– Спасибо тебе большое, – с искренним уважением сказала она. – Я знала, что на тебя можно положиться. Отдыхай, Тари, дальше я о нём позабочусь.

Склонив голову, грифон сдал свой пост и вышел из комнаты. По звукам Шари разобрала, как он вышел из дома и, взмахнув крыльями, взмыл в воздух. Никто сегодня не поработал лучше, чем он, думалось ей. На секунду ей захотелось полететь вместе с ним, но Шари отогнала лишние мысли.

Вместо этого она убрала мясо обратно в погреб, где оно хранилось на день большого ужина. В запасах лекарств, оставшихся ещё со времён её переломов, отыскала мазь и повязки. Геран спал так крепко, что даже её прикосновения не могли разбудить его. Шари осторожно обработала гематому и перевязала место перелома. Его кожа была тонкой и сухой. В комнате запахло терпким ароматом мази, которая быстро впитывалась в повязки.

Убрав остатки и помыв руки, Шари вернулась в комнату и села на табурет рядом с кроватью. Она вновь накрыла гостя покрывалом и рассеянным взглядом прошлась по всей его фигуре.

Ничего нового. За день её отсутствия житель Верхнего мира не поменялся. Сложенные крылья выглядели массивными и страшно неудобными, чтобы спать на спине. Выгоревшие волосы растрепались.

Единственной новой деталью, что привлекла внимание Шари, стали его руки. Точнее, ногти. Ещё точнее, когти, потому что ногтями она могла назвать их лишь с большой натяжкой. Они были длинными, твёрдыми и заострёнными. С такими руками Шари не могла представить себя, лазившую по деревьям или исполняющую хоть какую-нибудь из своих обязанностей. Даже обычная уборка показалась ей мукой.

«Как они с этим ходят? – недоумевала она, подушечкой пальца водя по когтю. – Это немного похоже на когти Тари, только по цвету почти не отличаются от пальцев».

С такими когтями Сорин быстрее отрезал бы себе руки, чем сумел бы вырезать одну из своих фигурок.

Шари размышляла, что она будет делать дальше. Когда незнакомец придёт в себя и, возможно, поделится с ней историей своего падения, им придётся что-то решать. Нужно будет найти способ доставить его домой, в Верхний мир. Так или иначе, его увидят в Стирданоре, и это станет настоящей сенсацией десятилетия для жителей. Возможно, даже мама вернётся, чтобы увидеть, какого гостя принимали её дети.

Ей захотелось увидеть маму. Красивую, танцующую под игру гитары маму, в её красном платье, звенящую кольцами в изогнутом хвосте и взмахивающую волосами. Чтобы она раскинула карты и предсказала ей неожиданное везение, а потом переборщила со специями в совместной готовке, и чтобы на языке всё горчило, и Сорин морщил нос, жалуясь на присутствие сразу двух поваров и ни одного с талантом в кулинарии.

Внезапно для себя Шари заскучала по временам, когда дневной сон был пустой тратой времени, а попытка залезть на крышу приравнивалась к покорению горы.

Она рассмеялась и провела рукой по лицу.

– Ты становишься сентиментальной, Шари, это не дело, – укорила она себя с улыбкой.

Тари не прилетел на ужин. Он решил сполна насладиться заслуженным отдыхом, поэтому о его местонахождении Шари не было известно. Она поела, освежилась перед сном, проверила состояние сарая и убедилась, что починить крышу за пару дней никак не получится.

Она не отметала вероятности того, что больной проснётся ночью. Поэтому приготовила тарелку с лёгкими закусками и кувшин воды, поставила всё это рядом с кроватью. Ещё раз осмотрела повязки, удостоверилась в крепости узелков. Шари могла поклясться: ему что-то снилось. По едва заметным движениям век, а точнее, под веками, словно он с невероятной скоростью вращал глазами.

Ей были интересны его сны.

Шари была терпелива. Смирилась с тем, что придётся ждать улучшения его состояния. Где-то на краю подсознания теплилась смутная надежда, что на полное восстановление уйдёт много времени, и Сорин, придя домой, не сможет отправиться в своё путешествие и оставить сестру справляться с таким грузом в одиночку. Такое откровенное использование ситуации в своих целях Шари не нравилось, но совсем перестать об этом думать она не могла.

Поздно вечером она услышала скрежет по крыше – Тари вернулся с прогулки. В дом решил не заходить, а то, не дай Дарис, на него опять скинут ответственность за больного. Однако присутствие своё обнаружил, не желая волновать Шари понапрасну.

Сильно хотелось спать. Прошлая ночь выдалась жадной на сон из-за всех событий, поэтому глаза Шари начинали слипаться. Комната проветрилась, и она закрыла на ночь окно, чтобы не налетели насекомые и не было слишком холодно. Темнело всё раньше, и мрак ночи становился всё гуще.

От решения завершить день её отвлёк сухой резкий кашель. Уже стоявшая у двери, Шари обернулась. Геран, до того щекой тонувший в подушке, перевернулся и сотрясся в кашле. Его рука автоматически легла на перевязанную грудь, на место гематомы, и лицо выдало гримасу боли. Комнату огласил глубокий выдох-стон.

Шари немедленно подбежала к постели.

– Эй, – тихонько позвала она, – ты здесь? Ты проснулся?

Движение остановилось. Незнакомец замер, а затем его глаза распахнулись, намного шире, чем распахиваются сонные зенки проснувшихся раттов. На фоне красной кожи вокруг глаз показались слегка желтоватые белки и глубокая синева радужки. Взгляд не мог сфокусироваться, Шари отодвинулась, чтобы дать ему больше пространства.

Наконец он нашёл в себе силы полностью сосредоточиться и разглядел её. Неподвижное удивление сменилось настороженностью, с которой гость приподнялся на руках. Он хотел было распахнуть крылья, но упёрся ими в сошедшиеся в углу стены. Боль пронзила грудь, и на секунду он зажмурился. Затем снова посмотрел на Шари.

– Воды? – без всяких приветствий сразу перешла к делу она.

Кивок. Она протянула ему подготовленный кувшин. Он долго и медленно пил, Шари наблюдала за движением его кадыка, следя, нет ли там осложнений и не пропустила ли она при осмотре что-то ещё.

Напившись, житель Верхнего мира слегка расслабился. Он уже не был так осторожен, хотя и старался держаться от Шари на расстоянии.

– Как ты себя чувствуешь? – прежде чем переходить к интересующим её вопросам, ей нужно было убедиться в состоянии его здоровья.

– Лучше, – мелодичный голос выдал глубокие низкие трели. Шари вспомнились первые слова, которые она слышала от ночного гостя. Его голос звучал сильнее, чем тогда в сарае.

Больной, видно, вспомнил о Тари, потому что обвёл комнату взглядом, как будто что-то ища.

– Грифон, который присматривал за тобой днём, сейчас не здесь, – подсказала Шари. – Он на крыше, там одно из его мест.

– Значит, это был не сон, – ошарашенно проговорил он. Затем дотронулся до повязки на груди. – Он перевязал меня?

– Нет, – улыбнулась Шари. – Тари, конечно, умница, но перевязкой заниматься не умеет. Скорее всего, считает это ниже своего достоинства.

– Я понимаю, – задумчиво протянул он. – Это сделала ты.

Несмотря на боль, он поднялся с кровати. Шари обратила внимание на их разницу в росте: незнакомец был выше её на полголовы, что было немного странным. Гераны намного обходили по росту раттов, если брать стандартные расчёты.

«Возможно, он просто коротышка среди своих, – предположила она. – Да и я гораздо выше других раттов, чего уж тут таить».

Житель Верхнего мира с глубоким почтением склонил голову, стоя перед ней.

– Я благодарен за оказанную мне помощь. Ты была не обязана помогать мне, но сделала это. Я в долгу перед тобой.

От подобной торжественности Шари смутилась.

– Да не стоит, что ты. Я не могла оставить тебя, когда ты упал на наш сарай.

Услышав о том, какие неприятности он доставил, собеседник так и не поднял головы.

– Прошу прощения. Я займусь починкой как можно скорее. И возмещу все расходы на лекарства.

Обескураженная Шари не знала, как ответить. Не дождавшись её реакции, он поднял голову и протянул ей руку.

– Эней.

Она пожала его крепкую сухую ладонь и на мгновение ощутила, как царапнули её запястье острые когти. Это оказалось не так уж и сложно, как она думала.