– Какое отношение к кражам имеют эти вороны?

У Полли не было ответа. Никто из свидетелей ничего не говорил о птицах-автоматонах.

Ей вспомнился человек из паба, с которым встречался крюконосый.

– Он все же работает не один?

Нужно все выяснить…

– Кто же ты такой, Питер из антресольной квартиры?

Полли выдвинула верхний ящик стола – внутри лежал продолговатый чемоданчик-кофр. Он был заперт, но Полли это не остановило.

Отмычки скользнули в замочную скважину. Клац-щелк!

Полли подняла крышку и нахмурилась. В бархатных ложах покоились: пара перчаток, свернутая колечком плетка, раскладной стек и похожий на маленькое весло пэддл, сбоку расположились ряд тюбиков (Полли прочитала этикетку на одном из них: «Клей для рта против детской болтливости миссис Золл») и жестянка с «Подногтевыми булавками».

– Что это все значит?

Полли брезгливо закрыла чемодан и вернула его на место.

В боковом ящике стола обнаружилась толстая тетрадь в кожаной обложке, на которой значилось: «"Пансион непослушных детей мадам Лаппэн". Книга учета наказаний».

Уже догадываясь, что она найдет внутри, Полли заглянула в тетрадь. Желтоватые страницы были разлинеены: в первом столбике в алфавитном порядке стояли имена (Абнер Т., Адкинс М., Амби П., Амброуз К. и так далее), во втором был указан возраст каждого ребенка (7 лет, 11 лет, 10 лет и тому подобное), в третьем значились предписанные наказания (3 удара плетью и клей, булавки, 5 ударов стеком по пяткам, выдрать клок волос… и все в таком же духе), ну а в последнем напротив каждого имени стояло «Исполнено».

Полли охватил гнев.

Мама никогда не била ее в детстве, хотя не раз угрожала, что отдаст ее в приют мадам Гроттеморт и в подробностях описывала, что там делают с несчастными детьми. Детские наказания были повсеместными и обыденными как в Льотомне, так и в Габене. Эта отвратительная традиция возмущала Полли до глубины души, но даже грозная Зубная Фея ничего не могла с этим поделать.

«Значит, помимо кукол и своих невинных краж, этот тип занимается тем, что наказывает детей в пансионе, – в ярости подумала она. – Ну еще бы! Он ведь возомнил себя Крампусом! Где бы он еще мог работать!»

Полли искривила губы в презрительной усмешке: что ж, тем приятнее будет его схватить…

Она положила тетрадь в ящик и вдруг поняла, что там лежит еще что-то.

Полли вытащила пухлую кожаную папку для бумаг, развязала веревочки. Внутри обнаружилась довольно увесистая рукопись, которая называлась:

«КРАМПУС.

Книга-описание, составленная

Бенджамином Эдвардом Гриммом, профессором монстрологии,

при непосредственном участии самого Крампуса, полуночного духа зимы».

Полли возвела глаза к небу.

– Книга про Крампуса, написанная с помощью самого Крампуса, – проворчала она. – Неслыханное самолюбие…

И тут ее раздражение сменилось недоумением.

– Постойте-ка! Гримм?!

Ей вспомнились подведенные сажей глаза, полосатые чулки и красная пелерина с капюшоном. Это не могло быть совпадением…

В голове снова зазвучал утомительный голос Партриджа:

«Совпадений не бывает, мисс Трикк».

Партридж, как и всегда, был прав.

– Ничего не понимаю, – недоуменно проговорила Полли. – Как вор подарков связан с Зои Гримм?

За три часа до Нового года.

Человек-в-красном. Новогодний гость. Друг-из-Тремпл-Толл. Каминник…

У него множество имен, но мало кто в самом Саквояжном районе (да и в Габене в целом) может похвастаться тем, что видел его или говорил с ним. При этом многие слышали его шаги, его старческое кряхтение, кто-то твердит, будто видел кончик колпака, метнувшийся за угол, или мелькнувшее на миг отражение в зеркале. Кое-кто даже находил следы сажи в своей гостиной, протоптанные от камина к елке и обратно.

Кое-кто из жителей Тремпл-Толл считал, что никакого Человека-в-красном не существует. Еще бы: чтобы кто-то летал над городом Новогодней ночью на санях и просто так (по доброте душевной) одаривал людей? Нет уж! Где угодно, но только не в Габене!

И все же, даже самые убежденные (на словах) скептики не лишали себя возможности надеяться. Перед тем, как отправиться в кровать, они на мгновение задерживались в гостиной, окидывали ее мечтательным взглядом, уделив особое внимание камину, и, тяжко вздохнув напоследок, шли спать. Чтобы утром, обнаружив отсутствие каких бы то ни было подарков, появившихся за ночь чудесным образом, глубокомысленно изречь: «Ну вот, я же говорил! Только наивные болваны и глупые дети верят в существование таинственных доброжелателей!»

Почти все представляли себе Каминника в виде душевного бородатого старика в длинной темно-красной шубе с пелериной и белой меховой оторочкой. В алом колпаке, большущих лётных очках на глазах, и с переброшенным через плечо огромным, бугрящимся подарками мешком… Так его изображали на коробках печенья, которое продавали на площади Неми-Дрё и в пассаже Грюммлера. Так он был описан на страницах детских сказок «Подарки господина Зимы», «Сказки о Каминнике» и «Мешок Крампуса».

И именно этот тип сейчас толокся у двери последнего вагона готовящегося отправляться поезда, позволяя себе никуда не торопиться, нарушать график и вообще вести себя с Главным Генералом Общества Железнодорожников Габена снисходительно и едва ли не пренебрежительно.

На станции Самого Главного Вокзала шел снег, то и дело звонил колокол, оповещающий пассажиров об отправлении. Раз в несколько минут скрипучий голос из вещателей советовал отправляющимся завязать шнурки или засунуть ребенка в чемодан, или вытереть сопливый нос.

– Чего уставился? – хрипло проговорило низкорослое существо с длинным носом-колом и в фуражке Паровозного ведомства, со злобой глядя на того самого Человека-в-красном. – Полезай в вагон! Поезд отправляется! Поезд отправляется!

Человек-в-красном никак не отреагировал.

– Не испытывай мое терпение! Все пассажиры должны занять свои места до отправки!

Человек-в-красном глядел на носатого своим добрым взглядом, но тот разозлился лишь сильнее.

– Мое терпение отходит с платформы «Хвать-за-нос»! – проскрежетал он. – Садись в вагон, глупый старик, или хуже будет…

Человек-в-красном не испугался. Он продолжал все так же молча глядеть на злобного коротышку, словно потешаясь над ним.

– Говард Бек здесь командует! – продолжил носатый. – И когда Говард Бек говорит тебе, глупый старикашка, залазить в вагон, ты залазишь в вагон! Эй… – Носатый вдруг вскинул длинный острый палец вверх, словно вспомнив что-то. – А мешок-то, мешок, не проштемпелирован!

Говард Бек ткнул палец в чернильницу и оставил на мешке Каминника грязную отметину.

– Все! Теперь полезай в вагон! Мы отбываем! Мы отбываем!

Обладатель форменной фуражки Паровозного ведомства бесцеремонно схватил Человека-в-красном и засунул его в вагон: вместе с его белой окладистой бородой, лётными очками и мешком, полным подарков. А потом он закрыл дверцу вагона и переключил небольшой рычажок на трубе локомотива.

В тот же миг поезд качнулся и отошел от станции, и Говард Бек непроизвольно залюбовался им.

Ох, что это был за поезд! Вишневый, с лакированными вагончиками, с премиленьким паровозиком, с золочеными детальками и крошечными фонарями. С изящной витой надписью «Чернинг-Брамм» на боку вагончика-тендера. Говард Бек просто обожал этот поезд. А еще он обожал эту станцию, заснеженные холмы по обе стороны от путей и уходящие вдаль рельсы.

Глядя, как поезд несется сквозь зиму, Говард Бек захлопал в ладоши, отчего раздался деревянный треск, и выдал: «Ту-тууу!», имитируя при этом рукой движение машинистов, когда они тянут за шнур гудка.

– Ой… – вздрогнул Говард Бек, словно очнувшись от сна. – Снег закончился! Непорядок! Нужно больше снега!