Босфор тек вдалеке черной лентой, как огромный змей. По-ночному нарядный, украшенный ажурными, воздушными мостами, которые всегда казались мне летящим росчерком кисти художника на прекрасной картине, даже этот красавец-пролив сегодня словно ополчился против меня. Яркая подсветка и россыпи ночных огней города уже не рождали в душе дрожащее, по-новогоднему детское ощущение праздника в душе.

Я поежилась, словно наяву окунувшись в кошмар. Прикрыла глаза, отдав волю тому чувству, которое зову вибриссами, в честь кошачьих усов. Они верой и правдой служат мне много лет, с тех пор, как волею судьбы Горану пришлось сделать меня Ангелом Жизни.

А вот и оно – ощущение, будто ты бурундук в блендере. Хотя нет, все куда более масштабно, ведь в игру втянуты пресловутые силы мироздания. Я словно нахожусь в эпицентре урагана, в пресловутом глазе бури. Все вокруг бушует, меняется ежесекундно, готовое сожрать, перемолоть, сломать и выплюнуть, как ненужный хлам, на свалку истории, но…

Рядом стоит он. С упрямо сжатыми губами. Спокойный. Сильный. Уверенный. Надежный. Моя константа в бушующем океане безумия. И под его властным взглядом все «вихри враждебные» стихнут, улягутся у его ног послушно, как собачонки. И все будет хорошо.

Я почувствовала, как сильные руки обвили мою талию, и улыбнулась, не открывая глаз.

- Беглянка моя! – попенял и поцеловал в шею.

Все будет хорошо, пока он со мной. Но именно это и является той ценой, которую мы должны будем заплатить.

Горан развернул меня к себе, заглянул в глаза. Спрашивать ему не пришлось, мы и так друг друга понимали.

- Нам придется кое-что сделать, - тихо сказала в ответ на невысказанный вопрос.

- Готов на все, что угодно, - муж улыбнулся, но уже настороженно – понимая, что мое предложение его не порадует.

Это и мне как кость поперек горла, но иного пути я не вижу. Нам придется так поступить. Выбора нет.

Утро прошло так, как обычно бывает в семье с маленькими детьми. Все суетятся, кто-то досыпает на ходу, другие уже полны энергии для проказ. Голова пошла бы кругом, если бы не Горан и Ильдар – эти двое способны усмирить любой зоопарк.

Чмокнув в щеку засоню Саяна, я предприняла второй заход уговорить двойняшек съесть кашу. Черта с два – все полетело на пол. Вернее, сначала в меня – дети прекрасно чувствовали мой душевный раздрай, который от взрослых еще можно скрыть, а вот от детей никогда.

Я успела увернуться, все-таки такое количество отпрысков привило мне навыки моментального отскакивания в сторону, если в тебя выстреливают кашей из ложки. А вот Саян оказался на линии огня. Часть каши угодила ему в глаз, остаток равномерно распределился между подбородком и рубашкой. И, финальным аккордом, подлая жижа сползла с лица и шлепнулась в кофе.

Довольные малыши захихикали, переглянувшись.

- Ведь только оделся! – в точности, как Горан, рыкнул первенец. – Перееду в школьный корпус, задрало все!

- Кстати, хорошая мысль, - поддержал его отец.

Мы обменялись понимающими взглядами. Да, муж прав, так сейчас будет лучше.

- Чего это вы меня выпроваживаете? – Саян нахмурился.

Вот всегда говорила, что интуиция у наших ангелочков звериная!

- Мы всех подальше отправляем, - призналась я, накладывая новую порцию каши для двойняшек.

Горан изогнул бровь.

- Средние сегодня улетят к бабушке Руфи и дедушке Савве на Бали. Ты переедешь в корпус и начнешь привыкать сам о себе заботиться, а не эксплуатировать Ильдара, и…

- Причем тут Ильдар? – перебил отрок.

- А кто в твоем «сынарнике» порядок наводит? – я фыркнула. – Думаешь, никто не знает, что он и белье твое в стирку закидывает, и в комнате прибирает, и даже посуду за тобой в посудомойку ставит? Ты же ведь у нас такой занятой!

Крыть было нечем, сын отвел глаза.

- Только ты забываешь, то Ильдару уже очень много лет, а ты молодой засранец, у которого времени впереди – вечность, в прямом смысле, а вот совесть в дефиците.

- Но ты даешь ему свою кровь, он даже не болеет!

- Но он человек, Саян! И пожилой, притом. Моя кровь не сделает его вечным! Все, иди собирай вещи.

Я села перед шкодняриками с новой тарелкой.

- А смотрите, кто у нас елочка? – пустила искорку по контуру тела, включив Крылья.

Дети восхищенно загудели, как жуки, взмахивая ручками.

- Даааа, мама елочка! – пропел Горан, придя мне на помощь. – А ложечку скушать за мамочку?

Две ложки отправились в раскрытые клювики, пока малышня зачарованно глядела на мамины Крылья.

- Уф, готово! – через пару минут я отодвинула пустую тарелку.– Мать-героиня пошла собираться, а ты, отец-героин, неси потомство в детскую!

Вырулив из столовой, вспомнила о документах и свернула в кабинет. Открыла дверь и замерла, увидев Зояра.

- Здравствуйте, госпожа Саяна, - он побледнел. – Вы…

- Что ты тут делаешь?

- Жду Саяна, он вещи собирает, велел отсюда планшет захватить, - торопливо ответил демоненок, сунув подмышку гаджет. – Я… извиниться хотел. За вчерашнее. – Затеребил второй планшет, который сжимал в руках. - Такому нет оправдания, понимаю! Простите, пожалуйста, не знаю, что на меня нашло! Иногда бывает, я словно сам не свой! – голос задрожал от слез. – Умоляю, простите!

- Прощаю, Зояр, - подошла к нему. – Мир? – вытянула вперед руку для рукопожатия.

- Спасибо! – он несмело улыбнулся, потянулся ко мне, но выронил оба планшета.

Один включился от удара об пол, и на нем замелькали рисунки карандашом. Я знала, что Зояр неплохо рисует, видела многие работы. Но эти – никогда. Подняла гаджет и вгляделась в мрачные арки, лестницы, веером убегающие вниз, солнце, падающее на трон в центре зала, кинжал с каплей крови на конце.

На секунду мне почудилось в этом что-то знакомое. Будто воспоминание всплыло из глубин памяти, но оказалось таким пугливо-размытым, что тут же растаяло под натиском действительности. Да и так много их у меня, этих картинок, особенно, после того, как пришлось уместить в сознании воспоминания из прошлой жизни, когда я была Риэрой, а Горан Гаяном.

Мотнула головой, не желая перегружать мозг, подняла планшет и протянула Зояру. А через секунду оказалась в его объятиях – слишком наглых для мальчишки, который только что умолял о прощении. Непрошенный поцелуй, который этот юный негодяйчик сорвал с моих губ, был и вовсе громом среди ясного неба. Так удивить ангела – это ведь еще суметь надо!

Демоны что, сговорились, что ли?! Или у них какая-то повальная эпидемия пошла, вирус, от которого мозг отключается, а основной инстинкт начинает солировать и творит, что вздумается?!

Мысль пронеслась ураганом, я оттолкнула мальчишку, намереваясь дать ему хлесткую пощечину, но его от меня отшвырнул в сторону Горан, влетевший в кабинет. Я в последний момент успела встать между ним и Зояром, молнией метнувшись к мужу.

Вот теперь в его глазах полыхала настоящая, неприкрытая ярость Драганов, не скованная годами тренировок, получившая полнейшую свободу. Мужа в таком состоянии могла остановить только я.

- Зояр, уходи! – бросила, глядя в лицо Горану, будто гипнотизируя его. – И уведи Саяна из дома!

- Госпожа Драган, про… - начал лепетать он.

- Вон! – рявкнула я и уперлась руками в грудь рычащего супруга, который попер на него, намереваясь закончить начатое.

- Пусти! – процедил он.

- Даже не думай!

Покосилась через оставшуюся открытой дверь в холл, увидела, как дрожащий Зояр подтолкнул спустившегося по лестнице Саяна к выходу, облегченно выдохнула. Отвернулась от мужа и медленно вышла из кабинета.

- Что это значит, Саяна?! – Горан догнал меня.

- Он всего лишь дурной мальчишка, - тихо ответила, обернувшись.