— Я не верю в пророчества. — на этом я закончил наш глупый разговор и дал Бартимору в морду. Пусть герцог на том свете ухмыльнётся.

Я побежал к тронному залу. Стоило мне закрыть глаза, как я видел обелённую Аннабель, шедшую за мной следом...

Вивиан прыгнула на меня, как дикий барс, и вонзила ритуальный кинжал по самую рукоять.

— Я не позволю разрушить великий план! — женщина провернула ручку. Я взвыл. — Мы построим новый порядок на руинах и станем людьми первой величины! Мы побольше не будем прятаться!

— Я ещё жив...

— Что ты несёшь, свинья... — я резко дёрнулся и скинул девушку с своего тела. Худая певичка повалилась на мрамор.

Сжимая зубы от боли, я встал, придержав кинжал в животе рукой. Вивиан стала напротив меня и закрыла проход к Аннабель.

— Безумец, ты хочешь убить свою жену! Одумайся!

Не отвечая, я пошёл вперёд и, когда девушка подняла руку для удара, врезал ей в челюсть. Вивиан упала на пол и сплюнула пару зубов. Я не остановился и хорошенько пнул её по лицу. Густые волосы резко поднялись и де5вушка повалилась на спину. Я придавил её сапогом и, почти не думая о правильности поступка, наступил на горло. Хрустнули позвонки. Я медленно поплёлся вперёд. Девушка за спиной хрипло захлёбывалась слюнями.

До Аннабель осталось не больше десяти шагов. Она повернулась ко мне лицом, скривив чёрные губы. Одна из её рук опустилась и начала творить заклинание... я закрыл глаза. Передо мной всё так же стояла Аннабель, только теперь она улыбалась.

Как ребёнок, включающий и выключающий лампу, я открывал и закрывал глаза, и видел, как лицо моего любимого человека меняется до неузнаваемости.

— Остановите его! — я услышал топот сотен ног. Канализационные крысы.

Пока я шёл закрытыми глазами, Аннабель из реального мира не могла направить на меня свой магический удар, поэтому дико злилась.

Я подошёл к ней вплотную и открыл веки. Рука с огнём поднялась над моей головой, но я перехватил её и крепко сжал. Почерневшая Аннабель забилась в конвульсиях.

— Убьёшь свою жену? — едко выцедила тварь, облизнув острые зубы.

— Моя Аннабель где-то внутри тебя и она страдает.

— Я убила её, чтобы больше не один человек не смог воспользоваться мной!

Охрана всего в паре шагов. Надо действовать. Что же я скажу на том свете?.. Должно быть, что я не существовал — я жил.

— Прости меня.

Я вытащил кинжал из брюха и воткнул его Аннабель в горло.

Мягкая трава игралась с голыми стопами. Где-то высоко пели птицы. Я встал с зелёных кочек и осмотрелся: южный лес окружал меня со всех сторон. Лианы спускались с деревьев, экзотические жучки ползали по пальцам, широколистные кусты закрывали видимость. Редкие солнечные лучи иногда пробивались сквозь густую крону и под большим углом падали на белые камни.

Я побежал. Мои ноги не чувствовали усталости, а разум бренности земной жизни. Тропинки из переливающихся камешков, белые стволы деревьев, овраги, по которым бурлили ручейки, камни со следами соли - я перепрыгивал их за считанные секунды, потому что боялся опоздать.

— Джеймс!

Я резко выбежал из густого леса и остановился. Передо мной простиралось большое зелёное поле, которое постепенно сменялось белым песком. Я начал водить по пляжу выискивающими глазами.

— Джеймс! — я увидел её на границе моря. Девушка стояла на мокром песке и смотрела на солнечную дорожку, лежащую на бирюзовой воде.

Трава взлетела из-под моих ног. Я бежал, погоняемый бризом, и не останавливался, пока не очутился на краю нашей маленькой вселенной. Девушка сдвинулась на один шаг, потревожив мягкий песок, и оказалась прямо в моих объятиях. Я нежно притронулся к мочкам её уха, зарылся в душистые волосы, пахнущие любимой лавандой. Закатное небо пылало.

Девушка подняла голову... Я вспомнил её. Я видел знакомые черты и точно знал, что больше никогда не забуду их, был уверен, что они сохранятся в моей памяти до самой смерти и останутся после, когда мой труп уже распадётся на пыль и станет горсткой ненужных атомов.

— Вспомнил... — я обхватил моё маленькое, бесценное сокровище, крепко обнял, и с упоением прошептал: — Я вспомнил твоё лицо.

Наши губы слились в поцелуе, когда море соединилось с солнцем. Я чувствовал, как дрожат её острые плечи, как надрывно бьётся страстное сердце, и надеялся, что краткий миг превратится в вечность. Вода была объята закатным пламенем. Когда солнечные лучи стали обжигать лицо, мы оставили друг друга. Дрожащим голосом девушка спросила меня:

— Ты когда-нибудь видел зелёный луч? На закате, в последний миг, в небе появляется зеленый проблеск... Если ты увидишь его, значит моя душа сольётся с морем.

— Ты уйдёшь? — я вздрогнул, ужаснувшись от неожиданно представшего будущего. Я боялся завтрашнего дня, верил, что не переживу его снова, мнил, будто он означает гибель. — Прошу, скажи, что минута разлуки никогда не настанет и ты останешься со мной...

— Джеймс... самое приятное на свете - осознание, что миг краток. Настолько ничтожен и мал, что он становится чем-то большим. Он не вечен, и я рада этому. Я благодарю за это небеса, ведь поэтому я никогда не брошу тебя: наш краткий миг станет настолько ярким, что я останусь с тобой... навечно.

Солнце опустилось до критической точки. Девушка отошла на шаг и вытянула руку, чтобы коснуться моих пальцев.

Бог наконец увидел меня. Старый проказник улыбнулся и с радостью поднял ладонь, из которой тотчас полился зелёный свет. Девушка отошла ещё на шаг и наши руки перестали держаться друг за друга.

— Аннабель! — она улыбнулась мне последний раз и, засмеявшись, как в первый день нашей встречи, растворилась в последних лучах уходящего солнца. Великолепный столб зелёного света загорелся на горизонте и, на миг закрыв собой всё пространство, опустился в воду и ярко засиял, как необъятная вспышка.

Я опустился на колени. Волна тихо прильнула ко мне и поцеловала...

Худой йоль разбирал чемоданы. Как только все вещи разложились по полкам, он вышел из маленькой, пропахшей духами комнаты и спустился на первый этаж. На нём, как всегда, был лишь обтягивающий халатик и огуречная маска.

В баре впервые не пахло чесноком: вместо него воняло вкусным запечённым мясом. Однорукий кудесник нарезал фрукты, попеременно мешая суп на огне, и насвистывал себе под нос.

Йоль усмехнулся, натянул куртку и вышел с кружкой засахаренного кофе.

В небе коптил пожарный дым: Ан-Рок горел всю ночь и часть утра. Люди вышли на улицы, чтобы помогать стражникам тушить пожары и доставать людей из-под обломков.

Вдруг перед йолем пробежала стайка людей. Немного удивлённый, он покачал головой, отгоняя утренние мысли, и продолжил пить кофе. Спустя минуту ещё одна партия бегунов прервала тишину никому не нужной улицы. Кофе был уже не таким горячим. Из-за угла выбежало ещё десять человек...

— Куда все бегут?

— В порт, мистер! — ответил радостный мальчуган пятнадцати лет и рванул ещё быстрее.

Выплеснув остатки кофе на мостовую, йоль поплёлся за ними. Вскоре он подошёл к гавани, где столпился оживлённый народ. На помосте из бочек стоял молоденький, ещё зелёный звездочёт, которого обычно закидывали гнилыми помидорами. Сегодня сплочающая традиция нарушилась и отчего-то все с немым благоговением уставились на него.

— Чего все ждут? — спросил йоль какого-то рабочего, держащего милую девчушку на плечах.

— Так солнца, мистер!

— Хе-хе, солнца... — рабочий посмотрел на полукровку вполне серьёзно. — Правда что ли?.. — йоль внимательно взглянул на затянутое тучами небо. Он смотрел на него полдня, когда уже большая часть людей разочарованно разошлась по домам, смотрел и смотрел, и даже задремал, пока кто-то не схватил его за плечо ужасно сильной рукой.

-Ты видишь это, Джеки? — йоль проснулся и, разлепив веки, увидел, как где-то там, вдалеке, на незамутнённом и чистом горизонте спокойные волны обнимали солнце.