Она заняла предложенное ей место, и некоторое время они провели молча.

Но Катерина первой прервала тишину.

— Сегодня вы грустите, — вкрадчиво сказала она.

— Не буду спрашивать, как вы узнали, — вздохнул старый князь.

Они снова замолчали.

В этот момент к телу своего подопечного подошла Марта. Она проверила его состояние, смочила губы водой.

— Марта ухаживает за вами? — спросила Катерина.

— Я предпочитаю звать ее своим тюремщиком, — ответил старик.

— От того, что она не дает вам покинуть это тело?

— Да…Я давно мечтаю о покое…Но давайте не будем о грустном. Расскажите мне, как дела в замке? Вы ведь знаете секреты почти всех его жителей, не так ли?

Попытка улыбнуться. Но Катерина и так поняла, чего хочет старик.

— Почти всех, и большинство секретов мне не нравятся, — сказала она, — Однако, у меня нет иного выбора. К тому же, я не знаю и половины того, чего хотела бы знать о действительно близких мне людях.

Пришло время князя улыбаться.

— А что вы хотели бы знать?

Катерина выглядела смущенной. И она думала о его сыне. Герберте. Старый князь знал это, но ему не хотелось рассказывать ту историю.

Однако, мысли Катерины внезапно переметнулись. Теперь их занимал Влад. Старик нахмурился. В этот момент, он видел и вспоминал то же, что и Катерина. Влада, стоящего в своей лаборатории, возле «живого огня».

— Неужели он его все-таки создал? — спросил старый князь.

Катерина подняла голову. Странное, на мгновение старику даже показалось, будто девушка забыла о его присутствии. А ведь она была не более чем гостьей в его теле и голове…

— Я видела нечто, но не могу сказать, что это было, — сказала Катерина, устремляя взгляд прямо на старого князя, — Но, думаю, это можете знать вы.

Сказать или нет? Это было хорошим вопросом.

Старый князь — Ральф, как его когда-то звали, — был официально женат четыре раза. От всех браков у него было восемь официальных детей. И еще несколько ублюдков, часть из которых он признал, а часть — отправил вместе с мамашами на самые дальние границы княжества. И из всех детей его, магией обладали лишь четверо. Лерой — рожденный от ведьмы юга, Эмма, получившая в наследство свой дар от бабушки-провидицы, Салтэр — ублюдок, сын «мрачной Ким», живущей в лесах возле Сэн-Тубр, и Влад. Но Эмма умерла при деторождении, Лерой погиб в одной из многочисленных войн, о Салтэре вот уже годы никто не слышал, и из всех остался лишь Влад. Его талант раскрывался медленно. И никто даже не мог сказать, откуда он у него. Мать Влада — Фрэя — была сестрой князя Севера. Обычный «деловой» брак, с ребенком в «залога» мира между княжествами. Фрэя не была колдуньей, у нее даже не было элементарных способностей к колдовству, как у самого старого князя, или его сыновей Герберта и Эштона. Простая, очень милая и слишком хрупкая для сурового средневекового мира, Фрэя умерла после очередной эпидемии чумы. Для старого князя это было не ново, он уже похоронил двух жен, несколько детей и своих собственных родителей, но для его сына Влада это было шоком. С тех пор мальчик стал меняться. Он увлекался различными экспериментами, и всеми способами развивал свои магические способности. Основной из которых была магия огня.

Старый князь не препятствовал этому. Он считал, что люди должны уважать силу правителей, а, так как к шестнадцатилетию Влада умерли почти все остальные претенденты на престол, стало вполне очевидно, что вся власть в скором времени перейдет к этому огненному юноше. И все же, в один день случилось нечто, заставившее старого князя пересмотреть свое решение.

Ральф пребывал с сыном в лесу на охоте, и, в пылу погони за молодым оленем, они заехали достаточно далеко в чащу леса, отделившись от остальной свиты. С собой у охотников были лук, стрелы и пара мечей, но это было никчемным оружием на зверя, разбуженного громким лаем собак.

Огромный, обуреваемый яростью медведь, вынырнул из лесной чащи, встав на пути князя и его сына. Одним рывком хищник бросился было на коня князя, и старый Ральф едва успел обнажить свой меч в защите, как хищник запылал огнем.

С диким ревом, медведь кинулся в леса, оставляя за собой золотые огненные искры.

— Как смешно вышло! — услышал князь возле себе звонкий смех сына, — Один мой щелчок, и зверь сгорел, как свечка! А представь, что будет, когда я смогу полностью контролировать огонь и испепелять целые армии?

И только тут Влад заметил грозный взгляд отца.

— Что ты говоришь? — властно спросил у него старый князь, — Одумайся!

— Говорю о том, чтобы выигрывать войны одним щелчком, повергать врага молниеносно, как это было с диким зверем, что чуть не изодрал вас, — спокойно ответил Влад.

— Война, это битва стратегий, расставление приоритетов, мера силой. Но в войне ты должен уважать противника. Так же, как должен ты уважать и тварей лесных.

— Конечно. Уважать и позволять убивать, — сквозь зубы процедил Влад.

Князь смерил его холодным взглядом.

— Хорошо, — сказал он, — Предположим, ты спас меня, но посмотри, что ты наделал.

И князь указал сыну на поломанные зверем деревья, на дымящиеся ветки, на горящую прошлогоднюю траву.

— Влад, тебе повезло, что сейчас весна, и все вокруг слишком сыро, чтобы лес загорелся. Но ты мог подвергнуть опасности больше жизней, чем думаешь. Так же и в войне, которую ты хочешь вести.

— Война не дойдет до стен Сэн-Тубр, если я смогу применить свои знания.

— Да, но подумай, что будут думать о тебе люди твоего княжества?

— Разве не вы говорили, что правителей должны бояться? — спросил князя сын.

— Уважать, Влад. Правителей должны уважать за их силу и мудрость.

Глаза юноши прищурились. Впервые, он смотрел на отца с ненавистью.

— Я понял вас, — сказал он, развернул лошадь, и, бросив на последок одну фразу, уехал.

Старый же князь направил лошадь к реке, где к тому времени валялся обгоревший, но еще страдающий зверь. Ральф спешился, достал свой меч, и убил животное, лишив его мук. А слова сына так и крутились в его голове.

«— В следующий раз, я дам тебе умереть…»

Что же ты не исполнил свое обещание, Влад?

— Вы знаете! — вернул старого князя из мира воспоминаний голос Катерины, — Влад сотворил оружие для войны! Живой огонь!

Демоны! Старик так привык к своему заточению, что временно забыл о Сэй, и она видела секрет его сына. Ведь в голове паралитика Сэй видела то же, что и он.

— Да, думаю, что это так, — с усталостью в голосе, сказал старый князь.

Катерина бросила на него странный, полный волнений взгляд, и исчезла. Старик снова остался один.

Мельница работала на полную мощь. Белые, легкие частицы муки, витали в воздухе, делая воздух призрачно-туманным. Все работающие на этом предприятии, были мужчины. Высокие, сильные, способные таскать тяжелые мешки, налаживать большие, тяжелые жернова для получения муки разного качества. Всего у мельника Сэн-Тубр было двое таких подмастерьев, и сегодня мне выпало быть одним из них. Я была рада такому шансу. Мне хотелось подумать, побыть наедине с собой, а мельница представляла для этого идеальное убежище.

Огромная, устрашающая своим адским колесом, беспрестанно крутящим воду, она стояла на той же реке, что и водопад ведьм, только много ниже по ее течению. Крыша старой мельницы уже давно поросла мхом, деревянные стены почернели от времени; жернова делали свою работу медленно, с глухим скрипящим звуком, и издали казалось, будто на мельнице стонет проклятая душа.

Хозяин этого, достойного Темного Тира великолепия, был уже стар, но крепок. Я редко видела мельника в городе, чаще заказы на мельницу и товар с нее отвозили-привозили его подмастерья, но в те редкие дни, когда сам мельник прибывал в Сэн-Тубр, он встречал на своем пути лишь боязливые взгляды и завистливые речи. Богатый, зажиточный, сильный, владеющий секретами мастерства: он внушал окружающим трепет и зависть. Многие говорили, будто мельник пособник самого Темного Тира, и будто бы по ночам на мельнице перемалывают души грешников.