Соседка Райи попыталась завести беседу в самом начале поездки, но Райя отвечала односложно, а потом вовсе отвернулась и стала глядеть в окно. Соседка в конце концов решила приставать к девчонке, сидящей через ряд.
Райя нервничает. Она старается не показывать вида, но эти дурацкие шлюшьи тряпки напрягают. Райя всегда любила одеваться откровенно, на грани пристойности, но сейчас, в юбке, едва прикрывающей ягодицы, и в неудобных стрингах ей неловко.
И нет оружия. И куда-то везут, как овцу в фургоне с другими такими же овцами. В автобусе, кроме водителя, ещё трое мужчин, и все они вооружены.
Когда впереди показываются далёкие огни, разговоры стихают совсем. С лиц девушек пропадают улыбки. Чем ближе автобус к поместью, тем сильнее сгущается тревога в тёмном салоне.
К концу поездки Райя своим напряжением уже не выделяется на фоне остальных.
***
В большом зале полно людей. В «Каса Нове» так бывало только в самые людные ночи. И тут тоже в основном мужчины — сидят за старомодными длинными столами, выпивают и закусывают. А девчонки стараются не отсвечивать — стоят вдоль стен рядком, будто манекены, и знай себе улыбаются. Понимают, что у них здесь роль обслуги и развлечения.
Ну точно как в обычном стрипклубе. Хоть это и поместье влиятельного и могущественного Габриэля Асаба.
Сам он восседает во главе стола. Кресло у него прямо как трон, с высокой спинкой, так, чтоб казалось, что и сам он выше остальных.
Тошно становится, как гляну на него. На это его аристократическое лицо — я помню, какой он был там, с топором в руке, над трупом Джен. Как размазывал по лицу её кровь. Каждый раз, как он подносит к губам свой бокал с красным вином, я боюсь, что меня вырвет.
Может, я зря напросилась сюда? Меня никто не гнал на этот тошный праздник. Я сама упрашивала всех, кого знаю, от хозяина клуба до бывшего сутенёра, чтобы меня вписали в обслуживающую группу. Только теперь я не уверена, что вообще что-то смогу. Руки немеют, как подумаю.
И ещё пистолет у меня отобрали. Я последние деньги отдала за него, едва успела купить. А без пистолета — что я смогу ему сделать?
Мужикам сюда с оружием можно. У кого-то просто оттопыривается пиджак, а у некоторых прямо целый арсенал при себе. Один вон в бронежилете сидит. А этого, в краповом берете, вообще перевязь с гранатами через грудь, точно гирлянда с лампочками.
Непонятно, почему это Асаб позволил им прийти сюда со стволами. Видно, решил показать себя радушным хозяином, ни в чём не отказывающим гостям. А может, он так демонстрирует свою силу. Мол, можете прийти с чем угодно — я всё равно тут главный.
И они все, похоже, с этим согласны. Поглядывают на девчонок, наливающих вино, но лапать как-то побаиваются. Видно, что держат себя в рамках.
Асаб встаёт и оглядывает стол. Все затихают и поворачиваются к нему.
— Отпразднуем начало нового этапа в нашем общем деле, — звучно произносит он. — Под моим руководством всех нас ждёт долгое и плодотворное сотрудничество.
Он поднимает бокал и выпивает до дна.
— А теперь, господа — наслаждайтесь всем, что видите.
Нас, девчонок, разводят по другим залам — там гремит музыка, сверкают прожекторы. Вот теперь-то и начинается наша работа.
Я с самого приезда думаю, что мне делать. Как подобраться к Асабу.
Думай, Лисса, думай. Что-то должно случиться. Должно же тебе в жизни хоть раз повезти.
***
Вершина холма поросла густыми деревьями, укрыть среди них машину оказалось легко. После ливня всё ещё сыро, запахи леса смешиваются с ароматом земли, налипшей на шины.
Стекло опущено, тёплый ночной воздух втекает в открытое окно. У Агаты саднит горло, когда она его вдыхает.
Сидеть на водительском месте непривычно. Здесь должна быть Валери. Её запах впитался в салон, и Агате кажется, будто она рядом. Больно думать о том, что машину ей можно уже не возвращать.
Вытерев глаза, Агата открывает дверь, обеими руками берёт с пассажирского сиденья наблюдательный комплекс и выходит наружу. Пистолет Райи остаётся на сиденье.
Вокруг тихо. Луна светит ярко, серебристый свет играет на влажных листьях. Оглянувшись, Агата видит две колеи, отпечатавшиеся в раскисшем грунте.
Кирк уже недалеко. Надо взять себя в руки. И работать.
Уперев в капот оба локтя, Агата наклоняется к окулярам. Некоторое время она разглядывает поместье — оно как на ладони, можно рассмотреть и двустворчатые деревянные двери, и камешки на гравийных дорожках, и лица прохаживающихся по территории охранников. Щёлкая тумблерами, переключая режимы, Агата постепенно осваивается с наблюдательным комплексом. Ещё это помогает успокоиться.
К воротам поместья подъезжает грузовик. Агата приникает к окулярам, чувствуя, как ускоряется пульс.
***
Грузовик тормозят у ворот, на въезде в поместье. Водитель, заглушив двигатель, разглядывает узорчатые кованые прутья в свете фар. И троих с автоматами. И их бандитские физиономии.
— Стрёмные ребята, — коротко бросает его напарник. — Но не переживай. Я уже сюда ездил. И ничего, обошлось.
Двое охранников обходят грузовик. Один останавливается у водительской двери.
— Опаздываете, — произносит он.
— Грузчик наш застрял в сортире, — говорит водитель. — Пришлось его дожидаться.
Двое сзади заглядывают в багажник.
— А это что за хрен тут? — один из них кивает в багажник.
— Грузчик и есть, — говорит напарник водителя.
— А не обосрётся, когда выгружать будет? — ржёт охранник.
— Да не должен, — поддакивает им водитель, заискивающе хохотнув. — Хотя он у нас новый, кто его знает.
Охранники оглядывают грузовик ещё раз. Их главный машет рукой в сторону поместья.
— Проезжайте. А то уже все съехались.
Ворота открываются, и грузовик вкатывается на территорию.
Кирк убирает руку со спрятанного за пазухой пистолета и вытирает выступивший под грузчицкой кепкой пот.
Зарулив к чёрному ходу, грузовик останавливается. Кирк выпрыгивает на выложенную камнем дорожку и оглядывается. Камера над дверью, но она мало что видит: тут полно фургонов с логотипом ресторана, они создают множество мёртвых зон. Кирк берёт ящик, в который он заранее уложил сумку с оружием, замаскировав её сверху бутылками минералки, и идёт ко входу.
— Стой, — окликает его водитель. — Воду понесём в самом конце. Сначала разгружаем овощи.
Кирк останавливается, ставит ящик и быстро обходит грузовик, низко надвинув кепку и втянув голову в плечи.
— Ты куда? — спрашивает водитель, следуя за ним.
Напарник уже вылез из машины и стоит, потягиваясь. Кирк быстро подходит к нему, сильно бьёт в челюсть и разворачивается к водителю. Тот замирает, раскрыв рот и увидев наконец, что перед ним совсем не грузчик, и тут же получает под дых. Ещё двумя ударами Кирк вырубает и его.
Озираясь, он быстро затаскивает два тела под грузовик и закладывает их сетками овощей так, чтобы их не видно было со стороны. Потом подхватывает ящик с оружием и входит в поместье.
Пройдя через чадящую и шумящую кухню, полную людей в поварских передниках, он находит кладовую, запирается там и выкладывает сумки из ящика.
***
Райя готовилась к худшему, пока стояла в ряду проституток в обеденном зале. Но всё оказалось ещё гаже.
Разврат и разгул. Алкоголь рекой. Музыка гремит так, что уши закладывает как на стрельбище без наушников.
В одном из залов стриптиз. На сцене извиваются обнажённые тела любых цветов, на любой вкус. В другом голая женщина неподвижно лежит на столе, и гости поедают разложенные прямо на ней деликатесы. Полупьяные мужчины тискают девушек за все места, зажимают в углах. Кто-то тащит развязных девиц в маленькую комнатку за плотными занавесками.
Райя переходит из зала в зал, избегая похотливых объятий. Это становится всё трудней.
***
Кирку почти удаётся скрыть гарнитуру под кепкой и высоким воротником грузчицкой куртки. Куртка ему велика, штаны мешковаты — настоящий грузчик, с которого он всё это снял у ресторана, был крупнее Кирка, но это оказалось только на руку — пистолет под одеждой почти не заметен. Закинув сумку на плечо, он выскальзывает из кладовой, насквозь проходит через поварское крыло и оказывается уже на внутренней территории поместья.