Руки Майкла сжались в кулаки, костяшки хрустнули.

– Кроме того, – продолжил я, – нам не нужно его искать.

– Не нужно?

– Нет, – ответил я. – У нас мечи. У него девочка. – Я повернулся к двери. – Он сам нас найдет.

Позже тем вечером отец Дуглас позвонил в дом Майкла и попросил меня к телефону. Я ответил из кабинета.

– Ты знаешь, чего я хочу. – Он сразу перешел к делу.

– Очевидно, – согласился я. – Какие предложения?

– Принеси мечи, – сказал он. – Отдай их мне. Выполнишь мои условия без фокусов и обмана – и я отпущу девчонку целой и невредимой. Вызовешь полицию или попробуешь дурить – и она умрет.

– Откуда мне знать, что она еще жива?

В трубке зашуршало, и я услышал голос Алисии:

– Г-гарри? Я в порядке. Он н-ничего со мной не сделал.

– И не хочу делать, – добавил Рорк, отбирая у нее трубку. – Доволен?

– У меня вопрос, – сказал я. – Зачем тебе это?

– Я выполняю работу Господа.

– Что ж, звучит разумно, – заметил я. – Коли ты так близко знаком с Господом, неужели думаешь, что я поверю, будто ты убьешь девочку-подростка?

– Мир нуждается в мечах, – ответил он ровным, спокойным голосом. – Они важнее одной человеческой жизни. И пусть я никогда не прощу себя – но да. Я убью ее.

– Я просто пытаюсь продемонстрировать порочность твоей логики, – сообщил я. – Сам посуди, если я такой мерзавец, что украл мечи, то какое мне дело до того, убьешь ты ребенка или нет?

– Не нужно быть злым, чтобы быть амбициозным… или заблуждаться. Ты не хочешь, чтобы девочка пострадала. Отдай мне мечи, и твое желание исполнится.

Дискуссия определенно зашла в тупик. Отец Дуглас вознамерился стоять на своем, не обращая внимания на такие мелочи, как рациональное мышление.

– Где? – спросил я.

Он назвал адрес.

– На крыше. Подходишь с восточной стороны здания. Показываешь мне мечи. Затем поднимаешься, и мы совершаем обмен. Ни посоха, ни жезла. Только ты.

– Когда?

– Через час, – сказал он и отключился.

Я положил трубку, посмотрел на Майкла и произнес:

– У нас мало времени.

Вышеупомянутое здание находилось на углу Монро и Мичигана, напротив Миллениум-парка. Пришлось припарковать машину в нескольких кварталах оттуда и проделать остаток пути пешком, с большой спортивной сумкой, в которой лежали оба меча. Отец Дуглас не уточнил, где именно мне следует встать, чтобы показать ему мечи, однако уличные фонари возле здания отчего-то не горели, за исключением одного. Я подобрался к отброшенному им световому пятну, открыл сумку и достал мечи.

Свет мешал видеть, но я вроде бы заметил отблеск на крыше. Бинокль?

Несколько секунд спустя в том самом месте дважды мигнул красный огонек.

Значит, туда.

Я захватил с собой крайне противозаконные отмычки, однако они мне не понадобились. Отец Дуглас уже справился с замками и, по-видимому, сигнализацией. Парадная дверь была открыта, как и дверь на лестницу. Дальше ждал долгий, трудный подъем на крышу.

Там меня встретили порывы ледяного ветра. На высоте двадцати этажей такое не редкость. Ветер вцепился в мой плащ, заставив его уподобиться флагу.

Я оглядел крышу, вращающиеся вентиляторы кондиционеров и электрораспределительные щиты, но никого не увидел.

Луч ручного прожектора ударил в меня, и я крутанулся на месте. Источник света находился на крыше соседнего здания. Отец Дуглас выключил прожектор, и, несколько раз моргнув, я отчетливо различил его фигуру: черная ряса раздувается от ветра, белый воротничок чуть не светится, отражая городские огни. Серые глаза отца Дугласа скрывала тень, лицо покрывала полуторадневная щетина. У его ног лежала длинная доска, по которой он, должно быть, перебрался с одной крыши на другую.

Рядом с ним на стуле сидела Алисия: глаза завязаны, во рту кляп, запястья примотаны к ручкам кресла.

Отец Дуглас поднес к губам рупор.

– Достаточно далеко, – сказал он, перекрыв завывания ветра. – Она связана детонирующим шнуром. Знаешь, что это такое?

– Ага.

Он поднял другую руку:

– А это детонатор. Пока он посылает сигнал, все в порядке. Предохранитель мертвеца. Если я брошу его или отпущу, сигнал прервется и шнур сдетонирует. Если приемник пострадает и перестанет принимать сигнал, шнур детонирует. Если ты применишь магию и уничтожишь одно из устройств, шнур сдетонирует.

– Намного лучше электромагнита, – пробормотал я себе под нос. Затем возвысил голос и крикнул: – И что ты предлагаешь сделать?

– Брось их.

– Сначала обезвредь взрывчатку.

– Нет. Девчонка останется на месте. Когда я уйду, отправлю код, чтобы отключить устройство.

Я прикинул расстояние. Пятнадцать футов от крыши до крыши – не промахнешься.

– Дуглас, подумай! – крикнул я. – Мечи – не просто острые побрякушки. Это символ. Если ты используешь один из них ради неправильных целей, можешь его уничтожить. Поверь мне. Я знаю.

– Эти мечи предназначены для лучшего, нежели плесневеть в грязном подвале, – ответил он. Поднял детонатор. – Отдай их.

Долгую секунду я смотрел на него. Затем кинул сумку. Она с лязгом приземлилась у ног Дугласа. Он наклонился, чтобы открыть ее.

Я собрался с духом. Игра стала опасной. Я не рассчитывал на предохранитель мертвеца и пятнадцатифутовую пропасть.

Отец Дуглас открыл сумку. Дымовая граната, которую Майкл заложил внутрь в своей мастерской, взорвалась с глухим хлопком. Белый дым ударил Дугласу в лицо. Я сделал три быстрых шага и взмыл в воздух. На ужасную долю секунды передо мной распахнулась двадцатиэтажная бездна, затем я врезался в край соседней крыши и в отца Дугласа. Мы упали вместе.

Думая только о детонаторе, я вцепился в него левой рукой, давя пальцы Дугласа, чтобы он не мог выпустить устройство. Дуглас ткнул большим пальцем в мой правый глаз, но я уклонился, и его палец попал в кость. Он ударил меня головой в нос – опять в нос, адские погремушки, до чего же больно! – а коленом в пах.

Не сопротивляясь, я сжал его руку двумя своими, пытаясь перекрыть приток крови, чтобы ослабить хватку и забрать детонатор. Его левый кулак последовательно врезался в мой висок, мои губы и мою шею. Я наклонил голову и яростно вцепился зубами ему в запястье. Он вскрикнул от боли. Я навалился на него всем весом, втискивая в его кулак свои пальцы, пока один из них не оказался на переключателе. Затем изогнулся, повернув плечи и бедра, и вырвал у Дугласа детонатор.

Он мгновенно откатился от меня, схватил сумку и кинулся к выходу на лестницу.

Я не стал его преследовать, а поспешил к Алисии. Темноволосая девочка отчаянно дрожала.

Детонирующий шнур представляет собой длинную резиновую трубку, наполненную взрывчатым веществом. Чуть толще карандаша, гибкий, он обычно приводится в действие посредством электрического разряда. Оберни шнуром бетонную колонну, подорви – и взрыв перережет ее, словно сухой бамбуковый стебель. Дуглас привязал Алисию шнуром к стулу. Если он сработает, ее разорвет на куски.

Детонатор был примитивный – черная пластмассовая коробка, примотанная к двенадцативольтовой батарейке, которая, в свою очередь, соединялась с проводом, идущим к шнуру. На детонаторе жизнерадостно горел зеленый огонек. Такой же светился на зажатом в моей руке передатчике. Если Дуглас сказал правду, то, когда огонек погаснет, радости поубавится.

Если я отпущу переключатель, он перестанет посылать сигнал детонатору, контур замкнется, в шнур поступит разряд – и бабах! В теории я мог перерезать шедший от батарейки провод и обезвредить устройство – если только Дуглас не запрограммировал его взрываться в такой ситуации.

Времени не было. Электроника у меня в руках долго не проживет, пусть я и не использовал магию. Нужно вытаскивать девочку прямо сейчас.

Я сделал ставку, основываясь на своих представлениях об отце Дугласе. Судя по всему, он, несмотря ни на что, руководствовался благими намерениями. Поэтому я предположил, что он не хотел, чтобы девочка умерла по какой-либо причине, помимо чьего-то сознательного решения – скажем, когда он отпустит переключатель или я взорву передатчик при помощи магии.