На проводах нашего друга Лифанцева познакомился с его двоюродной сестрой – она из Москвы. Она так ко мне прилипла, что я с ней иногда встречался, мне-то особенно некогда было ездить в Москве на свидания.

Я учился так, чтобы я после техникума мог поступить в институт. Да и вообще я хотел быть первым, за это, мне кажется, и получал по морде. Вот это честолюбие, оно и губит, все рвешься-рвешься, потом не получается что-нибудь, и все, человек раскисает, но ты должен эти неудачи преодолеть. Господь, говорят, посылает тебе, ты должен все это перетерпеть.

А мы тогда терпение не понимали. У нас не было такой идеологии, а у нас была идеология комсомольская, что комсомольцы, они добровольцы… Значит, все мы пройдем эти препятствия и всякие нарушения, то есть неприятности, и выйдем на светлую дорогу, комсомол – это чистые ребята, и все. Сейчас все это забыли, отняли у молодежи светлую мечту. Сейчас ищут какие-то тусовки по интересам, а интересы весьма далеки от морали. Праздник 8 Марта мы хотели отметить у моей знакомой в Москве, а тут объявили, Сталин умер. И мы свой праздник отменили.

Этот день я как сейчас помню, вначале электрички шли к Москве регулярно. Стою я на платформе, жду электричку, из динамика речь, кто-то говорит с грузинским акцентом:

– Мы должны сплотиться вокруг нашей партии, – и такой грузинский акцент.

Все мужики вокруг говорят:

– Кто это говорит?

– Берия, Берия Лаврентий Павлович, он будет, наверное, вместо Сталина, потому что он так и говорит, как Сталин, медленно.

А он ему, видно, подражал. Другой выступил, Хрущев Н. С., что ли: «Вот, мы потеряли вождя такого, и вот, мы должны… выше знамя…», и все. Еще кто-то выступал, такие траурные были выступления.

И брат мне говорит: «Я поеду в Москву». Выставили гроб с телом И. В. Сталина в Колонном зале, чтобы народ мог проститься с любимым вождем, а его действительно уважали и любили. И брат мой тоже поехал прощаться. Я не поехал, потому что уже электрички прекратили ходить в Москву, их остановили. Народ валил со всех мест, шел проститься с вождем, и они так забили Москву, что могла быть давка, так много людей хотели взглянуть на него в последний раз. Многие искренне горько плакали. Такая была всенародная скорбь.

Женька Евтушенко (он тоже, по-моему, МГРИ кончил) снял фильм, «Трубная площадь». А этот поэт Евтушенко, посмотришь на его рожу, он, может, там и патриотические стихи хорошо пишет, складывает, но видно, что прохиндей. Там и герои у него такими же физиономиями, нас представляют в Голливуде. В фильме энкавэдэшника играет такой актер лысый, где они такого откопали? Сейчас на глазах деформируют историю, очерняют советское время или замалчивают, вроде и не было такого времени, но мы-то были и есть. Тогда такой был порыв, прощание с вождем, с ним связывали и победы, и восстановление народного хозяйства, и индустриализацию страны, и многое другое.

И вот брат мой поехал в Москву, чтобы проститься с вождем. Целый день в толпе провел, и так и не попал в Колонный зал. Улицы были полны народу. Но никого не давили, пусть там не плетут ахинею, что в давке погибло много людей, все было отрегулировано, по этой вот, по Пушкинской и начиная с Садового кольца, все было перегружено автобусами и грузовыми машинами. Но люди, они как тараканы, некоторые даже под машинами проползали, даже женщины в пальто с воротником из чернобурки. После того, как прощание закончилось, много чего собрали уборщики: калош, ботинок, шапок, шарфов и оторванных воротников.

Но народ надо сдерживать, у нас таких стихийных массовых выступлений не было, все демонстрации и митинги с большим количеством народа были хорошо организованы. Но и при хорошей организации во время демонстрации по Красной площади, то в ГУМе располагались специальные солдаты, и когда, если там что-нибудь, мало ли, заваруха какая-нибудь, тут же вожди стоят на Мавзолее, они выскакивали, и разрезали всю эту толпу на части, локализовали, если какие-то там были бы недоразумения. Но никаких недоразумений в то время не было, даже сами демонстранты такого не допустили. Ну, и вот, Юра приехал из Москвы. Весь день провел в толпе, все брюки себе внизу оборвал, но в Колонный зал так и не попал. Народ шел и шел, шел и шел. Потом траурная процессия с телом И. В. Сталина проследовала в Мавзолей.

День не прошел, к надписи на Мавзолее «Ленин» таким же шрифтом красным гранитом добавили «Сталин». И я к чему это рассказываю? Что вот в 53-м году как раз этот перелом и произошел какой-то. Ну, вождь ушел, сейчас много литературы о том, как он умер, и все это можно там посмотреть, кто писал историю страны. И все вот как-то стараются какого-то изобразить из него как этот, типа Нерона, императора римского. Вот у Семиградского есть картина, называется «Светочи Нерона», замечательная картина такая, она мне очень нравится, там три или четыре столба, к столбу привязаны такие пожилые люди с длинными бородами. Нерон лежит, вокруг него богатое окружение, наблюдает за происходящим, а под старцами уже хворост выложен, и вот-вот их зажгут факелами. Кто они эти «светочи Нерона»? Это первые христиане, которых он очень быстро собрал, и сжег. Ну вот. Я это к чему? Это я к тому, что в то время нарождалась новая идеология, смена формации, а это значит бескомпромиссная борьба. По мнению некоторых историков из бывших дессидентов, Сталин был ужасный, деспотичный, что дальше некуда, чуть ли не Нерон. Но во время смены идеологий борьба неизбежна. Порядок надо было держать в стране, потому что нельзя так: чуть распусти вожжи, и лошади побегут. В эпоху Сталина люди знали, куда идут.

Вожди современной России много говорят о любви к Родине, о развитии и процветании, но не для всех. В связи с этим мне вспоминается картина Брейгеля-старшего, она называется «Слепцы». Там, на этой картине, нарисованы слепые люди, они так, друг за другом, за палку держатся, и идут по дороге. Впереди у них вождь тоже слепой, проводник, поводырь, или как их там называют, у слепых-то? И они идут, и валятся в пропасть, потому что слепой поводырь не видит, куда идет. И вот если не видит перспективы, как ни крути, никакой идеологии нет – все манн-манн. Мать родную продадут, никакой, ни одной нормальной работы нет, речи о переходе от социализма к капитализму и быть не может. Какие же слепые были люди, когда поверили слепым вождям и допустили, потеряли драгоценный бриллиант – Советский Союз. Все это еще аукнется, и неизвестно, какими бедами и катастрофами откликнется.

Сегодня 17 марта, воскресение. Я продолжу свои воспоминания. Сейчас идет Масленица, и сегодня воскресение, это последний день Масленицы. Он называется проводы зимы окончательно, еще называли день этот по-разному: Целовальник, Прощеный день, Прощеное воскресение. Это кульминация всей Масленицы. Это уже перед Великим постом, и поэтому как-то уже заговение начинается. Все близкие люди просили прощения друг у друга и, естественно, с определенными обрядами.

Поминали усопших, ходили в баню – я тоже в баню схожу, потому что Марина сказала, что она мне белье поменяет постельное, и я помоюсь, чтобы чистым начинать пост.

Раньше перед постом: остатки еды люди сжигали, не выбрасывали, тщательно мыли посуду.

В храмах было вечернее богослужение, настоятель просит прощения у других священников. Дедушка знал все порядки, но советская власть так его напугали, что он и забыл все эти обычаи. А вот как прощения надо просить помнил: все верующие в храме кланяются друг другу, просят прощения, и в ответ на просьбу произносят: «Бог простит». Начинают совершать великопостные службы, на следующей неделе иногда проводились «тужилки» по Масленице, то есть, они как будто жалели, что Масленица закончилась.

Я вот сейчас дома-то один, маменька и Марина пошли в бассейн. Поскольку у меня радикулит, я идти не могу. Он у меня никак не пройдет, вроде отпустило вчера, а потом все, понервничаешь чего-нибудь – опять начинается побаливание. Я думаю, что рисковать-то? Там один раз окунешься в воду, а потом будешь болеть.