— Путилов Николай Иванович, — представила первого Мадам Мишель.

— Много о вас слышал, — вежливо заметил Саша.

Путилов посмотрел вопросительно.

— Путиловские заводы? — предположил Саша.

Николай Иванович, кажется, удивился.

— Нет, Саша, ты путаешь, — сказал дядя Костя, — но этот тот человек, который организовал строительство паровых канонерок, когда английские корабли стояли у Кронштадта.

— Да, — кивнул Саша, — вспомнил. На твои деньги.

— Именно, — кивнул Константин Николаевич.

— А это Федор Васильевич Чижов, — представила Елена Павловна второго бородача.

Саша не помнил, кто это.

— Издатель журнала «Вестник промышленности», — пояснила Мадам Мишель.

— Очень интересно, — сказал Саша.

И пожал руку бородатому издателю.

— Это Людвиг Эммануилович Нобель, — представила она третьего.

— Альфред Нобель ваш родственник? — спросил Саша. — Или я опять что-то путаю?

— Это мой брат, — сказал Людвиг.

— Он в России?

— Пока да, но дело в том, что после войны не стало заказов…

— Понятно, — кивнул Саша. — Подождите уезжать в Швецию, динамит нужен не только на войне.

— Динамит? — переспросил Людвиг.

— Разве вы не взрывчатку делали? — удивился Саша.

— Нитроглицерин, — сказал Нобель.

— Это почти тоже самое, — заметил Саша. — Просто называется по-другому. И не взрывается при любом неосторожном обращении.

— Никогда не слышал, — объяснил Людвиг.

— Еще услышите, — пообещал Саша.

Часовщик Павел Карлович Буре оказался холодноватым лысеющим эстонцем с бакенбардами с проседью, в сюртуке и галстуке «крават», который Саше, по привычке хотелось назвать «бабочкой».

Фортепьянный мастер Якоб Давыдович Беккер был бритым и лысым толстяком с длинным носом и взглядом с хитринкой. А его коллега и конкурент Карл Иванович Шредер внимательным и спокойным.

Все расселись за круглым столом, как это всегда было принято у Елены Павловны.

— Давайте так, — начал Саша. — Начнем с тех, кого рекомендовала Её императорское Высочество и мой дядя. Пусть каждый расскажет, с чем пришел. А потом я задам вопросы господам Буре, Шредеру и Беккеру. А может быть, они и сами включатся в разговор.

И Саша обернулся к Никсе, как бы спрашивая разрешения.

— Да, — кивнул Никса. — Давай.

— «Вестник промышленности», — начал Саша. — Федор Васильевич, давайте начнем с вас. Неужели у вас нет с собой вашего журнала?

Чижов улыбнулся, встал и передал Саше толстенный том в простой обложке: «Вестник промышленности номер 6, декабрь».

Саша полистал: обзоры российской промышленности, обзоры европейских и американских предприятий, новости, биографии предпринимателей.

— В разделе «Смесь», — подсказал Чижов.

— О! — улыбнулся Саша. — Я уже догадываюсь, что там.

В разделе «Смесь» располагалась статья «Велосипед». С рисунком, описанием конструкции и упоминанием изобретателя. Заметка заканчивалась рассказом о реакции лошадей на транспорт будущего.

— Это были неправильные лошади, — заметил Саша, — и у них была неправильная реакция. Ну, ничего, привыкнут. Спасибо! Ну, почему всегда в разделе «Смесь»?

Никса хмыкнул.

— Со временем будете на первых страницах, Ваше Императорское Высочество, — сказал Чижов. — Уверен, что не за горами.

— А почему шестой номер? — спросил Саша. — Выходит раз в два месяца?

— Нет, просто первый был в июле.

— Тогда претендую на подборку. Обещаю изучить.

— Конечно, — довольно кивнул Чижов. — Пришлю.

— А ты говорил, что у нас нет серьезных журналов, — заметил Никса.

— Я говорил, что при свободе слова они обязательно появятся, — сказал Саша. — Уже! Так что держитесь, Александр Иванович! Кстати, почему я только сейчас об этом узнаю? Наверняка ведь номер вышел в начале месяца.

— Ты был занят, — объяснил Никса.

— Уж признайся, что не читаешь «Вестник промышленности».

— Исправлюсь.

— Теперь вы, Николай Иванович, — обратился Саша к Путилову. — С чем пришли?

— У меня не очень хорошие новости, — заметил будущий заводчик.

— Карикатуры? Цветные? Черно-белые? — поинтересовался Саша. — Давайте-девайте! Я железный. Вон Никса знает.

— Ну, как бы я посмел! — испугался Путилов. — Все не так плохо. Просто мне передали чертежи ваших авторучек.

— Наконец-то! — воскликнул Саша. — Что? Совсем бред?

— Ни в коей мере! — возразил Путилов.

И достал из записной книжки вчетверо сложенный чертеж.

— Просто это невозможно, — добавил он.

— Перьевая или шариковая? — спросил Саша.

— Начнем с шариковой, — сказал Николай Иванович. — Дело в том, что для того, чтобы получить на бумаге тонкий чернильный след, шарик должен быть размером примерно в пятую часть линии.

— Линии? — переспросил Саша. — А! В смысле меры длины…

Со вздохом достал записную книжки и карандаш. Прикинул, сколько это.

— Большой линии, да?

— Да, — кивнул Путилов.

— Николай Иванович, если вы хотите со мной сотрудничать, переходите на метрическую систему.

— Полмиллиметра, — сказал Путилов.

— Я уже посчитал, — кивнул Саша. — А в чем проблема?

— Круглый гладкий шарик такого размера сделать невозможно, — объяснил Николай Иванович.

— Не совсем так, господин Путилов, — возразил Саша. — На современном уровне развития технологий невозможно. Вы разбираетесь в металлургии?

— Да, — кивнул Николай Иванович.

— Какого размера возможно?

— Где-то чуть меньше линии. И то сложно.

— Два миллиметра? — переспросил Саша.

— Да, примерно, — кивнул Путилов.

Саша перевел взгляд на Буре.

— Как в часовом механизме? — спросил он. — Есть там настолько мелкие детали?

— Да, — кивнул часовщик. — Но они плоские. Можно сделать золотую пластинку и в пятую часть линии, но не шарик. Николай Иванович прав.

— Хорошо, — вздохнул Саша, — пусть будут два миллиметра. Иногда нужны и толстые линии.

Кажется, он случайно изобрел маркер.

— Потом усовершенствуем, — добавил он.

— Чернила будут либо течь, либо засыхать и забивать зазор между корпусом стержня и шариком, — предостерег Путилов.

— Поэкспериментировать надо с чернилами, — сказал Саша. — Найдем оптимальный состав. Николай Иванович, беретесь?

— Хорошо, — кивнул Путилов, — подрядчика найду.

— А перьевая авторучка? — напомнил Саша.

— Прешь, как бык, — усмехнулся дядя Костя.

— Просто Саша ненавидит гусиные перья, — объяснил Никса.

— С перьевой авторучкой ненамного лучше, — сказал Путилов. — Детали там, конечно, не такие мелкие, но с чернилами проблемы те же: либо будут течь, либо засыхать. Эту вещь изобретали уже раз пять, Ваше Высочество. И ни один вариант не был удачным. Хотя с поршнем, как у насоса, для заправки чернил — хорошая идея.

— Шестой будет удачным, — сказал Саша. — Николай Иванович, как насчет еще одного подрядчика?

— Постараюсь, — кивнул Путилов.

И Саша перевел взгляд на Нобеля.

— С чем вы, Альфред… Людвиг Эммануилович?

— Мы занимались не только нитроглицерином, Ваше Высочество, — начал швед. — Еще производством морских мин, станков, паровых машин, труб.

— Паровые машины и трубы точно понадобятся, — сказал Саша. — Боюсь, что и мины тоже. Просто не сейчас.

— А у моего отца, еще в Швеции, был завод по производству резины.

— Шины! — воскликнул Саша. — Вот оно!

И посмотрел на Константина Николаевича.

— А мы думали, что из Америки придется выписывать.

— Только нужны инвестиции, — заметил Нобель.

И тихо добавил:

— Мы почти разорены.

— Найдем инвестиции, — пообещал Саша. — У меня обычно получается их находить. Константин Николаевич?

Дядя Костя приподнял брови.

— У тебя еще что-то осталось? — поинтересовался Саша.

Дядя усмехнулся.

— Некоторую часть смогу вложить.

Саша перевел взгляд на Нобеля.

— Вы составьте бизнес-план, Людвиг Эммануилович, чтобы я понимал, сколько надо.