- Этот разговор зрел давно, приятель. И я не хочу умереть, не разрешив этот вопрос.
- Мда, действительно. Норка – очень красивая, бойкая, бесстрашная девушка. А ты идиот.
- В каком… В смысле?!
Лучники Майсфельда и стражники беспрерывно стреляли, разбившись на номера друг между другом – кажется, им удалось взять в перестрелке верх. Стрелкам дружины помогали мощные арбалеты стражников.
- Приготовить таран! Усилить обстрел! Командовал Карви – Лестницы наготове! Вторя ему, на другом участке стены , кажется, командовал Альберт.
- Почему ты не скажешь ей, что любишь ее, Ивви? – вполголоса спросил Хелдор, склонившись прямо к другу. - Или хотя бы … Чтоб тебя, может мне ее подойти и поцеловать, чтобы ты, наконец, стал за нее бороться и двинул мне по морде?
- Ты? Ты это значит специально?
- Нет, не то чтобы… Ну я же говорю, красивая она… Ай! - Ивви, двигаясь в строю, наступил ему каблуком сапога на ногу.
- И что теперь?
- А вот прибьет тебя камнем, а она останется думать, что ты нерешительный болван, ну?
- Ты прав. Знаешь…- Они уже проходили мимо мантелетов, за которыми укрывались стрелки.
- Эй, ты куда? Ивви!
-Ивви, вернись! Ты с ума сошел?! – Кричали ему наперебой товарищи.
Молодой воин, придерживая шлем левой рукой, а в правой держа копье, пробежал добрую сотню метров. Йомены на стенах обратили на него внимание, и послали несколько стрел наугад.
Наконец, он оказался подле своей зазнобы. Следуя вдруг своему порыву, он бросил копье и сгреб Норку в охапку. Та, достававшая ему макушкой в лучшем случае до подбородка, испуганно пискнула, едва не выронив лук. Пожалуй, не будь и на ней бригантного доспеха, он бы задушил ее в своих объятиях.
- Ивви, ты что тут делаешь? – волосы девушки выбились из сложной прически, ее шлем все еще болтался на поясе, не надетым.
- Норка, я должен был сказать это тебе давно. Возможно, мне сегодня проломит башку камнем, а потому откладывать дальше нельзя…
Норка от удивления приоткрыла рот, смотря на Ивви. Свистя, втыкались в мантелет стрелы. Из строя ему кричали вернуться, не стесняясь в выражениях.
- Я… - едва юноша заговорил, пряча глаза под козырьком шлема, весь мир и издаваемый им шум перестал для него существовать – я люблю тебя.
Норка закусила губу, смахнула нарукавником подступившие слезы:
- Ну наконец-то… С тобой все будет хорошо, дурачок, только смотри по сторонам. Он в шутку ущипнула его за длинный нос. - Возвращайся, я тогда тебя поцелую…
Ивви ласково (насколько позволяла бригантная перчатка), провел пальцами по ее щеке и, окрыленный, поспешил назад. И как раз вовремя – Карви, равняя ряды, заметил пропажу одного копейщика, и начинал выражать свое недовольство отборнейшей бранью.
Наконец, деревянные ворота пошатнулись от попадания из катапульты – и створки держались на честном слове. Теперь самые крепкие из крестьян, в толстых стеганках и подшлемниках, стали дружно толкать таран, что надежно прикрывал их от стрел и сверху, и с боков.
Крестьяне с лестницами были уже неподалеку, и были готовы пустить их в ход. Там же, поравнявшись со стрелками и баллистами, встали младшие дружинники, готовые к штурму. Как только таран был в двадцати шагах от ворот, Майсфельд подал сигнал горном, командуя общий приступ.
Поднялся шум у ворот, которые штурмовали люди Альберта, да и на остальных участках было неспокойно – ополченцы изобразили притворный штурм, подтащив лестницы к стенам и начав обстреливать защитников из луков, самострелов и пращей. Тот участок стены пострадал мало, и защитники были в надежном укрытии, но просто отмахнуться от них дружинники Аррена и йомены не могли.
Младшие дружинники, прикрываясь щитами, споро карабкались по лестницам, навязывая защитникам ближний бой. Одна лестница, поврежденная двуручным топором, рухнула под весом пятерых дружинников, и те упали наземь – к счастью, доспехи смягчили удар, и сегодня они даже смогут продолжить начатое.
Ударил таран, пострадавшие при обстреле ворота сразу же рухнули, но за ними оставалась решетка. Осадное орудие въехало наполовину в штурмовой коридор, послышались удары в решетку, а затем крики. На штурмующих начали падать камни и литься кипяток, оказавшийся для штурмующим неприятным сюрпризом. Крестьяне испуганно выбежали оттуда, таща с собой пострадавших, но им на смену бросились дружинники из тех, что прикрывали саперов с лестницами. Видимо, защитники с перепугу вывалили почти все булыжники, что у них имелись (точнее, это были куски обрушенной стены), поэтому град камней сошел на нет. Подоспевшие лучники тоже постарались, подойдя ближе, они сконцентрировали весь обстрел на площадке над воротами. Удары тараном стали интенсивнее, и в конце концов решетка отлетела в сторону, а сверху защитники обрушили пылившуюся раньше в оружейной наковальню, окончательно проломив навес и сорвав с канатов окованное бревно. Одного из дружинников убило упавшим снарядом, двум другим, видимо, переломал ноги уже сам таран. Дружинники выбегали прочь из коридора, не бросая при этом раненых товарищей.
-Таран! Оттащите таран! – орал что есть сил Карви. Как через ворота пойдем, идиоты!
Крестьяне, собравшись с силами, ухватились за раму сломанного тарана и не без труда оттащили его в сторону.
За ними бросились защитники, показав, что еще полны решимости драться. Они понадеялись смять дружным напором всех: и толпящихся сейчас под стенами воинов, которых вел Майсфельд, и лучников, и саперов. Если бы они опрокинули лестницы и переломали их, то штурм, пожалуй, пришлось бы прервать. Карви лично встретил зарвавшихся изменников — две сотни старших дружинников под его командованием очень быстро окружили противника с трех сторон и погасили его порыв. Хелдор, улучив момент, зашел на противника слева от маячившего перед ним Ивереня, рубя руки и ноги воинам Аррена или, нанося тем удары по голове, отправлял их в жесточайший нокаут. Воины в желтом вынудили, неся потери, были вынуждены отступить в крепость. После этого дружинники оттащили раненых товарищей, которых после дерзкой вылазки изрядно прибавилось. Хелдор не мог унять нервную дрожь после короткой схватки – сердце билось, как бешеное, разгоняя кровь, которая бурлила, требуя продолжения схватки.
Баллисты были перенесены, и теперь стреляли в проем, собирая свою кровавую жатву – от длинных тяжелых стрел ничто не могло спасти. Бойцы младшей дружины взбирались по лестницам, и заняли стену над воротами практически без всякого сопротивления. От вторых ворот, через которые Аррен въехал в резиденцию, подмоги не спешило – похоже, там тоже началась серьезная схватка.
Ворота, которые штурмовала стража, оказались довольно хлипкими – хватило увесистого бревна, к которому приколотили множество перекладин. Всего несколько ударов – и засов треснул, ворота открылись. Однако же, проем ворот оказался доверху завален всем тем хламом, что было возможно отыскать в крепости – поэтому просто послать вперед бойцов с ростовыми щитами и короткими копьями возможным не представлялось. Теперь арбалетчики успешно вели дуэль с йоменами Аррена, а более легко снаряженные бойцы – с алебардами, вужами и геденгагами, принялись расчищать проем. Противники с копьями тому мешали и то один, то другой стражник падал, словно подкошенный.
Наконец, проем был расчищен, осталась лишь баррикада прямо на выходе во двор. К нему предстояло пробиться через довольно узкий – телеге лишь проехать - и длинный коридор. Бойницы, расположенные прямо на надвратной башне, могли здорово помешать штурму.
Отряд городской милиции, следуя указаниям Альберта, построился в подобие черепахи, чтобы защититься щитами и сверху, и с боков. Этот момент был неизбежен, так что еще вчера было решено, кто пойдет через ворота первым. Добровольцам отбоя не было, но Альберт и Варро отобрали среди щитоносцев только зрелых мужчин. По совместительству они были и одними из лучших мастеров в городе, но все понимали, что их шансы пережить этот приступ больше, чем у молодых парней.
