Стало уже смеркаться, когда мы закончили разделку туши. Медведь был худой, шерсть из него лезла прямо клочьями, но мы не могли бросить такой трофей. Пришлось остаться ночевать на этом месте, так как ехать ночью по реке становилось опасным. Сидя у костра, мы ели похожее на мочалу жесткое мясо медведя и вспоминали все пережитое на охоте.

Снова мы мчимся по реке. По льду идет уже много воды, и мы становимся на нарты, чтобы не промокнуть. Нарты как бы плывут по воде.

Олени проявляют признаки волнения. Начинает нарастать какой-то гул. Мы не можем определить, откуда он и в чем причина. Вдруг у нас на глазах лед на реке начинает вздуваться. Олени резко сворачивают с дороги и сломя голову мчатся к берегу. Страшный удар, треск, и мы летим с саней. Это нарты налетели на пень. Выломав дугу, олени умчались в тайгу, а мы, путаясь в одежде, собираем свои разбросанные пожитки и потираем ушибленные места.

На реке раздаются пушечные выстрелы, это под напором воды ломается лед. Из образовавшихся трещин бьют красивые фонтаны. Выстрелы переходят в скрежет и гул. Начинается паводок.

Величественная картина представилась нам. Всесокрушающая сила воды вздымала огромные поля льда, переворачивала и крошила их. Уровень воды резко поднялся. Со звоном льдины бились одна о другую, разбрасывая вокруг кусочки льда, искрящиеся на солнце, как алмазы.

Долго любоваться захватывающим зрелищем мы не могли, надо было ехать дальше. Починив нарты и упряжь, мы снова тронулись в путь. Теперь дорога стала труднее. Ехали целиной по тайге. В тени твердый наст снега выдерживал оленей и нарты, но на солнышке он проваливался, и олени быстро выбивались из сил. Ямы, ухабы, скрытые пни — все мешало нам двигаться. Кончилась прекрасная езда по реке. Вскоре пришлось торить дорогу на лыжах. Но это мало помогало, так как и под человеком снег проваливался. Остаток пути, пришлось ехать рано по утрам и вечерами, когда мороз сковывал снег. Днем же делали длительные стоянки.

Усталые, на измученных оленях, по сплошному бездорожью, не раз переправляясь через полноводные ручьи, наконец мы добрались до поселка. А в тайге началась очередная дружная северная весна. После долгой холодной зимы под животворными лучами солнца оживала природа. Быстро таял снег, всюду бежали ручьи, река стала многоводной, быстрой и шумной. На деревьях набухали почки, а стланик, сбросив с себя покров снега, поднимал к небу свои многочисленные ветви.

Птицы и звери по-особенному оживленно вели себя, и тайга наполнялась радостным весенним шумом.

И в наши сердца вкрадывалась та, только нам понятная тяга к работе, к природе, к нашей походной жизни, полной трудностей и лишений, но привлекающей и интересной.

Мы собирались в третий раз покинуть гостеприимный поселок Мякит — наше теперь постоянное местопребывание — и снова уйти в тайгу на изыскания.

Опыт двух предшествующих сезонов помог нам на этот раз еще более тщательно подготовиться. С каждым годом мы вносили поправки и усовершенствования в упряжь для лошадей, в наше снаряжение и оборудование. В этом сезоне на нашем пути стояла база с продовольствием и овсом, и это позволяло уменьшить количество лошадей и гарантировало от всяких случайностей с кормами.

Наш новый маршрут изысканий начинался от конца прошлогодней трассы на реке Оротукан и шел вниз по этой реке до впадения ее в Колыму. По ней значительно ниже этого района уже проходила наша «Северная Армада» в прошлом году. Нам надлежало перейти эту многоводную реку, затем разыскать ее левый приток — реку Дебин, подняться по долине этой реки вверх и где-то в среднем течении, свернув направо, на боковых распадках, найти удобный перевал и через него выйти в долину реки Верхний Ат-Урях.

Несмотря на тяжелую, небывало снежную зиму и заносы, дорожники славно потрудились, и строительство новых поселков и дороги продвинулось далеко вперед по нашей прошлогодней трассе.

В этом же году им предстояло выполнить еще больший объем работ: построить дорогу до реки Колымы и приступить к строительству моста через нее.

В связи с этим нашей экспедиции поручалось не только производить изыскания, но еще в полевых условиях составлять проектные документы и сдавать их строителям. Им же приказано вести строительство, как говорят, «из-под нивелира». Для этого в составе нашей экспедиции была создана специальная проектная группа из молодых специалистов, недавно приехавших с Большой земли. Наши «новички», как мы их называли, горели желанием скорее испытать свои знания и силы и познать прелести таежной жизни, о которой они так много наслышались за зиму от участников прошлых экспедиций.

И вот мы снова в дороге. До одного из поселков дорожников на реке Оротукан проехали по временному проезду на автомашинах. Дальше, получив лошадей, пошли старым испытанным способом — вьюками. Как всегда весной, разлившиеся реки очень затрудняли продвижение по тайге. То и дело по пути приходилось задерживаться у какого-либо небольшого ручейка, превратившегося теперь в бурный поток, очень опасный для перехода. Оротукан была широка и многоводна, поэтому мы шли все время по одному ее берегу, пересекая только ее притоки. Это создавало большие трудности, так как приходилось отклоняться от нашей прошлогодней тропы, часто переходящей на другой берег реки. Встречающиеся прижимы заставляли нас взбираться высоко на сопки и переваливать через хребты.

На одном из таких подъемов, когда мы двигались по узкому карнизу скалы, одна из лошадей оступилась и сорвалась вниз, в реку. Своим падением она увлекла за собой еще четверых, находящихся с ней в связке. Бедные животные, поднимая тучи пыли, покатились вниз. Последние метры склона сопки были совершенно отвесными, и наши лошади, мелькнув в воздухе, полетели в реку. Все были уверены, что животные погибли и весь груз, находящийся во вьюках, пропал. Но оказалось, что все обошлось благополучно. Вода смягчила удар, и животные, оторвавшись друг от друга, остались целыми и невредимыми. Это происшествие заставило нас остановиться на ближайшей удобной площадке на ночлег и заняться переупаковкой намокшего инвентаря и приведением в порядок наших «летунов».

На следующее утро, приняв дополнительные меры предосторожности, отряд двинулся дальше.

Без всяких приключений через несколько дней мы достигли конца нашей прошлогодней трассы. В этом месте мы в прошлом году повернули направо, в распадок ручья Спорного, к нашему замечательному перевалу. Скоро здесь станет особенно оживленно. Придут строители и начнут сооружать поселок и дорогу. А мы уйдем вниз по реке, в глубь края.

Сейчас же мы разбили свой полотняный лагерь. Белые палатки стоят в ряд по берегу реки. Вьется дым из наскоро сложенной печи — печется хлеб и готовится пища; стоят на треногах геодезические инструменты, которые мы выверяем после тряской дороги на спинах лошадей; рабочие делают топорища и ручки и насаживают на них топоры, кайла, лопаты. Все готовятся к предстоящим изысканиям.

Я еще раз смотрю на белый лист ватмана, где показаны извилистой линией Оротукан, Колыма и другие реки и жирный крест — предполагаемый конец изысканий этого сезона. Но где лучше вести трассу? На этот вопрос наша схема ответа дать не может. Подготовка к работе — самое удобное время для рекогносцировки. На этот раз я беру с собой техника Бориса, прибывшего на Колыму и считавшегося еще новичком, и одного из рабочих. Втроем верхами колесим долину, измеряем, прикидываем, ищем сухие места, хорошие грунты, удобные переходы. Вечера коротаем у костра, отдыхая от изнурительной верховой езды. Так проходит день за днем, и мы продвигаемся все дальше и дальше в глубь тайги.

Но вот большой отрезок будущей трассы разведан. Впереди долина заворачивает вправо, а на повороте, загораживая реку, высится огромная сопка. Что там дальше? Это нам скажет вторая рекогносцировка. А сейчас едем домой, в лагерь. Снег уже везде сошел, земля просохла, и пора начинать изыскательские работы.