Я знаю. Странный он, сын Зелёного. Так вроде пацан как пацан, но иногда выдаст что-то, хоть стой, хоть падай.

— И что? — спросил я.

— А то, что если это действительно сжатое время, что же его сжимает, как не мораториумы? Не зря от их работы такой временной лаг возникает. Мы думали, это основная их функция, но если это просто побочка? А на самом деле, они растят в себе кристаллы?

— Ну, вообще-то в этом есть некая странная логика… — признал я.

— Так, — воодушевился Зелёный, — а пошли посмотрим? Я в нём как-то раз ковырялся, но искать кристаллы мне в голову не приходило, конечно. Впрочем, если они там, то я знаю, куда смотреть. У тебя есть фонарь и стремянка?

— Что, вот так, прямо сейчас, ночью?

— Ещё и одиннадцати нет, какая ночь? Пошли, что тут идти-то? Я не усну, пока не убежусь. Убедюсь… Убе… Не посмотрю, в общем.

Если Зелёному чего встряло, то фиг его остановишь. Спустились в гостиную, где из последних сил добешивались уставшие дети.

— Юш, Конг, Инженер! — повелевала рыжая Герда. — Сейчас мы пойдём ловить Еньку! Чур, я первая на нём катаюсь!

Бедное Енька.

Я нашёл в кладовке фонарь и стремянку, мы вышли в сад, и там Зелёный осчастливил своей идей остальных.

С нами увязались Иван и Василиса — не могли наши технари пропустить такой аттракцион. И Настя — кажется, её кто-то терпеливо ждал в кустах на другой стороне улицы. Кто-то, кого она очень убедительно не замечает, но даёт шанс подойти. Лучше бы, правда, пригласила за стол, не съедим же мы его. Не такие уж мы и страшные, Основатели…

— Я бы вот тут попробовала, — сказала залезшая на стремянку вместе с Зелёным Василиса, — смотрите.

Мы все были выпимши, нам было весело и интересно.

— Если считать, что куб внутри такого же размера, как мы привыкли, то он вот здесь.

— Похоже на то, — признал Иван, глядя на дочку с отцовской гордостью.

Зелёный не раз говорил, что Василиса умница и механик отличнейший, хоть и самоучка. Природный талант и наследственность.

— Если его извлекать, то только вверх, вот здесь. Эта часть откидывается… — она потянула на себя ажурную опору. — Вот, видите, здесь шарнир?

— Вась, не спеши… — сказал Иван, но было поздно.

Зелёный ругнулся, дёрнулся что-то остановить рукой — но тоже не успел. Механизм стремительно начал раскручиваться, как часы со слетевшим стопором. Колёсики крутятся всё быстрее, тяги летают, как сумасшедшие, от нарастающего гула начинает вибрировать земля.

— Ой… — сказала сдавленно Василиса.

— Вот тебе и ой… — мрачно ответил Иван. — Ручонки шаловливые…

— Извините, я не…

— Бонг! — гулко сказал механизм и начал останавливаться.

— Всё, блин, поломали, рукожопы, — сказал Зелёный.

— И что теперь? — спросила Василиса.

— А я знаю? Надо хоть глянуть, не зря ли.

Он откинул верхнюю часть механизма и заглянул внутрь кубической ёмкости.

— Ну что там, что? — волновалась девушка.

— Как тебе сказать… С одной стороны, теория была верной. Тут был кристалл.

— Был? — испуганно спросила она.

— Ага, — кивнул бортмех, рассматривая механизм изнутри, — но вынимался он не так. Надо было, во-первых, опустить вот этот стопор, во-вторых, выдвигать вместе с ёмкостью сюда, влево-вниз, видишь?

— Вижу… — упавшим голосом сказал Василиса.

— А теперь там только пыль. Сжатое в нём время выдавило обратно. Я даже представить себе не могу, какая бездна энергии освободилась разом. Это, я не знаю… Как взрыв сверхновой, наверное.

— И куда она ушла? — заинтересовался Иван.

— А я знаю? — повторил тот. — Но кристалла там больше нет. Если собрать эту штуку обратно, запустить и подождать лет тыщу, наверное, вырастет новый. Но это не точно.

— Обидно, — констатировал капитан.

— Простите меня, простите, — расстроилась девушка.

— Плюнь, Васильиванна, с каждым могло случиться, — великодушно сказал Зелёный, но видно было, что ему тоже досадно.

— Что случилось? — из темноты к нам бежит отставшая, не иначе как для приватной беседы с поклонником, Настя.

Лицо её в свете фонаря совершенно потерянное, бледное и изумленное, а ещё — с ним что-то не так, и я не могу понять, что именно.

— Ну, мы тут, в общем… — сбивчиво начал пояснять Иван.

— …Плюшками балуемся, — закончил его мысль Зелёный. — А что такое?

— Я больше не чувствую Мультиверсум! — дрожащим голосом сказала она. — Как будто его нет. Хуже — как будто его никогда и не было! Ни его, ни Дороги… Ничего!

— Настя, — тихо сказала Василиса, — твои глаза!

— Что «мои глаза»?

— Они голубые. Или всё же зелёные?

Дочь повернулась, и я понял — из её глаз ушла пронзительная кобальтовая синева. Теперь они снова цвета холодного морского льда, перелив голубого в зелёный. Как были до всей этой истории.

— Это куда же нас закинуло? — почесал седеющую голову Иван.

— Спроси лучше «когда», — ехидно сказал бортмех. — Мы только что пульнули куда-то несколько тысяч лет. Или пульнули на несколько тысяч лет себя? Знаешь, Настя, а ты, может быть, права. Может, и не было никогда никакого Мультиверсума. Может, он только будет. Вот с этого места и начнётся.

— А как же мы? — спросила Василиса.

— А что «мы»? Мы уже свою роль сыграли, господа «Основатели».

— Юш, Конг, Инженер! — послышалось издали. — Держите его! Енька, ну, пожалуйста, только вокруг сада!

Дети явно вырвались из дома на оперативный простор. Спать бы им пора, но как загонишь?

— Вот, — махнул рукой в темноту Зелёный, — они вырастут, это будет их история.

— Похоже, этот пустой, — сказал Иван, задумчиво рассматривая башню маяка в бинокль. — Дверь открыта, всё мхом заросло каким-то.

— Плевать, — ответил я, — зато местных нет.

— Я, кажется, уже и аборигенам был бы рад, — вздохнул Артём, — а то мы совсем одичали. Посмотрели бы на живых людей.

— А они бы посмотрели на нас, — ответил я. — Как всегда — в прицел. Нет уж, не надо нам такого счастья. Замучился дырки в обшивке латать. А еды раздобудем, вон, Таира уже на низком старте.

— Я видела оленей, — кивнула горянка, — будет мясо.

— Мясо, — продолжал жаловаться на жизнь навигатор, — а я бы не отказался от сыра. И кофе. И…

— …И официанта, наливающего в бокал красное сухое, обернув бутылку чистым полотенцем, — буркнула Ольга. — Фантазёр.

— Малый ход, экипаж, заходим на глиссаду. Всем внимательно.

— Есть малый, — ответил я, — Василиса, готовься опускать грузовой трап. Будем выгружать УАЗ, пусть Таира с Матти метнутся на охоту. Пешком гулять — времени нет.

Девушка кивнула и пошла в трюмное отделение. Называть «Васькой» барышню старше двадцати лет язык уже не поворачивается. Совсем взрослая, вот и молодого человека её с собой возим. Скоро, поди, сделают капитана дедом. Иван иногда ворчит, но мне Матти нравится — распиздяй, конечно, но кто в двадцать лет не распиздяй? Зато влюблён в нашу мотористку настолько, что без колебаний последовал за ней на борт. Это дорогого стоит, с учётом, что мы, чем дальше, тем больше, напоминаем себе экипаж «Летучего Голландца». Бессмысленностью нашего бесконечного путешествия и ощущением, что мы все прокляты за свое упрямство.

— Машине стоп, — командует капитан, — вперёд, на подвиги. И лучше бегом, а то будет как в прошлый раз.

В прошлый раз протелились — и преследователи нашли нас раньше, чем мы успели набрать полный заряд. Пока вырубили, пока демонтировали кристаллы… Бросать их нельзя, без них нам конец. В общем, уходили уже под огнём, чудом все живы. Повезло, что первыми пришли рейдеры, у них был всего один пулемёт, и тот лёгкий. От Коммуны бы так легко не сдёрнули… А дырки что? Дырки я заварил. Дело привычное.