Если верить «Annual Register» (1854—14), сами рыбы падали с неба, как из ведра.

Если эти рыбы не были на земле и раньше, мы возражаем против объяснения смерчем по двум основаниям:

Они распределялись не так, как если бы были выброшены смерчем, но на узкой полосе земли: длиной 80 ярдов и шириной 12…

Второе обстоятельство — снова в пользу предположения, кажущегося невероятным, хотя доказательства в его пользу накапливаются уже ведрами — о неподвижном источнике наверху…

Что через десять минут после первого падения рыб произошло второе — на той же узкой полосе.

Даже допуская, что смерч способен стоять неподвижно на своей оси, его выбросы распределяются случайным образом. Откуда бы ни взялись те рыбы, нечего и думать, что часть их упала, а другая вертелась в воздухе хотя бы десятую долю минуты, а потом упала точно там же, где первые.

Из-за этих злосчастных обстоятельств проще всего оказалось отделаться шуткой, говоря о выплеснутом кем-то ведре воды, в которую попало «несколько мальков пескаря».

В лондонской «Times» от 2 марта 1859 года помещено письмо от мистера Аарона Робертса, кюре собора Св. Петра в Кармартене. В его письме сказано, что рыбы были около четырех дюймов в длину, но по поводу их вида выражается некоторое сомнение. Сам я думаю, что это были пескари и колюшка. Некоторые сочли, что это морские рыбы, и поместили их в соленую воду. По словам мистера Робертса, «в результате они почти сразу погибли». «Других поместили в пресную воду. Эти явно чувствовали себя хорошо». Что касается узкой полосы выпадения, нам сообщают, что рыбы падали «на землю мистера Никсона и рядом». «Нигде больше в окрестностях падения рыб не замечали».

В лондонской «Times» от 19 марта 1859 года викарий Гриффит помещает отчет:

«Ими были покрыты крыши нескольких домов».

В письме говорится, что некоторые рыбы были пять дюймов длиной, и такие не пережили падения.

«Report of the British Association» (1859-158):

«В данном случае свидетельство о падении рыб весьма убедительно. Образцы были исследованы и установлено, что они принадлежат к виду Gasterosteus leirus».

Гастеростерий — это колюшка.

В общем, я чувствую, что мы не совсем пропали, если нас проклинают утверждением, что в выплеснутом кем-то ведре воды оказались тысячи рыб четырех-пяти дюймов длиной, причем некоторые из них покрывали крыши домов, а некоторые по десять минут висели в воздухе. Для разнообразия предлагаем собственную версию:

Что прорвалось дно надземного пруда.

У меня имеется множество заметок о падении рыб, несмотря на то, как трудно этим сведениям пробиться в печать, но я представляю только те из них, которые явно относятся к нашей надземной версии, или к принципам супергеографии: или данные о предметах, которые провели в небе больше времени, чем их мог, в пределах вероятного, поддерживать смерч, и выпали более плотно, чем их мог разбросать смерч, или падали на протяжении значительного времени на одном и том же участке.

Эти три фактора предполагают существование, на не слишком большой высоте, области, нечувствительной к земной гравитации, которая, впрочем, по общему свойству текучести и изменчивости — должна быть иногда чувствительна… но после это уже будет ересь против нашей ереси…

Думаю, можно приспособиться и к распятию…

Мы настолько под впечатлением фактов, что, поскольку среди множества сообщений о падающих лягушках не найти ни одного о падении головастиков, к этому обстоятельству тоже придется приспосабливаться.

Помимо отмеченных нами трех факторов, поражает наблюдение, что живые существа падают на землю невредимыми. Приверженцы учения св. Исаака объясняют, что они падают в густую траву, которая и смягчает падение, однако сэр Джеймс Эммерсон Теннант в своей «Истории Цейлона» говорит о падении рыб на гравий, после которого они казались совершенно неповрежденными. Еще, помимо наших трех факторов, интересным представляется феномен, который можно назвать перемежающимися сериями падения рыб, что бы это ни значило:

Меерат, Индия, июль 1824 года («Living Age», 52-186); Фифшир, Шотландия, лето 1824 года («Wernerian Nat. Hist. Soc. Trans.», 5-575); Морадабад, Индия, июль 1826 года («Living Age», 52-186); Россшир, Шотландия («Living Age», 52-186); Морадабад, Индия 20 июля 1828 года («Lin. Soc. Trans.», 16-764); Пертшир, Шотландия («Living Age», 52-186); Аргайлшир, Шотландия, 9 марта 1830 года («Recreative Science», 3-339); Феридпур, Индия, 19 февраля 1830 года («Jour. Asiatic Soc. of Bengal», 2-650).

Здесь возникает склонность — пренебрегая значением повторности — или механическое подсознательное рефлекторное отторжение, что в Индии рыбы не падали с неба; что их находили на земле после муссонных дождей, когда ручьи переполняются и, отступая, оставляют рыбу на суше.

В области инертности, которую, как нам кажется, мы можем допустить, или в зоне, для которой земная гравитация очень напоминает нейтральную зону притяжения магнита, мы допускаем, что есть водяные части, а также чистые пространства… прорывается дно прудов — очень интересных прудов, у которых дно не состоит из земли — огромные капли воды, плавающие в так называемом пространстве — рыбы и водные животные падают…

Но есть и другие области, в которых рыбы, каким-то образом попавшие туда — об этом подумаем впоследствии, — остаются и высыхают, или даже гниют и иногда падают при возмущениях атмосферы.

После «проливного дождя, одного из сильнейших из наблюдавшихся» («All the Year Round», 8-255) в Раджпуте, Индия, 25 июля 1850 года «земля была буквально устлана рыбами».

Слова «после дождя» звучат утешительно для отвергателей и согласуются с их концепцией вышедших из берегов ручьев — однако, согласно доктору Буйсту, некоторые из этих рыб оказались на вершинах стогов сена.

Феррел («А Popular Treatise», стр. 414) рассказывает о падении живых рыб — некоторых поместили в баки, где они оставались живыми — в Индии, примерно в 20 милях от Калькутты, 20 сентября 1839 года. Свидетель пишет:

«Странность, наиболее поразившая меня, состояла в том, что они падали не где попало, немного там, немного здесь, но по прямой линии, не более локтя в ширину» см. «Living Age» (52-186).

«American Journal of Science» (1-32-199):

По свидетельству, сделанному городским властям, близ Феридпура, Индия, 19 февраля 1830 года падало множество рыб разной величины — одни целые и свежие, другие — «гнилыми кусками». Отвечая тем, кто скажет, что в индийском климате рыбе не надо много времени, чтобы загнить, заметим: высоко в воздухе климат Индии не такой уж знойный. Еще одна странность этого случая в том, что некоторые рыбы были заметно больше других. Или, для тех, кто держится за разделяющую силу смерчей, говоря, что предметы, скажем, в два раза тяжелее других, должны отделяться от более легких, укажем, что некоторые из этих рыб были в два раза тяжелее других.

В «Journal of Asiatic Society of Bengal» (2-650) приводятся показания свидетелей:

«Одни рыбы были свежими, другие тухлыми и без голов».

«Среди множества собранных мною пять были свежими, остальные безголовыми и провоняли».

Что отсылает нас к наблюдениям епископа, упоминавшимся несколько страниц назад.

По свидетельству доктора Буйста, одни из этих рыб весили по полтора фунта, другие по три фунта.

Падение рыб в Футтерпуре, Индия, 16 мая 1833 года:

«Все падавшие были мертвыми и высохшими» (доктор Буйст, «Living Age», 52-186).

Индия — это очень далеко, 1830 год — это очень давно.

«Nature», 19 сентября (1918-46):

Корреспондент из Морской лаборатории Дав, в Каттеркоте, Англия, пишет, что в Хиндоне, пригороде Сандерленда, 24 августа 1918 года выпали сотни мелких рыб, определенных как песчаные угри…

Снова на маленьком участке: примерно 60 на 30 ярдов.

Падение сопровождалось сильным дождем с громом — или несомненным возмущением в верхних областях, но молний замечено не было. Море от Хиндона недалеко, но если вы пытаетесь представить дугу, описанную рыбами, принесенными смерчем из океана, примите во внимание вот какие примечательные факты: