец, не веря, что там ничего нет. Но тут на лице вновь появилось волнение.

- Она коснулась меня, значит, теперь я заражен?

- Нет! - кинул в него тряпкой Кейлин. - На тебе защита. Протри руку. И не лезь больше сюда.

Нас не очень-то вежливо оттеснили к свалке, что ютилась в противоположной стороне комнаты. Пока они счищали плесень с обоих родителей, мы предавались успокоительной беседе, засев за шкафом среди хлама на двух стульях с мягкой пыльной обивкой.

- Омиш, а где ты работаешь? В компании с отцом?

- Нет. Меня больше привлекает техника.

- Как же так случилось, что твои родители заразились, а ты нет? Живешь отдельно от них?

- Да. И мы уже не виделись неделю. Я узнал, когда мне позвонили соседи.

- Тогда чего боялся заразиться?

- Так ведь сейчас я с ними.

- Как только ты вошел, на тебе появилась защита. Харны позаботились.

- И ты?

- Нет, я всего лишь человек.

Глаза Омиша увеличились, и он выпрямился на стуле.

- Человек? Харны не женятся на людях, а на тебе две метки. Прямо на висках, - чтобы убедиться, что это не обман зрения, парень наклонился ко мне, стараясь получше их рассмотреть.

В этот момент из-за шкафа выглянул Горн.

- Чем вы тут занимаетесь?

- Лечением друг друга. Он мне душу изливает, я ему.

Омиш отпрянул и отвел глаза.

- Нам нужна твоя помощь, идем.

Выйдя из-за шкафа, встретилась с хмурыми взглядами своих "мужей". Смешно, ей Богу.

Мы сели в кабинете за столами и вновь склонились над книжками.

На этот раз Горн раскрыл перед собой огромную толстую тетрадь, где все страницы были испещрены мелким почерком.

- Что искать-то?

- Ничего…

- А чего тогда звал?

- Чтобы ты со своим Омишем не целовалась за шкафом.

- Если он мой, то можно, - сказала сквозь зевоту. - И мы не целовались.

- Я застал их, когда он ее чуть не поцеловал.

- Не было такого! – почему я должна оправдываться? - К тому же это не твое дело!

- Сейчас на тебе наши метки, поэтому, веди себя прилично!

Кейлин над нашей дискуссией откровенно потешался.

- Давайте после выясним, кто кому муж, жена, и кто кого целует.

- Отлично! Выяснять тут нечего!

- Тогда успокойся и сядь. Горн, отстань от нее.

- У вас многомужество?

- Нет, тебе же сказали! - воскликнул Горн.

- Тогда как объяснить это? - я ткнула пальцем в висок. - Сейчас же снимите и не морочьте людям головы!

- Не снимем, - Кейлин оторвался от книжки и был категоричен.

- Это еще почему?

- Потому что мы пока не решили, чьей женой ты останешься, – по его лицу скользнула улыбка или мне показалось?

В ответ тишина, потому что я только и могла хлопать глазами, открыв рот.

- Успокойся, брат шутит, - смилостивился Горн. Но на лице как одного, так и второго не было даже тени улыбки. Шутят, значит? - Настоящей женой ты никогда не будешь. Это только прикрытие для тебя.

Ой, что-то мне стало не по себе. Что эти харны задумали? И правду ли они говорят? А может я уже действительно стала двоемужницей.

- Я ничьей женой быть не желаю. Ни настоящей, ни мнимой. Я свободный человек и имею полное право на выбор! Немедленно снимите свои метки! Я здесь всего лишь работница, и не более того! – последнее почти выкрикнула в лицо Кейлину.