Она натягивает короткие чёрные шортики, крутится по номеру, собираясь. Агата Горак — секретный агент секретной организации. Кто бы думал, что простая девчонка из Чехии добьётся такого? Прямо Джеймс Бонд в юбке.

Правда, киношному спецагенту не приходилось прокладывать себе путь к цели через постель. А для Агаты секс — часть работы. У всех агентов так. Это вдалбливали в головы новичкам с самых первых дней на полигоне Агентства, в «школе для пташек». Но для Агаты этот аспект никогда не был проблемой. Даже наоборот.

Разве она виновата, что любит секс? Тяга к постельным утехам никогда не вязалась с её образом отличницы и спортсменки. Зато очень подходит секретному агенту.

А ещё Джеймс Бонд стреляет без промаха. А вот у Агаты со стрельбой всё очень плохо. Ногой она может попасть куда угодно с первого раза. Из пистолета — только если очень повезёт.

Хотя, как успела понять Агата, в Агентстве стреляют чаще всего специально привлечённые оперативники. А агенты выполняют свои задачи более тонкими способами. Втершись в доверие, соблазнив, обольстив. Переспав. Так что стрелять и не нужно.

Подкрашиваясь и прихорашиваясь, Агата напевает себе под нос, вторя песне по радио. Песенка дурацкая, и она тоже ведёт себя подчёркнуто легкомысленно. Всё ради того, чтобы заглушить тревогу.

Потому что это задание опасно.

— Только если он меня раскроет, — говорит она сама себе нарочито беззаботным тоном, и звук собственного голоса её успокаивает. — Только если раскроет. А ведь мне придётся перед ним раскрыться… в другом смысле.

Она усмехается двусмысленности собственной фразы. В голове пробегают мысли о том, что секса у неё не было уже целых две недели, и это много. А сегодня, судя по всему, засушливый период закончится.

Внизу живота начинает пульсировать. Возбуждение и предчувствие опасности смешиваются в странный будоражащий коктейль. Он очень заводит.

Руки снова немеют. Агата встряхивает пальцами и убирает визитку в сумочку. Осталось собрать самое важное.

Агата кладёт в сумочку маленькие скрытые камеры — они похожи на бусины, каждая чуть крупнее ногтя, поблёскивает малюсенький объектив. Стоит только прижать такую к любой твёрдой поверхности, и она сразу же прилипнет, и будет передавать и видео, и звук прямо Бенуа.

Подумав, бросает в сумочку наручники. Её задача сегодня — втереться в доверие к Надиви, понравиться ему, а не задерживать. Но если вдруг представится удобный случай, то наручники пригодятся.

Вместо своего обычного телефона она берёт с собой тот, на котором нет специального мессенджера со сложным паролем. А в списке контактов нет Лоры Бенуа ни под одним из её имён.

Пора ехать. Всё собрано. Она готова к своему первому самостоятельному заданию.

Глянув в зеркало ещё раз, Агата выбегает из квартиры.

***

Когда такси привозит её на место встречи, она уже не волнуется. Самая нервная часть как раз перед тем, как приходит время действовать. Совсем как на тренингах.

На дорогу неспешно выезжает шикарный белый лимузин. Агата видела такие лишь на церемониях награждений: из них кинозвёзды выходят на красную дорожку. У Агаты захватывает дух, когда лимузин останавливается рядом с ней. Открывается дверь, в лицо ей дышит прохлада, напоённая тонкими ароматами парфюма и дорогого алкоголя.

— Привет, красотка, — говорит Надиви. — Садись.

Он смотрит на неё с уверенной улыбкой, прикрыв глаза. По его взгляду понятно: он ни на миг не сомневается, что она поедет с ним. Агата садится напротив него, и лимузин мягко трогается с места.

Джебхуз Надиви вальяжно развалился на сиденье, широко расставив ноги в стороны. На нём дорогие джинсы, кожаные туфли, майка, подчёркивающая мускулатуру. Продюсер, плейбой и меценат. И порнограф. И бандит. Всё в одном лице. Агата смущённо улыбается ему, прижимая сумочку к бедру.

— Тебя зовут Агата, да? — говорит он небрежно, разглядывая её. — Хочешь выпить?

Он тянется к мини-бару и наливает виски в два бокала. Агата выпивает залпом, едва не закашлявшись. Он усмехается, и его грубоватые черты вдруг становятся очень обаятельными.

Невозможно представить, будто он замешан в каком-то криминале. Он снимает порно, да, но в некоторых странах это вполне законно. А Синдикат… может, Надиви лишь косвенно связан с ним. Может, это она и должна выяснить?

— Знаешь, Агата, я не люблю долгие беседы, — говорит Надиви. — Я человек действия. А ты, по словам твоего преподавателя в художке, девочка смышлёная. Ты наверняка понимаешь, и что я тебе предложу.

— У меня есть кое-какие мысли на этот счёт, — Агата игриво улыбается ему. — Но вдруг я не права? Скажите как есть. Вы ведь такой… откровенный.

Она проходится по его телу таким взглядом, от которого покраснела бы и статуя. Надиви довольно ухмыляется.

— Порно, — говорит он, глядя Агате в глаза. — Ты ведь об этом подумала, правда? Ты верно угадала.

Агата притворно охает, изображая удивление. У неё на лбу выступает вполне настоящий пот. По телу пробегает волна возбуждения.

Надиви не сводит с неё глаз, и Агата вдруг предельно остро ощущает — она всего в шаге от того, чтобы ему отдаться.

— Ну, я не знаю… — она хлопает ресницами, глядит в сторону, изображая невинность. Она уже успела понять — такое мужчинам нравится.

— Не волнуйся. Я предлагаю тебе не дешёвую порнушку с бюджетом в бутылку пива. Будет хорошая студия, профессиональная команда, все условия. Отличный секс прилагается.

— Вы очень прямой, — двусмысленно произносит Агата, бросая взгляды на его пах.

— Ты ещё не знаешь, насколько, — он усмехается, проследив, куда она смотрит.

От него исходит уверенность. Он ничуть не стесняется того, чем зарабатывает на жизнь. А пропитавшее воздух сексуальное напряжение будто питает его, делая ещё увереннее и притягательнее. Его откровенность и уверенность превращаются в сумасшедший магнетизм.

Разве такой открытый человек может быть опасен?

— А ещё у тебя появятся полезные знакомства, — вкрадчиво продолжает Надиви. — Влиятельные люди — такие, которые могут устроить карьеру не только во взрослом кино. Клаудия Антонелли после нескольких фильмов стала телеведущей. Вирджиния Никс, завершив карьеру, пишет книжки. Чёрт, да даже Сандра Буллок начинала с порно.

— А сколько я буду зарабатывать? — спрашивает Агата, хотя думает совсем не об этом.

— Зависит только от тебя. Заработать в этой профессии можно по-разному. Сначала будут только деньги от съёмок, но потом, когда о тебе узнают, будет подработка. Заказы от состоятельных клиентов на эксклюзивное видео.

— Ну это как-то… — мнётся она.

— Да брось. Даже голливудские звёзды это делают. Если хочешь, скажу тебе прямо сейчас, сколько стоит ночь с Джессикой Альбой или с Фассбендером, — он берётся за смартфон.

— То есть я буду как звезда Голливуда, — с туманной улыбкой тянет Агата.

— И зарабатывать ты будешь не меньше.

— И что мне нужно будет сделать, чтобы, ну… начать карьеру?

— Нужно показать, что ты умеешь.

Он манит Агату пальцем. Её не нужно просить дважды. Она подаётся к нему и оказывается в крепких объятьях. Её губы приоткрываются сами собой, и он впивается в них жарким поцелуем.

Агату пробивает возбуждающий ток. Как ей этого не хватало! Мужчина. Его губы, жадные и страстные. Его руки ласкают, гладят, мнут. Невозможно думать — слишком хорошо. А дальше будет ещё лучше.

Оторвавшись от неё, он мягко, но требовательно надавливает ей на плечи, и она безошибочно угадывает его желание, опускается на пол между его расставленных коленей и нетерпеливо расстёгивает ему ширинку. Он чуть приподнимается, давая приспустить джинсы. Белья на нём нет. Агате чуть ли не в лицо выскакивает упругий мужской орган. Она наклоняется и смыкает губы вокруг набухшей плоти.

— Да-а-а… — слышит она полный блаженства стон, и он звучит как лучший комплимент.

Никакого стыда. Никакой неловкости от того, что она вот так ласкает мужчину, с которым почти не знакома. Ей это нужно. Это не работа, не задание. Она хотела этого последние несколько дней. А теперь она наконец-то получает то, что хочет.