Тара кивнула.

— Это Мила, — сказала она, — Для гадания, мы расплетали косы. И Мила забыла свою ленту.

— И она вернулась за ней, — продолжил за Тарой Ганс.

— Да, она вернулась за лентой, — всхлипывая, сказала Тара, — Я ждала ее у выхода из избушки, а когда Мила снова вышла, то она выглядела несколько странно.

— Она была напугана? — спросил Ганс.

Тара посмотрела на мальчугана. Как ей сказать ему, чтобы он понял?

— Нет, — медленно сказала она, — Мила не была напугана. Напротив, ей было смешно.

Ганс почти подскочил от удивления. Он явно не ожидал такого ответа.

А Тара продолжала:

— Вместе мы дошли до водопадов, но там Мила сказала мне, чтобы я оставила ее.

— Зачем? — нахмурился Ганс.

Под его взглядом Тара расплакалась еще сильнее.

— Мила сказала, у нее — свидание.

— Ночью, у водопадов? И ты ей поверила?!

— Я не знала, Ганс, я не знала!!!! — зарыдала Тара, — Я все поняла лишь на следующий день. Я не должна была ее оставлять…!

Ганс вздохнул.

— Да. Не должна была. Но все в прошлом, — сказал он, — Прощай, Тара.

И мальчик вышел из лавки, оставив Тару одну.

Я шла по коридору, послушно следуя за стражником, и гадая, когда же, наконец, я покину это проклятое тело недоделанного зубного врача. Странно, но я задержалась в зубодере намного дольше, чем обычно. Возможно, виной тому не высокая мозговая активность «врача», или же…Мне хочется верить, что силой воли я научилась задерживаться в телах людей, когда мне было это нужно. Что ж, сейчас мою аудиенцию с Жаком Симом прервали, и потому мне хотелось покинуть зубодера, пока не дошло до самого основного.

Однако, тело держало меня своей пленницей. А стражник, тем временем, привел меня в покои одного из дворовых вельмож. Дверь растворилась, и я увидела мужчину: высокого, статного, но дрожащего, словно кролик. Одной рукой он подпирал разбухшую щеку, а в другой держал кубок с вином — будто алкоголь может помочь с зубной болью.

Даже не здороваясь со мной, вельможа сел на большое деревянное кресло и открыл рот.

— Ну что ж, работа есть работа, — подумала я, доставая из-за пояса огромные живодерные щипцы, которые зубодер всегда носил с собой.

— Вы готовы? — мягко спросила я вельможу, трясущегося на кресле так, что я была не уверенна, эпилептический припадок у него. Или это просто нервоз.

— Да, — сказал вельможа.

Я зажмурилась.

Свет. Боль. Я перенеслась в иное тело.

— Да, — услышала я возле себя, — Согласен.

Я огляделась. Скромная часовенка. Священник у алтаря. (ну или у меча Вальтера-дракона — как им здесь в Сэн-Тубре будет угодно) Напротив меня — мужичонка. Сальный. С щетиной. Но в самом лучшем своем костюмчике. Почти не грязном и только чуть рваном. На мне серо-белое платье. Вокруг — ряды скучных, зевающих гостей. Меня что, замуж выдают? Ну уж нет.

— А Вы, Мэри Рэли, согласны стать женой этого человека? — спрашивает меня служитель Вальтера.

— Конечно нет, — говорю я.

И на отказ у меня несколько причин. Во-первых, я пока не собираюсь выходить замуж. Ни в этом, ни в каком другом теле. Во-вторых, я была в теле мужичонки напротив меня — то бишь в теле будущего супруга. Он невероятно много пьет. Каждый раз, попадая в него, мне нужно минут десять, чтобы поднять тело на ноги — в таком прекрасном состоянии оно мне достается. В-третьих же, его невесту я, кажется, тоже знаю. И она изменяет ему с продавцом рыбы. Ну или чего-то такого же вонючего. Как я это познала — даже не спрашивайте.

Так что я откланялась, и, гордо выбросив в сторонку букет повядших цветочков, ушла из церкви. Свадьба-свадьбой, но у меня были дела и поважнее.

Моим первоначальным намерением было вернуться к Жаку Симу, и продолжить наш с ним разговор, но планы мои изменились, когда увидела на улице его — Ганса — мальчика, сестру которого я не смогла уберечь от ведьмы. Не знаю какому импульсу я повиновалась в тот момент, но, подхватив полы своего грязного свадебного платья, я бросилась к нему

— Ганс! Ганс! — окрикнула я мальчишку.

Ганс остановился и, конечно же, уставился на меня как на полную сумасшедшую.

— Госпожа Рэли, вернее, госпожа Данма, — сказал он, переминаясь с ноги на ногу, — Поздравляю вас со свадьбой.

— Свадьбы не было и не будет, — махнула я рукой, — Но мне нужно поговорить с тобой, Ганс.

Глаза мальчика еще больше расширились.

— Поговорить? Со мной?

Тогда я нагнулась к его уху и пошептала, так, чтобы слышать мог только он.

— Я знаю что на самом деле случилось с твоей сестрой.

Это возымело эффект. Причем, довольно пугающий.

Выражение лица Ганса мгновенно поменялось. Из мальчика — милого и несерьезного — он стал мрачным юношей.

— Пойдемте, — кивнул он мне, разворачиваясь в сторону конюшни. Я послушно последовала за ним.

Очень скоро мы оказались в том самом укромном месте, где я впервые «встретила» (то есть вселилась в) Ганса. С одного бока нас окружала городская стена, с другого — прикрывал сеновал.

Ганс остановился возле меня, внимательно оглядел, и сказал:

— Вы ведь не Мэри Рэли, так?

Я кивнула ему.

— Значит, это правда…все то, что говорят про Сэй? То есть про вас…

— Ну, не знаю, что говорят, но то, что я есть — это правда.

Ганс с пониманием кивнул. Потом спросил:

— Так что вы знаете о смерти Милы?

И я рассказала ему все, что произошло со мною- то есть с Милой- в ту ночь, а Ганс рассказал о том, что поведала ему Тара. Даже вместе, у нас набралось мало сведений о случившемся. А все зацепки до сих пор вели к ведьме.

— Я пойду к ней, — сказал Ганс, — И сам узнаю, кто за всем этим стоит.

Это было глупым, опасным решением мальчишки. Но что еще можно было сделать? Думай, Сэй, думай…Наконец, я приняла решение.

— Мы пойдем вместе, — сказала я.

Ганс, впервые за весь разговор, снова посмотрел на меня большими мальчишескими глазами.

— Но как?

— Не знаю. Я что-нибудь придумаю. Только жди меня этим вечером у городских ворот. И не ходи, если я не появлюсь.

В тот же момент меня выхватило из тела.

И я снова оказалась в светлой и душной комнате, прикованная к кровати, в теле человека, чье сознание меня столь пугало.

— Ладно, успокойся, — говорила я сама себе, но чувствовала, а вернее даже знала, что кто-то следит за мною. От этого, мне снова захотелось забиться в угол, спрятаться, исчезнуть. Я изо всех сил старалась сконцентрироваться, чтобы, если повезет, выпрыгнуть из этого живого гроба раньше, чем того захочет странная сила, ведущая меня, но, вместо, я услышала голос. Голос, который говорил со мною из тела, в котором я застряла!!!

— Здравствуйте. Потрудитесь представиться кто вы, и что вы делаете в моем сознании? — спросили у меня.

Я вся похолодела. Свет. Свет. Боль — ужасней, чем обычно. И я в ином теле. Кричу. Никак не могу отдышаться от ужаса. А люди смотрят и смотрят на меня. Им весело и смешно. Я — прикована кандалами к позорному столбу. На мне — маска позора — в виде огромной свиной головы. Положение — просто ужас. Но даже это лучше, чем говорить с тем голосом в мозгу живого трупа.

К вечеру я смогла-таки найти приличное тело, в котором можно было пойти к Гансу на встречу. Конечно, и оно было не совсем тем, что я хотела бы, но все же лучше, чем предыдущие тела. Дело в том, что после приговоренного к позору, я попала в тело маленькой девочки, живущей у стен замка. Такое тело было бы неплохим прикрытием — двое невинных детей, гуляющих вместе — но, увы, после Милы, я не хотела подвергать кого-либо опасности. Поэтому не подошло мне и тело очередной прелестной фрейлины замка. Хотя оно — тело фрейлины — было очень заманчиво. Я оказалась в нем в странный момент, когда фрейлина танцевала на очередном княжеском обеде, и князь буквально не сводил с нее глаз. Как сейчас я помню его темные глаза, скользящие по моей фигуре, и то, как он улыбнулся, когда взгляды наши встретились. Я разнервничалась, и, плюсуя это к тому, что я совершенно не умею танцевать, споткнулась и упала. Княгиня улыбнулась, а Влад лишь закрыл глаза рукой. Я переместилась. Осмотрела новое тело. Это был хилый парнишка лет восемнадцати. Плоховато. Я еще не знала, какие опасности могут ждать нас у ведьмы, поэтому предпочла бы кого-нибудь помощнее, но в тот момент как я попала в тело, парнишка колол дрова. Уже хорошо.