— Алло, — отвечаю я на пятом гудке, будто звонок пробудил меня ото сна.

— Проверяю, как ты, — говорит Бальтазар.

Я изображаю зевок.

— Ну, я спал, пока ты не разбудил меня.

— Извини, не хотел. До завтра.

— Хорошо, брат, — я кладу трубку.

Закрепив на себе пистолеты, я иду в гараж, где стоит мой черный «Линкольн Навигатор» с тонированными стеклами. Нажимаю на кнопку, чтобы открыть дверь гаража, сажусь в машину и завожу ее. Ввожу адрес, который дал мне Техник, в свой GPS, выезжаю и закрываю ворота. Пришло время мне и Андре Варнеру встретиться лицом к лицу.

Час спустя я паркуюсь в захудалом районе города, в пяти домах от того места, где находится Андре. Он с какими-то мужчинами и женщинами стоит снаружи дома, все пьют и курят. Андре — хорошо сложенный чернокожий мужчина с лысой головой и чисто выбритым лицом. Он одет в джинсы, черную рубашку с короткими рукавами на пуговицах и черные модельные туфли. Андре любит блистать, судя по тому золоту, что нацепил — кольца на каждом пальце, золотые часы, браслеты, золотые серьги-кольца и цепь на шее. Он обнимается с женщиной, которая намного моложе его и явно не мать Хейли. Я видел фотографии Милы Варнер, и это не она.

Проверив свое оружие в последний раз, я прячу его обратно в наплечную кобуру, затем надеваю тонкую черную куртку, которую взял с собой. Вылезая из машины, направляюсь к мудаку и его дружкам.

Их громкий смех и разговоры затихают, когда они видят, что я приближаюсь. Они, наверное, думают, что я наркоман. Когда я оказываюсь в нескольких футах от них, то останавливаюсь, выпрямляясь и расправляя плечи.

— Ты что-то ищешь? — спрашивает парень слева от Андре.

— Уже нашел, спасибо. — ухмыляюсь я.

Парень смотрит на остальных, потом смеется.

— Не знаю, что, по-твоему, ты здесь нашел, но тебе лучше свалить отсюда. — остальные смеются, но замолкают, когда я присоединяюсь к ним, громко смеясь.

— Ты смешной, но я здесь ради него. — я указываю на Андре.

Андре тычет пальцем себе в грудь, смотрит на остальных, затем снова на меня.

— Ради меня? Мудила, ты, бля*ь, меня не знаешь. Ты, наверное, под кайфом. Птаха, это один из твоих клиентов? — все снова смеются, и я смеюсь с ними.

— О, я знаю о тебе все, Андре Варнер, — заявляю я, отчего смех резко прекращается. — Да, Андре Варнер из Атланты, штат Джорджия. Тот самый Андре Варнер, который любит насиловать маленьких девочек, даже собственных дочерей.

Андре бросает на меня злобный взгляд и шипит:

— Кто ты, мать твою, такой?

Я наклоняю голову набок.

— Я тот, кто глубоко тебя закопает, если не уберешь свою задницу туда, откуда пришел. Самолетом, поездом или автомобилем, наплевать. Это единственное мое предупреждение.

— Ах ты мудила! — рычит Андре, и его люди хватаются за оружие.

Вдруг в темноте раздаются звуки взводимых курков, отчего вся компания замирает на месте.

Зар, Ксандер, Хендрикс, Фрэнки и Майк выходят из тени. Красные лазерные лучи их пушек направлены на Андре и его людей.

— Я знал, что твоя сумасшедшая задница выкинет какую-нибудь хрень, — говорит Зар, подходя и становясь рядом со мной.

— А я знал, что ты все же проследишь за мной, — бросаю я в ответ.

Андре переводит взгляд с меня на Зара, а затем вопит:

— Вы потеряли свой гребаный разум! Вы хоть понимаете, с кем, черт возьми, имеете дело?! Вы идиоты?

— Мы греки, — произносим мы с Заром одновременно.

— Я в курсе, что ты — ничтожный уличный жулик и растлитель малолетних. Хейли и Девин теперь под моей защитой, и, если ты думаешь, что я позволю тебе снова причинить вред кому-либо из них, то будь готов встретиться с сукиным сыном, который тебя создал.

— И кто ты, черт возьми, такой? — усмехается Андре.

Зловещая улыбка украшает мое лицо.

— Я тот, кто любит гулять по ночам.

Андре хмурится, пристально глядя на меня.

— Ты чокнутый, — шепчет он.

— Точно, — соглашаюсь я, вытаскиваю пистолет и простреливаю ему колено. Андре падает на землю, схватившись за ногу, крича от боли. — Мы же говорили, что мы греки, придурок.

— Думаю, нам пора, — говорит Зар.

— Думаю, ты прав.

— Ты облажался, грек! Это не конец, мы еще встретимся! — гневно истерит Андре.

— Буду ждать нетерпением, — заявляю я, и мы исчезаем в темноте.