Она крутит ключ, но замок не поддаётся. Кирк уже порывается ей помочь, но она справляется сама.

— Прости, но я устала, — она заглядывает ему в глаза. — Сейчас я доберусь до кровати и вырублюсь. Спокойной ночи.

Она делает шаг в номер и уже в дверях вдруг оборачивается и посылает ему шутливый воздушный поцелуй, на мгновение став дурашливой и озорной. Дверь закрывается, и Кирк ещё несколько секунд разглядывает свежую зелёную краску, нанесённую прямо поверх несчищенной старой.

Спохватившись, он входит в свой номер, запирает за собой дверь, находит стул со спинкой и подпирает ручку так, чтобы её невозможно было взломать снаружи.

Раздевшись, он садится на серые, но чистые простыни и пишет Бенуа:

«Не удалось захватить Мабуши. Его устранил неизвестный. У нас без потерь. Заселились в отель «Арабский купец».

Куратор перечитывает отчёт Бенуа об операции и с досадой бросает телефон на стол. Мабуши погиб. Его кто-то убил. Возможно, оперативники прокололись, случайно застрелили его и теперь сваливают свою ошибку на некоего неизвестного стрелка. А может, гений психологии Мабуши оказался не таким уж гением.

Куратор берётся за мышку и с досадой отправляет папку доктора Мабуши в корзину. В директории остаётся только досье Асаба.

Асаб всё ещё молчит. Неизвестно, что он думает по поводу предложения от Агентства. Не ясно, можно ли на него рассчитывать. Нужен ещё кто-то. Нужен запасной вариант.

Подумав, Куратор восстанавливает досье Надиви. Конечно, он не ровня Асабу, но как номинальный лидер Синдиката сойдёт и он. Правда, в этом случае придётся убирать Асаба, который в Синдикате пользуется куда большим авторитетом, чем Надиви. И это само по себе куда сложнее…

Тем не менее, Надиви нужен. Надо его найти, где бы он ни прятался.

Только как это сделать?

Положив подбородок на сцепленные пальцы, Куратор погружается в размышления.

***

Телефонный звонок врывается в бормотание телевизора — бесцеремонный, наглый, нетерпеливый как всегда. Так звонит хозяин. Валери не глядя берёт телефон и жмёт кнопку ответа, не сомневаясь насчёт того, кого сейчас услышит.

— Привет, детка, — произносит голос Надиви. — Ты должна кое-что сделать.

До Валери уже дошли слухи, что он внезапно пропал пару дней назад. Что его любимый клуб прикрыл Интерпол, арестовав там десятка два человек. Большинство из них сразу же отпустили, оставили только некоторых вроде хозяина клуба. Валери втайне надеялась, что Надиви окажется среди тех, кого отпускать не стали. Но сейчас он звонит явно не из камеры.

— Что тебе нужно? — спрашивает Валери.

— Недавно у меня изменились планы. В общем, я решил начать всё заново. В ЮАР. Я открываю здесь студию, и ты будешь моей главной звездой. Новый этап в карьере, новые горизонты и всё такое. Собирайся и приезжай.

— А как же мой дом? — спрашивает Валери.

— Какой, нахрен, дом?! — взрывается он. — Твой дом там, где я скажу!

Валери кажется, что её ударило током — мышцы напряглись, дыхание участилось. Будто со стороны она слышит, как потрескивает пластик телефонного корпуса в её руке.

— Продашь свой дом там, купишь здесь. — Надиви делает паузу и говорит уже мягче. — Не думай ни о чём, я уже всё решил. Ты мне нужна, слышишь? Здесь, сейчас.

Она вдруг представляет, как он сидит один в гостиничном номере — голый, со стоячим членом. Часто так и бывало, когда она приезжала к нему после такого звонка. Наверняка и сейчас так же.

— Ты чего молчишь? — нервно спрашивает он. — Играть со мной вздумала?

— Куда мне приехать? — спрашивает Валери.

— В Кейптаун. Отель «Роял палац». Я в семьсот пятнадцатом номере. Прилетай первым же рейсом, слышишь?

— Уже лечу, — без выражения произносит Валери.

Повесив трубку, она некоторое время смотрит в потолок. Потом, не меняясь в лице, звонит Куратору.

— Надиви в Кейптауне, — говорит Валери. — Отель «Роял палац», семьсот пятнадцатый номер.

Несколько секунд Куратор ничего не говорит. Такую реакцию Валери встречает у него впервые. Видимо, она всё же сказала ему что-то, чего он не ожидал услышать.

Ещё бы. Такого она сама от себя не ожидала. Видимо, даже для таких, как она, наступает время освободиться от хозяина.

— Отлично, — по голосу Куратора слышно, что он улыбается. — Я отправлю к нему своего человека в Кейптауне. Ты молодец.

***

Валери отключается, а Куратор ещё минуту сидит, улыбаясь самому себе. Иногда простая пешка оказывается неожиданно полезной. А важная фигура сама открывается для атаки.

Не теряя времени, он находит в списке контактов нужный номер.

— Здравствуй, Моника, — говорит он. — Для тебя есть работа.

Очень жарко. Отель оказался ещё дешевле, чем показалось на первый взгляд — никакого кондиционера здесь никогда не было. Номер Кирка на втором этаже, окно распахнуто, но это не помогает.

Кирк лежит на кровати в одних трусах, раскинув руки и ноги. Всю ночь он то и дело просыпался: стоило задремать, и он как наяву видел лицо девушки, прятавшей за спиной нож; она вся мгновенно заливалась кровью, и он просыпался, тяжело дыша, и ещё несколько секунд ему казалось, будто она стоит в углу комнаты и смотрит на него из темноты. Дыры в её теле полны запёкшейся крови, и они чёрные, чёрные на бледной коже; руку она держит за спиной и не мигая глядит Кирку в лицо. Кирк тогда приходил в себя окончательно и видел, что в углу никого нет, что это лишь обрывки кошмара, но, засыпая вновь, всякий раз чувствовал чей-то взгляд.

День, безвылазно проведённый в номере, его полностью вымотал: сон превращался в тяжкий бред и не давал облегчения, выйти и освежиться было нельзя, а холодный душ в эту жару спасал всего минут на пять. Солнце палило весь день, а сейчас, вечером, раскалённый воздух втекает в номер, заполняет все комнаты, и от него нет никакого спасения.

Кирк старается ни о чём не думать. Жара, по крайней мере, отвлекает от мыслей, заставляя сосредоточиться на ощущениях. Время от времени на него находит дремота, похожая на душный бред, и в сонной одури ему всякий раз мерещится пробитое пулями обнажённое тело у стены.

В дверь кто-то стучит. Кирк резко садится на кровати, внутренне собираясь.

— Это Райя, — произносит из-за двери знакомый голос.

Кирк, подумав, всё же надевает штаны и только потом открывает.

Райя на пороге, свежая и бодрая. Кажется, что от неё веет прохладой. Она проходится взглядом по телу Кирка.

— Зайдёшь ко мне? — спрашивает она. — Тут скука смертная. Даже телевизора нет.

— Да в общем… — тянет Кирк, пытаясь собраться с мыслями.

— У меня есть пиво, — говорит она. — Холодное.

Кирку вдруг кажется, что она хотела сказать что-то ещё. Он медленно кивает.

— Мне как раз нужно освежиться.

Накинув рубашку, он идёт к ней.

В её номере всего одно кресло, у окна. Райя сидит настолько развязно, насколько возможно: локоть она перекинула через спинку, ногу свесила через подлокотник. В руке запотевшая бутылка, на полу початая упаковка в капельках воды. Кирк садится на кровать и берёт себе пиво.

— Как тебе здесь? — спрашивает она.

— В отеле? Бедно, но у меня нет особых запросов.

— У меня тоже, — она делает глоток. — Я примерно в такой обстановке выросла. В Манчестере было лучше, но там для меня слишком холодно.

— Тут нас труднее найти, чем где-нибудь в центре, — говорит Кирк, как будто ей это не известно.

Она пожимает плечами, потягивая пиво. Она так близко, что Кирк чувствует запах её тела. Он отпивает, не отводя от неё глаз.

— У меня из головы не идёт всё, что сказал этот доктор, — говорит Кирк. — Думаешь, такое правда может быть? Агентство, Америка. Уген, война…

— Мы слишком мало знаем, — говорит она, глядя в окно. — Бенуа велела ждать. Я не против. Не стоит забивать себе голову вопросами, на которые не найдёшь ответ.