Камилла проработала в торговой лавке свыше пяти лет, в свободное время слушая долгие речи пэра Никласа. Священник хоть и не всегда мог выстроить слова в связную речь, но когда случалось, то надолго. Дочь Рыжего барона могла бы говорить до рассвета о доходах, расходах, налогах, уклонениях, людях, которых в лавку приходят, обмене, обмане с обеих сторон, складском учёте и недочёте, бедствиях и покрытиях лживых бедствий, закладных и процентах, чужих бедах, долгах и неразумных тратах, переплате и выгодных сделках…
Вот только никто из дельцов мэма Фаиля не был ни благородным, ни честным, ни счастливым человеком. Ни один не показался Камилле достойным хотя бы рассмотрения: продажные души оказалось очень легко читать, как цифры в торговых бумагах. С ними всё просто. А вот с душами чистыми да благородными – очень даже нет. Теперь, после встречи с пэром Патриком, про это думалось отчего-то всё чаще. И выводы напрашивались неутешительные: собственная душа оборачивалась потёмками.
– Но ведь за деньги умирают, дитя, – прошелестел старческий голос Родрега Айронфисского. – Значит, люди готовы пожертвовать ради них… первичным и важным. Выходит, не такая уж большая разница между душой – и деньгами…
– Не совсем так, ваше величество, – с сомнением качнула головой Камилла, чувствуя на себе десятки жадных взглядов. – Я видела много людей, готовых убивать за деньги. Но не встретила ни одного, который согласился бы умереть ради пары монет. Я бы сказала, что умирают только за то, ради чего стоит жить.
Тоже правда: наёмников и убийц на Островах водилось немало, а вот самоубийц, предложи ты им хоть набитый золотом кошель – ни одного. Отец – и тот уходил воевать с чудищами да бандитами не ради денег, или не столько ради них. Во-первых, действительно жалел мирных жителей да хотел им жизнь облегчить, как мог. Во-вторых, их с матерью защищал: меньше дурного вокруг, безопаснее по улицам ходить. В-третьих, подвиги совершал – не без этого. Теперь Камилла понимала: было и четвёртое, эдакое бегство от себя, ошибок и несчастий, которыми Золтан Эйросский щедро оградил тех, кого оставил позади. Безумные подвиги стали искуплением. Отец действительно готов был умереть ради собственной чести. Впрочем, за жену и дочь тоже отдал бы жизнь, не задумываясь. Но не за деньги. Это Камилла точно знала – денег у них, как ни крути, много не водилось.
Родрег, кажется, понял. Усмехнулся, качнув головой. Приподнялся, опираясь на руку тотчас вскочившего ллея Салавата.
– Я желаю открыть с вами бал, дорогая, – обратился он к Камилле. – На танцы я уже не способен, но вывести прелестную ллейну под руку – это я ещё могу. Ллей Ленар, – обратился Родрег к вскинувшемуся племяннику Салавата, – вы моложе и, верно, умеете обращаться с юными ллейнами лучшего моего. Первый танец за вами, с позволения прекрасной Камиллы.
Лицо «прекрасной Камиллы» осталось каменным, в отличие от покрасневшей Одетты, которой, по праву невесты, принадлежал первый танец с Ленаром. Сложно сказать, что подумал усмехнувшийся жених, с почтением поклонившийся его величеству, но то, что удовольствия этот танец ей не принесёт – Камилла поняла сразу.
– Не думайте, что я выжил из ума, дорогая, – едва слышно шепнул старый король, когда они рука об руку шагнули к выходу из залы. За ними потянулись и другие гости; шорох платьев и стук каблуков надёжно хоронил едва слышный голос монарха. – Я понимаю, какая опасность вам грозит. Вы отправитесь в Эйросские земли сразу после бала, не дожидаясь утра. Экипаж готов; с вами отправятся также четверо солдат королевской стражи для сопровождения. Ллейна Бианка с дочерью также последуют за вами, потому как вы хоть и сильная девица, ллейна Камилла, а всё же слишком юны, чтобы я доверился вам. Слушайте внимательно…
Грянула музыка, когда они шагнули на гладкий пол главной залы, и плеснул отовсюду ослепительный свет. Пары расходились по обе стороны от входа, ожидая, пока старый король с юной наследницей сделает круг по центру. Родрег танцевать уже не мог, а Камилла не умела – они составляли, по её мнению, прекрасную пару.
– Если то, что ты рассказала нам – правда, значит, твой отец нашёл моего сына, Рафаэля… наследного принца Айрона. Если бы это сказал кто другой, я бы усомнился, но опальный Золтан был кем угодно, только не лжецом. И он достаточно образован, чтобы не ошибиться в подобном вопросе. Юному Золтану было пятнадцать, когда пропал мой Рафаэль. И отец его, Тадеуш, принимал активное участие в поисках. Золтан помнит эту историю, равно как и признаки, по которым можно признать наследного принца. Не знаешь ли, дитя… были ли у этого молодого пирата татуировки?
– Много, – неуверенно припомнила Камилла. – Все руки почти.
– Герб Айронфисского рода на левом плече – такой подделать нельзя… Гора с эмблемой встающего солнца…
– Не помню, – честно призналась дочь Рыжего барона. – Давно дело было-то.
– Что ж… одна надежда на Тадеуша, – проронил Родрег, останавливаясь у трона. – Ты должна сделать реверанс, – напомнил старый король, и Камилла поспешно и не слишком изящно поклонилась. – Ллейна Бианка знает остальное – она расскажет…
Родрег Айронфисский тяжело поднялся по ступеням, опускаясь в кресло, а к ней тотчас подступил ллей Ленар, с самой многообещающей усмешкой на не самом приятном лице. Камилла бегло огляделась – вроде движения не показались сложными. Знай себе ступай по кругу. Только вот как они ноги-то ставят? Из-за длинных подолов и не понять толком! Хотя… если по ним не заметно – может, и её не раскусят?
– Ллейна Камилла, – приторно улыбнулся Ленар, ведя её в круг, – вы теперь – выгодная партия. Претендентка на престол…
– Законная наследница, – рассеянно поправила Камилла, приглядываясь к соседней паре. Да как же они ноги-то ставят? – А вам какой интерес, ллей Ленар? Вы уже обручены с несчастной ллейной Одеттой.
– Любую помолвку можно расторгнуть, – мягко усмехнулся тот, начиная движение.
– С чего бы вам делать такие подарки? – удивилась Камилла. – Да и кто вас примет? Поправьте, если ошибаюсь, ллей Ленар, но жених вы незавидный: теперь, когда Эйросские земли отойдут законной наследнице – мне то бишь – вы останетесь лишь на дядином попечении. Чем ещё вы можете поразить девицу?
– Шармом и обаянием, – шепнул ей на ухо Ленар, ускоряя шаг. Камилла невольно вцепилась в его плечи, чтобы только не упасть, а на то, как со стороны выглядят её движения, и вовсе махнула рукой. – Мы плохо начали, Камилла, но можем и переиграть: поверьте, я умею быть верным союзником.
– Даже если придётся вам пойти против дяди? – уточнила дочь Рыжего барона.
– Ради вас – я готов, – заверил Ленар, прижимая её ещё теснее.
– Вряд ли ради меня, – вздохнула Камилла. – Но трон в придачу – это недурно, а?
– Подумайте, – усмехнулся жених Одетты, разворачивая её в танце.
Кажется, он должен был её поймать, чтобы завершить движение – по крайней мере, так поступили в остальных парах. Ленар же отступил на шаг, отчего Камилла потеряла равновесие – да и рухнула бы на пол, если бы тот вдруг не дрогнул, приподнимаясь бугорком. Нога нашла недостающую опору, и позорного падения удалось избежать.
Король Родрег улыбнулся.
– А я думала, я плохо танцую, – устало проронила Камилла, останавливаясь. Музыка ещё звучала, пары завершали круг, и на них поглядывали с неизменным шушуканьем. – Оказывается, благородный Ленар, вас танцам тоже не учили.
– Я провожу, если желаете прервать танец, – с усмешкой склонился племянник Салавата.
Они вышли из круга, и Камилла поискала взглядом ллейну Бианку. Та ещё танцевала, как и Одетта, и дочь Золтана Эйросского присела в ближайшее кресло, по примеру соседствующих ллейн доставая веер. Обмахиваться так же чинно, почти не шевеля кистью, у неё не получалось, да и себ с ним. Зато вроде как при деле.
– За столом вы высказывались довольно решительно, светлая ллейна, – обратилась к ней соседка, пожилая ллейна в дорогих камнях, – кто учил вас риторике?
– Вы забываете, что ллейна Камилла жила на Островах, – елейно ухмыльнулась ллейна Рогнеда. Бедняжку никто не пригласил на танец, и сплетни оказались не худшим утешением. – Не будьте строги к её образованию.
