Интересно, что там у Трента.

— Разберемся. Мы только что въехали в квартал. Будем через минуту. — смотрю на свои часы. — Отключай систему через три минуты.

— Понял, — говорит Майк, заканчивая разговор.

Следующим я звоню на телефон Хендрикса.

— Как дела, Зар? — отвечает он.

— Майк отключит сигнализацию меньше чем через три минуты. Помните, мы должны управиться за полчаса. Если протянем, то привлечем внимание, — напоминаю я ему.

— Понял, — его внедорожник и внедорожник Фрэнки сворачивают вправо, направляясь к фасаду здания. Мы с остальными едем к черному входу, к нашей точке высадки.

Вооружившись, натягиваем на головы черные маски.

Трое мужчин стоят снаружи, курят сигареты и разговаривают. Алистер прицеливается из своего «Глока» с глушителем и быстро поражает каждого, прежде чем те понимают, что происходит.

Мы держимся в тени, избегая света в переулке. Подходим к панели безопасности на входе, на ней не горит свет. Ксандер в перчатке тянется к дверной ручке. Он поворачивает ее, затем толкает дверь. Идиоты, должно быть, оставили ее незапертой, когда пошли на перекур.

Перешагивая через тела, мы заходим вслед за Ксандером. Судя по крикам, доносящихся из конца коридора, Хендрикс с Фрэнки и парнями уже внутри.

Мы бежим по коридору. Когда он расходится в двух направлениях, Ксандер и его команда поворачивают налево, а мы — направо. Люди Трента встречают нас выстрелами, но промахиваются. Мы пригибаемся и стреляем на поражение либо в голову, либо в грудь, поскольку на охране Трента нет жилетов.

Продолжаем бежать и попадаем в другой коридор. Мужчина с кляпом во рту и ошейником на шее высовывает голову из одной из дверей, расположенных вдоль стены. Его глаза округляются, он быстро прячется обратно, а затем захлопывает дверь. Это же сам конгрессмен Бен Стерлинг. Надеюсь, Майк сделал хорошие фотографии.

Поворачиваясь к парням, указываю на все двери.

— Заткните клиентам рот кляпом и свяжите, а затем отведите на улицу.

Мы с Алистером направляемся к кабинету Трента. Он дальше по темному коридору, затем вверх по лестнице.

Когда мы подходим к лестнице, из тени выскакивают двое мужчин. Один хватает руку Алистера с пистолетом, другой замахивается на меня ножом. Я пригибаюсь, стреляя ему в бедро. Он кричит, отшатываясь назад. Я поворачиваюсь, чтобы выстрелить в того, с кем борется Алистер, но засранец полосует меня по руке. Я пинаю его в грудь ботинком со стальным носком. Мудак отлетает к перилам лестницы. Я поднимаю пистолет, разряжая обойму в его торс.

Вытаскиваю свой второй пистолет, и разворачиваюсь на вопли позади. Алистер прижимает мужчину к стене, делая надрез на его груди. Мы знаем, как пользоваться ножами при необходимости, но сейчас предпочтительней пистолеты.

— Алистер, хорош в игры играть! Прикончи его задницу и пошли, — рявкаю я.

Мужчина трясется, умоляя сохранить ему жизнь:

— Пожалуйста, не убивайте, у меня семья!

Алистер наклоняется к нему, глядя холодным взглядом.

— У меня тоже, — говорит он, прежде чем вонзить нож в макушку бедняги. Брат отступает назад, и тело сползает по стене.

— Младший брат, по-моему, тебе пора к психиатру, — качаю я головой.

— Сюда доступ запрещен, — отвечает Алистер, постукивая себя по голове.

Улыбаюсь под маской, и мы идем к лестнице. Оказавшись наверху, падаем на пол лестничной площадки, когда пули пробивают дверь с другой стороны. Когда выстрелы умолкают, проверяю дверную ручку, однако та заперта. Смотрю на Алистера, затем поднимаю три пальца. Он поднимает большой палец вверх и отступает назад. Я отодвигаюсь в одну сторону, Алистер — в другую, затем киваю один раз, затем два, и после третьего кивка мы вышибаем дверь. Кабинет пуст. Письменный стол завален бумагами, а окно распахнуто настежь. Вижу Трента, бегущего по улице с папками подмышкой. Он машет рукой и останавливает машину. Трент открывает водительскую дверь, вытаскивает доброго самаритянина из салона, садится за руль и уезжает.

— Догоним его, — выпаливает Алистер, направляясь к двери.

— Стой, Алистер! Пока мы спустимся, он будет за много миль отсюда. Давай посмотрим, что нашли парни, а потом уберемся отсюда к черту, — я отхожу от окна.

Алистер склоняет голову набок, размышляя.

— А как насчет комнаты, в которую Майк не смог получить доступ?

Я снова смотрю на свои часы.

— У нас мало времени. Остальные уже ждут.

— Верно, но ты босс, так что они подождут несколько минут, а мы пока посмотрим, есть ли у Трента то, что может быть нам выгодно, — предлагает Алистер. Уверен, если бы на нем не было маски, я бы увидел, как он играет бровями.

Обдумываю идею несколько секунд и соглашаюсь:

— Давай.

Спускаясь по лестнице, мы выходим в темный коридор. Слева только одна дверь с цепью. Вокруг нее закреплен засов. Алистер достает небольшое взрывное устройство, которое нам дал Майк. На дне маленького устройства клей, который прилипает ко всему, что приспичит уничтожить. Как только Алистер закрепляет устройство на замке и нажимает на пятисекундный таймер, мы поворачиваемся спиной к устройству, закрывая уши. Раздается громкий хлопок, и по другую сторону двери слышатся крики. Мы с Алистером переглядываемся, прежде чем он распахивает дверь плечом.

Врываемся, готовые стрелять на поражение в любую угрозу, но останавливаемся, увидев нескольких женщин и молодых девушек, забившихся в угол. Темнокожая девушка с растрепанными волосами и синяком на щеке вскакивает перед нами, готовая к драке.

— Мы здесь не причиним вам вред, — успокаивает Алистер, поднимая руки, а затем убирая пистолет в кобуру.

Девушка выглядит так, будто не верит ему, и когда брат делает шаг вперед, все еще держа руки поднятыми, она поднимает кулаки выше.

— Что с твоим лицом? — спрашивает Алистер, указывая на синяк.

— Ваши дружки постарались, и если вы думаете, что возьмете кого-то из нас, тогда вам предстоит адская драка, — шипит она, прищурив на него глаза.

— Мы не с теми мудаками, мы пришли помочь вам.

Я бросаю на брата взгляд. Когда рейд успел превратиться в спасательную миссию?

— Откуда нам знать?

Алистер большим пальцем указывает на дверь позади себя.

— Трупы тех, кто запер вас здесь, достаточное доказательство? Послушай, у нас нет времени ходить вокруг да около. Мы выведем вас отсюда прямо сейчас. Так что, пожалуйста, пройдемте с нами. Обещаю, с вами не случится ничего плохого.

Мой взгляд перемещается между ними. Я вроде как в шоке. Никогда не видел и не слышал, чтобы Алистер проявлял такую заботу к кому-либо, кроме семьи. Может, это потому, что дамы выглядят испуганными, и он не хочет расстраивать их еще больше.

— Давайте же, смелее, мы окажем вам медицинскую помощь, — манит Алистер рукой. Девушка поворачивается к девочке, стоящей позади нее. Видно, что они родственники, но девушка слишком молода, чтобы быть матерью девочки. Скорее всего, они сестры. Девочка кивает головой, затем хватает девушку за руку. Они направляются к двери. Когда все выходят, я прикрываю тыл, на случай если кто-нибудь еще попытается напасть исподтишка.

Выходя из здания, посмеиваюсь над открывшейся перед нами сценой. Женщины в едва заметных откровенных нарядах сидят на одной стороне переулка, а их клиенты на другой. На мужчинах есть все, начиная от стрингов и кожаных ремешков, а на некоторых вообще ничего нет, кроме кожаных ремешков. Это чертовски весело. Внедорожники, на которых приехали Хендрикс и Фрэнки, теперь припаркованы рядом с нашими.

— Вам это с рук не сойдет! Я требую, чтобы вы отпустили нас немедленно! — требует судья Шоу со связанными за спиной руками.

— Заткнись, — говорит Ксандер, и сбивает его с ног.

Я подхожу к ним.

— Так, так, так. Вы не в том положении, чтобы отдавать приказы, судья Шоу. — у того отвисает челюсть. — Сейчас вы в моем зале суда, не будете держать свой гребаный рот на замке, я стану вашим судьей, присяжными и палачом. — судья Шоу захлопывает рот. — Вот так-то лучше. — глядя на других мужчин, сидящих рядом с ним, я говорю: — Послушайте, джентльмены. Сегодня ваша счастливая ночь — вы доживете до следующего дня. Уверен, большинство из вас не хотят, чтобы произошедшее стало достоянием общественности, но предупреждаю, у нас есть фотографии абсолютно всего… Поблагодарите своего друга Трента за это. Он подсказал, что вы будете здесь сегодня вечером, — вру я, перекладывая вину на Ганино.