Ничто же светлейши солнечнаго сияния,
и ничто же сладчайши божественнаго писания.
Солнечный убо свет вселенную осиевает,
божественное же писание всяку правоверну душу
Солнце убо согревает плоды земныя,
божественное же писание наводит мысли благия.
Есть же некрепкоумных и возносит,
и гордость и высокоумие привносит.
О том же нам несть треба зде писати,
подобает нам настоящее слово гнати.
Рцем же о настоящем том нашем слове <...>
Обаче не от единаго солнечнаго сияния плоды земныя растут,
но вкупе от земли и дождя ввысоту грядут.
Такожде не от единаго книжнаго любомудрия душа просвещается,
но и паче от добрых дел горе к богу возвышается.
Добро убо есть прочитати божественное писание,
добрейши же есть того в заповедех господних пребывание.
Что убо сладчайше медвеных сотов,
что же убо лучши добродетелных плодов.
Медвяныя убо сотове гортань услаждают,
добродетелныя же плоды к горнему селению душу возвышают.
Сего ради подобает вам, православным читателем
и всякаго божественнаго писания снискателем,
не единым книжественым чтением умудритися,
но вящее умом своим и мыслию к богу простиратися.
И ревновати бы житию святых и богоносных отец,
иже всяк от них приял себе от бога нетленный венец.
К ним же и сами благочестивыя цари и князи притекают,
и царьския своя им выя преклоняют.
И молятся о своем душевном спасении,
и земном добром строении.
Некогда же молитвами их и супостат своих побеждают,
и святыя памяти их верно почитают.
Тако же и мы молимся им всегда,
чтобы нам ненаветным быти от всякаго зла.
Зде же от многих малая избирающе слагаем,
и вашей духовной любви предлагаем.
Да напред яве будет вашему благоумию,
и да не позазрите нашему недоразумию.
Аще будет где возрится вам и не сложно,
но обаче счиним елико грубому уму нашему возможно.
Прочитати же вам сия предобрая книга со вниманием,
и крепостным и опасным разумеванием.
И паки подражевати добродетелных мужей пребыванию,
иже показашя нам путь к лучшему упованию.
Дивите же ся и хвалити достоит и онех благочестивых царей,
в них же великий царь Константин
[336] был старей.
Тужити же и воздыхати достоит о много добра сотворших,
и не до конца житие свое добре преправодших.
О самых злых несть треба стужати,
понеже всякому злому нужа ответ богу дати.
Царствовавшим же им в самом Констянтиновом граде,
аки невкоем великом и красном насажденном винограде,
иже седмочисленно нарицается
и по всей вселенней велми прославляется.
Аще за грехи и агаряны держим,
но по всей поднебесной великой славою обносим.
Его же сам той благочестивый царь Констянтин во свое имя созда,
иже во всех царех явися, аки некая пресветлая звезда.
Ему же звездами крест на небеси явися,
тем и на злаго Максентия
[337] вооружися.
Еще же и глас ему бысть свыше,
сотвори бо его господь всех царей выше.
И рече: «Констянтине, сим побеждай!»
Ты же, читателю, крепко сему внимай.
И тако шед лютаго Максентия победи,
и веру християнскую крепце утверди.
И паки начат благочестие гонити,
и люди Христовы его божественному закону учити.
И вся капища идолская до конца разори,
и церквей божиих аки виноград насади.
Потом пожив доволна лета, ко господу отъиде,
и во уготованное ему место от него вниде.
По нем же и инии благочестивии цари бышя,
и тако же в благочестие гонишя,
яко же Федосий Великий со другими и Устиниян,
потом же Констянтин со Ириною и Маркиян.
По тех же Михаил и благоверная Феодора,
аще и после Седмаго быста собора.
По благочестие добре гониста,
и иконное поклоняние крепце утвердиста.
И от всех сих добре уставишася законы церковныя,
и всякия вины богословныя.
Последи же благоверный царь Роман
[338],
тако же благодатным разумом осиян.
При нем же и четвертыя браки до конца запрещены,
и таковым Уставом и доднесь утвержены.
И того ради получиша себе нетленныя венца
от самого его превышняго творца.
И тех их благия дела похваляются и доднесь,
понеже от них изыде благочестия устав весь.
При них же еще святии отцы многих еретик препреша,
и единого бога в Троицы и сущую Богородицу истинно воспеша.
И в две воли и в две хотении Христа бога нашего исповедаша,
и всей вселенней тако проповедаша.
И та еретическая уста их заградиша,
и православную веру крепце утвердиша.
О прочем же бытии и при них страшно есть зде писати,
подобает же нам и всем божественнаго наказания не забывати.
О всем же сем скажет предобрая сия книга,
сочинена бо аки некая протяженная златая верига.
Имена же тех царей написаны, иже зримей книзе,
аки невкотором драгом и красном низе.
Понеже книга сия подобна некоторому драгому усаждению,
и красному изрядному учреждению.
Аще кто носит на себе таковую драгую ризу,
тот бывает самого царя некогда близу.
И потом всех людей удивляет,
тако же и сия книга прочитающаго к> наслаждает.
Понеже в ней многи сказы и повести дивны,
якобы некто носит на выи своей златые гривны.
И тако попремногу выю свою украшает,
тако же и прочитающий книгу сию разумение свое утешает.
Аще есть в ней и много стропотнаго речения,
но обаче не отбудет своего доброго наречения,
Между же тех царей и инии цари быша блази,
но последи же сами себе учинишася врази.
Яко же мудроумный Ираклий
[339] от добраго на зло преложися,
от злых бо еретик умом своим прелстися.
И неподобно дело в законе сотвори,
того ради горек живот себе притвори.
И тем нелепою смертию скончася,
понеже тою еретическою прелестию объяся.
И инии мнози подобии ему учинишася,
и тако же умы своими с праваго пути совратишася.
И тем нелепыми смертьми помираху,
понеже та своя злая дела содеваху.
О них же вышереченно подобает тужити,
а и всем нам будет един наш творец и бог судити.
Спосреде же тех всех быша весма злии и богоотступныи цари,
их же господь без милости гневом своим порази.
Вначале же Иулиана законопреступника
[340],
и злаго врага Уалента
[341] богоотступника.
Потом прелютаго же врага Анастаса
[342],
аки бы злоизрастнаго и нелепаго класа.
Громом и молниею окаяннаго сожже,
понеже он злый совет в сердцы своем вожже.
Еще же злообразнаго Лва Саврянина
[343],
и прелютаго врага сына его гноетезнаго Констянтина
[344].
И потом же подобна им врага от армен,
тако же злообразный Лвом
[345] наречен.
Помяну же и Фоку
[346], злаго мучителя
и правоверным прелютаго губителя.
Мучение же его страшно и горко к православным сказати,
токмо подобает многим слезам предати.
Последи же, окаянный, и сам лютую смерть подъят,
ему же богомудрыи Ираклий главу и с прочими уды отъят.
Паче же во оном веце приимет вечное мучение,
понеже дая православным лютое посечение.
Подобие пострада и Феофил
[347] богостудный,
иже в правде и в суде был доброразсудный.
И за нечестие икон лютую смерть подъят,
его же благоверная жена возврати от самых адских врат.
И иных злых бывших меж тех,
уже не у время исписовати о всех.
Скажет же о всех сих добрая сия списателница,
и многому деянию сказателница.
Сия же книга, по реченному Времянник,
понеже от многих лик от лик.
Слагал бо ее премудрый Логофет,
и списано бысть от многих лет.
При них же, окаянных всех царех,
и при живущих тогда на земли человек всех
знамения и явления страшна бываху
и конечную погибель им нроявляху.
Громи и молния свыше от небес,
от земля же и моря много различных дивес.
Еще же и звезды являхуся не обычным своим пребыванием,
но страшным и иновидным назнаменованием.
Некогда же видети яко падати звездам,
имена же их весть господь сам.
Паки проявляя им конечную погибель их,
понеже бога не бояся никто от них.
И потом лютыми и злыми смертьми помираху,
и во ад ко отцу своему, сатане, схождаху.
Таковии достойни суть своего злодеяния,
и на будущем суде праведнаго им от бога воздаяния.
И паки нечестивым и безбожным нечестива и смерть,
яко же прият окаянный и треклятый Махмет.
Иже веру християнскую отверг,
и того ради окаянную свою душу зле испроверг.
О прочих же таковых враг не у же время написати,
подобает кораблю ко пристанищу пристати.
Всяк прочитающий сию книгу сам будет зрети,
како от таких врагов зло и прелюто было терпети.
А аще и при онех благочестивых царех,
и по всей вселенней живущих всех.
Такоже знамения и явления страшна бываху,
но тех на благоразумие наставляху.
Яко да накажутся не творить и малаго зла,
да не попустит на них господь праведнаго своего жезла.
А онех окаянных ничим же наказа,
тем и душа их во аде связа.
Маврикий
[348] же веде яко неправое пред богом сотвори,
того ради весма ему превечному царю себе покори.
И тем злую месть зде восприял,
злый бо мучитель Фока все уды его отъял.
О Василии же Македонянине
[349] стропотно рещи,
но точию хвалу ему прирещи.
Первие был мужством и разумом одарен,
и от свыше посланнаго гласа царем наречен.
Его же учителныя главы к сыну его велми удивляют,
яко благоразумию всех наставляют.
Последи же зло дело сотвори,
понеже благодателя своего царя Михаила
[350] уби.
От него же венец царский и порфиру приял,
и таковою велелепною его славою одаровал.
И за то чаяти даст богу ответ недоуменен,
понеже разумом и смыслом был многоумен.
Ты же, православный добрый читателю
и всякого божественнаго писания снискателю,
сию настоящую книгу прочитай,
а будущаго страшнаго суда не забывай.
Аще и сам разумееш божественное писание,
но не излиха будет и наше к тебе воспоминание.
Аще тии злии диадимы носящей погибоша,
и треклятыми своими душами в вечныя муки отъидоша,
како есмы мы последния четы,
зло творяще, достигнем райския красоты.
Аще и вся та написанная в книзе сей зрятся,
обаче и наши словеса тебе да не омерзятся.
Предпосылаю бо твоя слухи во вся история,
понеже слагал сию книгу премудрый книгоречия.
И чтоб твоему любомудрию напред было вестно,
а нам недостойным написатися небезместно.
Да никто же нам зазрит яко пространно сложено,
понеже от многих повестей по части имано.
Аще бо не таковым образом счинити,
то не мощно было толикаго множества объявити.
Зде же починаются чести главы,
яко некия разноличныя брати травы.
И каяждо глава свою вину скажет
и по ряду вся укажет.
