В принципе, я мог бы трахнуть её по-быстрому в туалете, пока там Аверина ведёт светские беседы. В качестве морального ущерба. Янка-то об этом точно не узнает…

— Тебя Жорик твой ищет, милочка, пока ты тут с чужими мужиками «скучаешь».

Мы оба со Светой поворачиваемся на скрипучий голос Аллы Альбертовны.

— И тебе бы не мешало поменьше рот разевать, на неё же нажмёшь нечаянно, силикон выдавится… — Старушка никого не щадит и к девочке явно не пылает любовью.

— Вы старая грубая хамка. — Отвечает девица и ещё больше раздувает губы. — Приятно было познакомиться, Артём.

— Ага, мне тоже.

Не, ну ведь она этими губами, может, засасывала бы хорошо… Эх… так и не узнаю…

— Плесни-ка мне ещё коньячку. — Передаёт бокал бабуся. — Это мероприятие меня доведёт до белого каления.

— И что же вас так расстраивает, Алла Альбертовна?

— Ну вот ты, например. — Смотрит в глаза, как орлица, и я замечаю в них знакомый оттенок. — Не успел отвернуться от моей внучки, как уже тебя захомутала эта бесстыжая.

Я смеюсь в ответ.

— Никто меня не захомутал. Я кремень.

Бабушка Стервы ожидаемо мне не верит. Они похожи чем-то, как я сразу не разглядел.

— Честное слово, просто поддержал разговор. Мне такие особы не интересны.

Почти не вру даже, не слишком Света меня впечатлила.

— Правдоподобно оправдываешься. — Кряхтит старуха, выпивая коньяк. — Но меня не проведёшь…

Я пробегаю по залу взглядом, выискивая жёлтое пятно Аверинского платья в дальних углах помещения. Чего она там застряла, хоть самому прям иди её ищи.

— Вы ведь не любовники?

Давлюсь минералкой.

— С кем?

— С Кирой. Я заметила, как глазами друг друга едите, но почти не касаетесь. Когда между людьми секс, они так себя не ведут.

Бабуся ставит меня в тупик.

— Скажем так… свои желания я держу при себе… — Пытаюсь выкрутиться, чтобы не наговорить чего-нибудь лишнего.

Да где ты там, начальница, блин, застряла?

— С Кирой сложно. — Вздыхает Алла Альбертовна, снова подкуривая сигарету. — Тебе она не по зубам. Ты же мальчишка с гонором, а ей мужик нужен. Настоящий.

Не знаю, какую цель она преследует своими разговорами, но если убить мою самооценку, то явно на правильном пути.

Но конечно же, внутри меня сразу рождается протест. Это, типа, я Стерву недостоин?

Мне вроде похрен, что там думает эта престарелая гангстерша, но своим высказыванием она невольно отбрасывает меня на два года назад. В то время, когда я и сам так думал.

— Знаешь, сынок, — Выдыхает едкий дым практически мне в лицо. — Ты мне нравишься. Но ты бы подумал, прежде чем ввязываться во всё это. У Киры ребёнок, у тебя ещё вся жизнь впереди. Да и любит она до сих пор своего Олега…

А вот это уже интересно…

— Какого ещё Олега?

— Да вон они… рядом стоят, разговаривают.

— Отлично… — Ворчу себе под нос.

— Они разбежались, когда Илья родился. Но она, по-моему, до сих пор не остыла.

— И давно у них это? — Делаю вид, что не заинтересован этой новостью.

— Почти пять лет уж. — Тушит сигарету. — Зови меня Аллой. Ненавижу эти обращения по отчеству.

Чем дальше, тем больше мне нравится эта старушенция.

С ней и побухать можно и пообсирать остальных, судя по всему.

— Хорошо. — Улыбаюсь. — Как скажете. Пойду, наверное, всё-таки позову Киру. А то ведь и правда уведут мужики… «настоящие».

Она кивает, ухмыляясь уголком рта. Но уже в спину себе слышу скрипучее:

— Ага… У тебя, пожалуй, уведёшь…

Этот экземпляр с пидорским именем «Олег» очень мне кого-то напоминает… Только когда подхожу ближе, понимаю, что точно знаю этого мужика.

Ну конечно…

Кого Аверина ещё могла полюбить?

Если она вообще на это способна…

Высокий худощавый хрен с редкой козлиной бородкой — бывший начальник Стервы. Тот, на кого она вешалась в коридоре конторы, где мы познакомились.

Это, блять, какое-то сраное сборище анонимных родственников, не удивлюсь, если он отец Илюхи, хоть тот абсолютно на него не похож.

— Кира? — Обращаюсь к начальнице по имени, вряд ли тут уместно будет «дорогая» или «любовь моя».

— Артём? — Поворачивается ко мне, оглядывая немного озадаченно. — Эмм… познакомьтесь: это Олег и его спутница Жанна, Стас, Марина… а это Артём.

Никто не предложит мне рукопожатия, самому мне, если честно, в падлу здороваться даже на словах.

Мужик, тот что с Мариной, кивает и попивает свой алкоголь, девушки улыбаются, как дрессированные, а Олегу явно не нравится моя персона. А ещё, он, кажется, тоже меня узнал.

— Забавно, Кирюша… — Звучит он, как старая ржавая мельница. — Давно ты занимаешьсятакойблаготворительностью? Это смело, конечно, с твоей стороны прийти на вечер с этим…

Чучело не договаривает, явно оставляя присутствующим возможность додумать самим моё «происхождение».

Бесстыжие смешки меня даже не удивляют. Кира сверкает глазами и открывает рот, дольше нужного соображая, что на это ответить.

Интересно, что этот дрищеногий планктон может так легко вывести её из равновесия. Даже немного задевает моё самолюбие…

— В отличие от вас, Олег, Кире не нужно самоутверждаться за счёт силиконовой спутницы, потому что любой мужик в этом зале, включая тебя, надрачивает на неё без стыда и совести. Только она со мной, так что большего точно, извини, не «светит».

У Жанны не так быстро работают шестерёнки в голове, чтобы она могла сразу разобрать смысл моих слов, поэтому она продолжает улыбаться. Тот, что Стас, переводит своё внимание со спиртного на нас с Кирой, а Олегу явно не понравился мой комментарий, судя по неестественно выкатившимся глазам.

Аверина молча сверлит меня взглядом, чувствую это щекой.

— Пойдём-ка, дорогая, потанцуем. — Хватаю её за руку, и пока не сопротивляется, увожу от неприятной компашки.

В центре зала обустроена площадка для танцев, где уже медленно покачиваются несколько пар. Я обхватываю Стерву за талию и прижимаю к себе максимально. Что говорить, близость её сразу же выбрасывает в кровь адреналин.

— Зачем ты… — Выдыхая, произносит она, какая-то притихшая, будто сбитая с толку.

— Не благодари. — Сразу обрываю. — Я же сказал, лучше не злить меня. Скажи спасибо только за то, что мне хватило ума не продолжать эту милую беседу.

— Спасибо. — Бурчит мне в район груди.

— Тебе так важно, что он подумает?

— Что? — Поднимает глаза. В них будто страх, что её поймали на «горячем».

— Мне Алла Альбертовна поведала о ваших взаимоотношениях.

— Всё уже в прошлом. — Снова опускает взгляд. — И тебя не касается.

Кто бы сомневался.

Мы двигаемся медленно, но у меня уже немного кружится голова.

Ладони покалывает от напряжения, сам не могу понять, почему так разволновался. По сути, она мне никто, когда-то ведь наше «сотрудничество» закончится. Но меня задело её пресмыкание перед этим гондоном. Он и волоса её недостоин, сука…

— Интересный экземпляр…

Да "ё…пэрэсэтэ"!

У этой семейки просто супер-способность появляться из ниоткуда и доводить меня до инфаркта.

— Папа? — Аверина тут же отлепляется от меня и опускает руки.

— Здравствуй, дочь. Рад, что ты пришла. — Переводит взгляд снова на меня. — Познакомишь нас?

Снова чувствую себя собачкой на выставке. Прям породистый «чихуа-хуа».

— Это Артём. — Вздыхая, указывает на меня. — Мой отец — Владлен Дмитриевич.

Я протягиваю мужику руку. Он высокий, почти с меня ростом, Стерва не в него пошла. Но черты лица у них схожи. Подозреваю, что Алла Альбертовна является его матерью. Папаша Авериной не спешит пожимать мою ладонь, сначала рассматривает с ног до головы, сдвинув брови к переносице, потом только отвечает на рукопожатие.

Неприятный типчик, считает себя «шишкой мира сего», хотя любой на этой вечеринке явно готов дать старику поджопника и занять его место.

— Кира, ты объяснила молодому человеку суть нашего сегодняшнего вечера?