— Откуда ты это знаешь?!

— Ляпнул наобум. — ответ незнакомца не удовлетворил. Он прижал меня к стенке и попытался угрожать, но я мигом опустил его с небес на землю, повалив на лопатки.

— Отпусти, смерд!

— А волшебное слово?

— Я барон Кобальт! — не совсем то, что я ожидал услышать, но и этого волшебства мне вполне хватило. Я слез с дворянина и уселся на место.

Значит, вот с кем поселили легендарного Джеймса Брауна? Довольно приятно, я даже готов немного простить герцога и снизить его наказание с сожжения до колесования.

— Вы знаете, что за нападение на аристократа вас ждёт десять ударов плетьми?.. Как прекрасно, что я говорю это так, как будто мне ещё не всё равно.

Барон присел рядом со мной, сложив ноги в медитирующую позу.

— А всё же, кто ты такой? Ты знаешь, и я знаю, все знают, что лечебница — это самое важное место во всём герцогстве. И самое хрупкое...

— Я детектив.

— Не верю.

— И почему это?

— Знаешь, сколько детективов пытались дознаться до секрета больницы?.. Если бы ты был детективом, то моментально бы умер. Отравился, упал с лошади, погиб в уличной потасовке, сгорел при по жаре... понял, к чему я клоню?

— А мне всё равно, к чему ты клонишь. Зачем мне пытаться уверить тебя в честности моих слов? Вскоре я умру и приговор не обжаловать. Врать на смертном одре — не глупость ли?

— Ты меня убедил. — я усмехнулся. Больше мне делать в жизни нечего, кроме как убеждать первого магната города, что я честный парень. — Значит, ты всё знаешь, так?

— В общих чертах.

— Я догадался только неделю назад. Один за другим мои любые взяточники лишались жизни, а потом утянули и меня за собой.

— Герцог настолько глуп, что не понимает того, что ты непричастен? — мы очень быстро перешли на ты, что не может не радовать. Хоть в последний день жизни подружусь с миллионером.

— А с чего ты взял, что я непричастен? Может, я опасный кукловод?

— И именно поэтому валяешься избитым в пропахшем мочой сене?

-У всех кукловодов разные способы воздействия на людей... — мои слова задели гордого аристократа, но он не подал виду и защитился иронией. — Но ты прав, я не очень-то похож на роль судии города... И его опустошителя.

— В каком это смысле? — я напрягся.

— Так ты не знаешь? — даже через расстояние в несколько метров я почувствовал раздражение Кобальта. — Теперь мне придётся болтать ещё пару минут к ряду. Занятно... что ж, а почему бы и нет? Посоветовавшись с западным оккультным практиком первой величины (к слову, он был моим личным звездочётом), я узнал, что наш знаменитый убийца действует не сам по себе. Это пешка... кого-то очень и очень сильного. Сильного настолько, что все маги ещё за месяц до первого убийства сбежали с Ан-Рока, как крысы с тонущего корабля. Остались только жадюги, убийцы и глупцы.

— Ты хочешь сказать, что какой-то другой маг посильнее управляет всеми убийствами издалека?

— Да. Весь город пропитан какими-то «потоками», как их назвал маг. Ещё этот западник пугал меня огромным взрывом, но в это я уж точно не поверил. Старик не так глуп, чтобы позволить какому-то ворожею подорвать город заурядными способностями.

-Он пугал тебя взрывом? — дело набирало обороты.

— Ага, даже дрожал от ужаса за мои деньги... актёришка. По его словам, этот воображаемый кукловод каким-то образом подчинит всех магов в округе и начнёт вершить божий суд. И это всё, якобы, видно «по изменению потоков». Я в эту белиберду не верю. А если бы это поганое вранье и было правдой, то сейчас бы психбольница была абсолютно пуста. — от осознания, что только один мистер Браун знает истинную правду, я самодовольно задрожал от удовольствия... Или от бешеного страха быть погребённым под одним большим кладбищем.

— И что будет, если... начнётся божий суд?

— Не знаю. — сказал незнакомец, завершая разговор. — Что-то очень кровавое.

Как я не стучал по двери, никто не открывал. Я лишь раздражал Кобальта, который уже сотню раз пожалел, что заговорил со мной.

— Откройте! Город в опасности! Немедленно отоприте дверь! — барон едко смеялся. Я начал догадываться, что он знал много больше, чем говорил. — Герцогу грозит гибель! — это звучало особенно смешно, если учесть, что я сам ему этой гибелью и угрожал.

— Хватит горло драть, придурок! — прозвучал далёкий голос из глубины коридора. — Набедокурил, так помирай с честью!

— Ан-Рок сейчас развалится, дубина, немедленно открой камеру и проводи меня к охране! — послышался сардонический хохот. Я с злостью врезал по двери и пнул горсть соломы.

— Детектив, не переживай: всем насрать. Развалится наш город, не развалится, тебе какая разница? Что, много хороших воспоминаний? — барон был прав. Я зря так убивался из-за горстки камней и злобных людей, но поделать с собой ничего не мог.

— А тебе не жаль города? У тебя есть семья?

— За свою жизнь я только и делал, что копил деньги и влияние. Есть ли у меня семья? Посмотри на меня! — я взглянул в чёрную пустоту и не увидел даже носа моего собеседника. Впрочем, достаточно взглянуть на наше положение, чтобы понять, что где-то мы свернули не туда.

— А друзья, знакомые, слуги?

— Найду новых.

— Легко тебе живётся... — мне было нечего добавить.

Я шмыгнул носом от вселенской несправедливости и присел на своё старое место. На нём я буду сидеть, когда начнётся настоящее безумие. На нём я буду сидеть, когда Ан-Рок сровняют с землёй.

Часть 2

Это пришло ночью. Стены неожиданно задрожали, с потолка посыпалась пыль, камень начал трескаться. Я слышал, как начали взрываться улицы, звуки падающих снарядов.

В коридоре закопошились. Первые минуты люди не понимали, что их ждёт, и поэтому сохраняли хоть какую-то видимость спокойствия. Когда же они поняли, что стража судорожно собирает вещи и собирается покинуть пост, коридоры наполнились жутким гулом.

Стражникам обещали баснословные суммы, клялись выдать за них единственную дочь, божились переписать всё наследство, включающее архипелаги островов, но они не хотели даже слушать эти вопли и хоть на секунду задерживаться в узких коридорах, которые скоро завалит землёй. Не прошло и пяти минут, как за дверьми не осталось ни одной живой души.

Поняв свою обречённость, люди начали орать, как будто им пилят ноги. Их безнадёжные крики вторили адским взрывам поверхности. Нас ждал один исход — смерть. От голода, от того, что ударят камнем по затылку и съедят, от жажды, даже от элементарного удушья, если систему вентиляции завалит землёй.

— Как думаете, за нами придут?.. Барон?.. — вздохнув, я встал с соломы и подошёл к моему сокамернику. Вблизи его руки немного искрились: он их перерезал.

Я с сомнением посмотрел на кусок стекла в Кобальтовой руке. Потом растопырил холодные конечности и вытащил его, повертел, пощупал подушечками пальцев... А потом получше размахнулся и разбил об стену.

Взрывы не утихали. Вскоре к ним добавился трагичный звон колоколов. Последний день мёртвого города.

Я наматывал круги по камере, изредка прижимая голову во время особо сильных взрывов. Такие «бумы» трескали мой потолок, после чего из этих разрывов начинала сыпаться земля с червями... Я находился в большом каменном гробу. Пройдёт час-два и меня закопают заживо.

Набат гремел по городским улицам и доходил даже до наших ушей. Запертые в клетках, мы слышали крики родных, друзей, знакомых и врагов, которые выбегали на улицы и с ужасом смотрели, как их дома разваливаются по кирпичам.

Над городом прогрохотал особо сильный взвыв. В следующие мгновение крыша моей камеры начала обваливаться. Я бросился к дверному проёму и судорожно начал раскидывать оттуда землю, а в это время каменное крошево било меня по голове. Во время второго удара по замку дверь просто вывалилась, как кишки из трупа, и я выбежал в коридор. В следующий момент моя камера заполнилась землёй до краёв, раздувшись, как бочка с пропавшими огурцами.