Они сидели рядом в кабине машины: Шари у окна, Сорин посередине, Турсо за рулём. Обернувшись, чтобы выглянуть из заднего окна, Шари увидела милейшую, по её мнению, картину: разлёгшись в кузове, Тари прижался щекой к краю, чтобы ленивым взглядом окидывать проносящиеся мимо места. Но его праздному созерцанию, как окрестила про себя Шари, пришёл конец – не выдержав, Эней, пробормотав извинения, опустил голову в район шеи грифона и, обняв себя руками за плечи, заснул. Крылья вскоре раскрылись, чтобы укрыть Энея от поддувающего ветра. Тари некоторое время лежал неподвижно, то ли оторопев от подобной наглости, то ли заботясь, чтобы не разбудить спящего друга. Завершающим штрихом выступило то, что грифон чуть приоткрыл одно крыло, сделал для Энея тень и укрыл его лицо от солнечных лучей.

Сорин повторил жест сестры и прикрыл рот, чтобы не засмеяться в голос. Это выглядело мирно, по-домашнему, но в первые секунды Тари глядел на Энея с такой снисходительностью, с какой родитель смотрит на описавшегося младенца. Шари попыталась изобразить эту гримасу, и им с братом пришлось ещё больше скрючиваться от беззвучного смеха.

Во время поездки обсуждалось много тем. Первой, что неудивительно, стал Ремтак и всё в нём произошедшее. Турсо рассказал, что видел суд народа, которому подверглись путники, и долго извинялся, что не смог их защитить. Шари и Сорин наперебой ему возражали, говоря, что всё в порядке, они всё понимают и не обижаются. Затем Турсо узнал, что друзья собираются покорять Запретный Дворец, и смесь восторга и ужаса, отразившаяся на его лице, нашла отклик внутри Шари. Она подумала, что наверняка выглядела так же, когда брат в первый раз поделился с ней мыслью об уходе из Стирданора.

Шари подремала, поддавшись настроению друзей из кузова. Сорин, подставив сестре плечо, рассказывал, как некоторое время проработал в кузнице, прежде чем вплотную заняться плотницким делом. Он демонстрировал протезы на руках, в деталях расписывая несчастный случай. Если бы не необходимость осторожно ехать по неровной дороге, Турсо бы проявил больше интереса к увечью. Но он был привязан к рулю.

В пункт назначения они приехали к вечеру, было около шести часов. Лоунпат – один из крупных городов, в котором, несмотря на преобладающее население раттов, отнюдь не редкость встретить герана или альда. И пока Эней с удовлетворением убеждался, насколько ему комфортнее в многорасовом обществе, Шари и Сорин во все глаза разглядывали жителей Верхнего и Нижнего миров. Никогда раньше не видевшие их вживую, они откровенно пялились из окна машины, невольно улыбаясь и бормоча друг другу все замеченные особенности. Загорелые гераны с украшениями на телах в разных местах выглядели величественными, уверенно рассекая улицы и воздух над ними. Альды приглушённых оттенков разных цветов – синий, фиолетовый, бордовый, зелёный, белый – виднелись на самом дальнем расстоянии. Благодаря росту за ними можно было наблюдать даже в толпе. В них не было грациозной порывистости геранов, но просматривалась энергичность и сила, некая упругость походки. И среди других рас маленьким ростом, хвостами и юркостью выделялись ратты, семенящие по своим делам. О них нельзя было забыть по той причине, что Лоунпат, как-никак, город Среднего мира, и коренное население – ратты.

Эней и Тари хорошо отдохнули, поэтому с интересом рассматривали новый город. Первый чувствовал себя спокойно. Шари ощущала небольшую ломоту в теле после неудобного сна, но тоже была готова продолжать путь пешком. Распрощавшись с Турсо, наотрез отказавшимся принять деньги за поездку и пожелавшим им удачи, друзья оказались у железнодорожного вокзала.

Сорин оставил часть вещей и побежал разбираться с вопросами поездов в Слайсепт. Эней и Шари стали в начале перрона, наблюдая наполовину пустую железную дорогу и редких раттов, видно, работников, таскавших чужие чемоданы. Огромные поезда растягивались по путям, как щупальца гигантского осьминога, готового сыграть на пианино. Пока Шари и Эней разглядывали сцепления и провода, каждый думая о своём, Тари с любопытством уставился на брошенный окурок сигары. Он почти прижался клювом к земле, чтобы тщательнее рассмотреть находку. Вдоволь наглядевшись, отодвинулся с брезгливым видом и отвернулся.

Сорин вернулся слегка запыхавшийся и с опасным блеском в глазах. Шари приготовилась к чему-то нехорошему.

– Ближайший поезд до Слайсепта завтра в полдень, – начал рассказывать он. – Билеты нам по карману, с этим всё в порядке. Сейчас в основном поток едет из столицы, а не наоборот, так что мест ещё полно. Насчёт Тари не спросил, но, Дарис с ними, я не позволю ему на своих двоих лететь в Слайсепт.

Грифон впился в Сорина испытующим взглядом. Тот поднял руки.

– Я знаю, ты можешь облететь весь Средний мир и даже не запыхаться, но мне будет приятно, если мы доберёмся до столицы вместе.

Если бы Тари мог улыбаться, он бы обязательно это сделал. Однако неспособный на подобный жест, он склонил голову и одобрительно фыркнул. Стоявшая поблизости Шари погладила его по голове.

Эней поправил лямку рюкзака на плече.

– Значит, мы ищем место для ночлега?

– Здесь должна быть недорогая гостиница, я думаю, – предположила Шари. Она начала вспоминать, не приметила ли что-нибудь по дороге на вокзал.

– Хе-хе, – раздалось со стороны Сорина.

Он привлёк всеобщее внимание и с хитрой улыбкой указал на один из дальних поездов. Тот был чёрного цвета с серыми полосами, испещрявшими его ровными трещинами. Окон не было.

– Сорин, нет, – внезапно догадавшись, категорически заявила Шари.

– Ну почему, Шари? – простонал брат. – Всё складывается более чем удачно!

– Что такое? – не понимал Эней. Он ещё не научился улавливать тонкие связи между спутниками.

– Перестань скидывать на богов все удобные для тебя совпадения, – наставнически указала на него пальцем Шари. – Ты скоро предложишь грабить других только потому, что Мудрый Дарис велел тебе накопить денег на дирижабль!

– Но это же не просто так! – возражал Сорин.

– Да, не просто так, – она закатила глаза, – это грузовой поезд, который едет с грузом в Слайсепт, чтобы доставить груз! И назван он грузовым, потому что возит груз!

– Тебе что, сложно притвориться грузом? Хочешь, мы с Энеем замотаем тебя в покрывало и понесём?

Запутавшийся Эней растерянно переводил взгляд с брата на сестру и обратно. Беспомощный в их обсуждении, он пытался вставить слово, но не мог позволить себе перебивать, поэтому молчал.

– Слушай, Шари, этот поезд отправляется через два часа, – Сорин достал карманные часы и перепроверил время. – Если мы послоняемся где-нибудь часик-полтора, то потом вернёмся и сможем забраться в один из последних вагонов. Достаточно будет притаиться при осмотре, спрятаться где-нибудь в углу за ящиками. И тогда уже через два дня будем с Слайсепте!

Услышав его идею, Эней оторопел. Шари не хотела использовать его изумление как аргумент, но не смогла удержаться:

– Видишь, даже Эней против, – указала она на вытянутое лицо друга. Тот только моргал, не зная, как ему реагировать. – Это незаконно, неудобно и если нас обнаружат, то выкинут по дороге, дай Дарис, не с идущего на полной скорости поезда.

– Что ты, они же не такие жестокие, – пробормотал Сорин. – И это не очень… не так уж и незаконно. В смысле, нас за это не арестуют и не бросят в тюрьму. Штраф выписать могут, только если обнаружат.

– Не думал, что ты способен на такие авантюры, Сорин, – к Энею вернулся дар речи. Услышав его слова, Шари вскинула бровь.

– О чём ты? Вся затея с Запретным Дворцом его и только его. А теперь мы ещё и правила нарушаем. Ну здорово, Сорин!

– Я тебя прошу, – он сложил руки вместе в молящем жесте, – это в первый и последний раз, Шари. Я очень хочу добраться до Слайсепта как можно скорее. Я чувствую, что туда нужно добраться быстрее. И вот он, шанс. Давай же! Дарис мой свидетель, когда мы приедем, ты выберешь гостиницу и, если захочешь, я даже буду жить в каморке для швабр.