– Не понимаю. В это время он обычно всегда у себя.

– Может, отправился пообедать, – предположила Молли, дрожавшая от холода в своей летней одежке.

Я покачал головой:

– Он старается как можно реже появляться на людях.

– Почему?

– Он вампир Белой Коллегии, инкуб, – пояснил я. – При виде его у любой женщины возникают всякие нескромные мысли.

Молли тактично кашлянула:

– Ага. Значит, я не одна такая.

– Нет. Как-то раз я проследил за ним. Это напоминало рекламу модного одеколона.

– Но ведь он выходит на улицу?

– Конечно.

Кивнув, она принялась рыться в своем рюкзаке.

– Тогда, может быть, нам использовать поисковое заклятие? Думаю, у меня есть с собой нужные ингредиенты.

– У меня тоже, – сообщил я и достал из кармана два четвертака, перекатывая их между пальцами медленными, изящными, зловещими движениями, словно иллюзионист Дэвид Блейн.

Затем я подошел к стоявшей поблизости телефонной будке, вставил монеты в прорезь и набрал номер мобильника Томаса.

Молли одарила меня пристальным взглядом и скрестила руки на груди.

– Эй! – сказал я, слушая гудки в трубке. – Мы чародеи, детка, и с техникой у нас проблемы. Но это не означает, что мы не можем ею воспользоваться.

Молли закатила глаза и что-то пробормотала, а я сосредоточился на телефоне.

– Алло, – ответил Томас с сильным французским акцентом, который всегда использовал на публике.

– Это Франция? – спросил я. – Я обнаружил дохлую мышь в банке с французским жареным кофе и хочу написать жалобу. Я американец и не собираюсь мириться с подобным отношением!

Мой единоутробный брат вздохнул.

– Минуточку, пожалуйста, – произнес он, по-прежнему с акцентом. Я слышал, как на заднем фоне играет музыка, беседуют люди. Вечеринка? Стукнула, закрываясь, дверь, и Томас продолжил, уже без всякого акцента: – Привет, Гарри.

– Я стою перед твоим домом с подарком на день рождения для тебя, и меня заметает пурга.

– Это ты зря, – ответил Томас. – Меня там нет.

– Будучи профессиональным сыщиком, я это уже вычислил.

– Подарок на день рождения, говоришь? – спросил он.

– Еще пару минут – и я сожгу его, чтобы согреться.

Он засмеялся:

– Я в «Вудфилд-молле» в Шомберге.

Я посмотрел на часы:

– В такое время?

– Ага. В качестве одолжения одному из моих работников. Пробуду здесь до полуночи или около того. Слушай, приходи завтра вечером.

– Нет, – уперся я. – Твой день рождения сегодня. Я подъеду.

– Э-э-э… – ответил Томас. – Ага. Ну да. Ладно.

Я нахмурился:

– Что ты там делаешь?

– Мне пора. – И он отключился.

Мы с Молли переглянулись.

– Хм, – задумчиво произнес я.

Она наклонила голову:

– Что происходит?

Резко крутнувшись на каблуках, я двинулся к машине:

– Давай выясним.

«Вудфилд-молл» – самое большое заведение подобного рода в штате, но сейчас его парковка почти пустовала. Торговый центр закрылся не меньше часа назад.

– Как мы собираемся его искать? – поинтересовалась Молли.

Я несколько раз объехал вокруг большого здания на машине – старом потрепанном «фольксвагене-жуке», который я окрестил «Голубым жучком».

– Вот. – Я кивнул на белый седан, стоявший среди десятка других автомобилей – самого большого скопления транспорта на парковке. – Это его машина. – Хотел добавить кое-что еще, но грех было упускать возможность поиграть в магистра Йоду. – Молли, скажи мне, что ты видишь.

Она сморщила нос и задумалась, а я припарковался рядом с машиной Томаса. Покрышки хрустели по тонкому слою сыпучего снега, соляным потекам растаявшего льда и смерзшейся наледи. Я выключил двигатель. Он пощелкал еще пару секунд, после чего в салоне воцарилась мягкая, увесистая тишина, какая бывает лишь в снежную зимнюю ночь.

– Все закрыто, – сказала Молли. – Однако у входа стоят машины. Внутри освещена лишь одна секция, в других темно. Думаю, это светится один из магазинов. На нем нет жалюзи, хотя на всех остальных есть.

– И какой вопрос нам следует задать? – поторопил я.

– Чем занимается Томас в компании неизвестных нам людей в закрытом молле ночью в День святого Валентина?

– Хорошо. Дата может иметь какое-то значение, – сказал я. – Однако главный вопрос вот в чем: случайно ли разбита наружная охранная камера, направленная на эту дверь?

Молли моргнула, потом, нахмурившись, огляделась.

Я поднял палец:

– Не забывай искать во всех трех измерениях. Человеческие инстинкты не слишком часто советуют нам поглядывать вверх или себе под ноги. Придется этому поучиться.

Молли снова нахмурилась, затем подалась вперед, сосредоточившись на разглядывании сквозь окно фонарного столба над нами.

На высоте около десяти футов располагался квадратный черный металлический корпус охранной камеры. Из него свисали ни к чему не присоединенные оголенные провода. Я заметил их, когда парковался.

Моя ученица нервно втянула воздух:

– Думаете, там что-то происходит?

– Думаю, у нас недостаточно информации, чтобы строить предположения, – ответил я. – Наверное, ничего особенного. Но лучше держаться начеку.

Не успел я произнести эти слова, как две фигуры возникли из темноты и торопливо зашагали по дорожке к освещенному входу в молл.

На обеих были длинные черные плащи с капюшоном.

Не самая привычная одежда для чикагских любителей шопинга.

Молли открыла рот, собираясь что-то сказать.

– Тихо! – прошипел я. – Не двигайся.

Фигуры прошли всего в тридцати или сорока футах от нас. Я успел заметить под одним из капюшонов очень, очень бледное лицо, глаза, утонувшие в глубоко запавших глазницах. Не удостоив нас и взглядом, незнакомцы свернули к двери, открыли ее, словно ожидали, что она не будет заперта, и скрылись внутри.

– Ну хорошо, – тихо произнес я. – Возможно, здесь действительно что-то происходит.

– Э-э-э… – пробормотала Молли. – Это б-были в-вампиры?

– Дыши глубже, крошка, – посоветовал я. – Бояться можно, но не давай страху подавить тебя. Я понятия не имею, кто это был. – И, убедившись, что моя старая джинсовая куртка с флисовой подкладкой застегнута на все пуговицы, я вышел из машины.

– Вы куда? – спросила Молли.

– Внутрь, – ответил я, подходя к багажнику «жучка». Размотал проволоку, с незапамятных пор удерживавшую его в закрытом состоянии после десятка аварий. – Кем бы они ни были, Томас о них не знает. Он бы сказал.

Поднятая крышка багажника загораживала от меня Молли, но она приоткрыла окно.

– Н-но у вас нет с собой ни посоха, ни жезла, ни п-плаща, ничего. Все осталось в вашей квартире.

Я открыл футляр, в котором лежал мой револьвер сорок четвертого калибра, и коробку с патронами, зарядил оружие и убрал в карман куртки. Спрятал несколько запасных патронов в передний карман джинсов и закрыл багажник.

– Это всего лишь игрушки, мой юный падаван. – Привычные, надежные, отлично зарекомендовавшие себя игрушки, без которых я чувствовал себя голым, однако чародей не должен целиком и полностью полагаться только на них – а также учить этому молодежь. – Оставайся здесь, заведи машину и будь готова сорваться с места, если нам придется удирать.

– Хорошо, – ответила она и перебралась на водительское сиденье. К чести Молли, хотя она и нервничала, но была отличным водителем – простите меня, о борцы за политическую корректность, водительницей.

Держа правую руку в кармане куртки, на рукоятке револьвера, я ссутулился, чтобы защититься от ледяного ветра, и поспешил к главному входу в молл, давя скрипучий снег. Уверенно, словно владелец заведения, подошел к дверям, распахнул их и быстро огляделся.

Внутри было темно, если не считать освещенного входа и того единственного открытого магазина – точнее, маленького бистро с затененными окнами, обеспечивавшими полумрак даже при полной иллюминации. Я видел фигуры, сидевшие за столиками, у стойки и в баре. Они были одеты преимущественно в черное и казались ненамного старше Молли, хотя полумрак не позволял как следует разглядеть детали.