Довольно ужасное совпадение имело место в «Scientific American» (1859-178). Нас интересует то, что корреспондент, наблюдавший падение с неба шелковистого вещества — в это время в небе было северное сияние — приписывает появление вещества сиянию.

Со времен Дарвина классическим было объяснение, что всякая шелковистая субстанция, падающая с неба, — паутина. В 1832 году на борту «Бигля» в устье реки Ла-Плата за шестьдесят миль от суши Дарвин наблюдал огромную массу пауков того вида, который обычно называют «парашютистами» — маленьких воздухоплавателей, умеющих летать по ветру на длинных нитях паутинки.

Трудно предположить, что шелковистая субстанция, падающая с неба, может не быть паутиной. Сам я предполагаю, что паутина здесь оказалась примесью; что мы имеем дело то с шелковыми нитями, падающими из неземного пространства, то с земными паучками-парашютистами, и отличить одно от другого часто затруднительно. Конечно, наше предположение о шелковых нитях смешивается с предположением о нитях других тканей, так что не знаю, очень ли нам это помогло…

Кроме того, что, если с неба падают тканые материалы…

Само упоминание такого допущения может быть уместно в этой книге гипотез и предположений…

«All the Year Round» (8-254) описывает осадки в Англии, 21 сентября 1741 года, в городках Брэдли, Силбурне и Алрес-форде, а также в треугольнике с вершинами в этих трех городах. Субстанция описывается как «паутинистая», но она падала хлопьями, или «образуя хлопья и клочья около дюйма в ширину и пяти-шести в длину». К тому же хлопья состояли из относительно тяжелого вещества, «падали со значительной скоростью». И в большом количестве: самая короткая сторона треугольника — восемь миль.

В «Wernerian Nat. Hist. Soc. Trans.» (5-386) сказано, что было два «снегопада», разделенных перерывом в несколько часов, — обстоятельство, которое нам уже кажется знакомым, — обстоятельство, которое невозможно было бы допустить в общество, если бы оно не повторялось снова и снова. Сообщается, что второй раз выпадение «паутины» продолжалось с девяти утра до темноты.

Вот гипноз классики — то, что мы называем мышлением, есть всего лишь выражение неравновесия; как только происходит мысленное приспособление, мышление прекращается разумеется, поскольку мышление есть признание в неведении. Если вы размышляете над неким предметом — вы еще чему-то учитесь: если мы признаем, что выученное проделывается механически — разумеется, квазимеханически, поскольку ничего невозможно изучить окончательно.

Было решено, что выпавшая субстанция представляет собой паутину. Это приспособление. Но для меня это не приспособление; так что мне, боюсь, придется немного поразмыслить по этому поводу. Если я когда-нибудь достигну приспособленности с этим предметом, то для меня в этом вопросе станет невозможно никакое мышление, кроме мышления штампами. Но пока для меня не все окончательно решено, я могу указать:

Что эта субстанция выпала в таком количестве, что привлекла к себе всеобщее внимание…

И должна была привлечь не меньшее внимание, когда поднималась вверх.

Что нигде в Англии или в ином месте не отмечалось поднятие в воздух многих тонн «паутины» в сентябре 1741 года.

Дальнейшие признания в мышлении с моей стороны:

Что, если настаивать, что она происходит из какой-либо отдаленной, но все же земной области…

То снова возникает вопрос о невероятной «меткости» — выпадение часами продолжается над небольшим участком треугольных очертаний и после перерыва в несколько часов продолжается над тем же участком с девяти утра до ночи.

Классическое объяснение этим пренебрегает. Нигде не упоминается о падении пауков, но включается удобная особенность: субстанция, хоть и выпадала крупными хлопьями, была клейкой. В этом отношении она напоминала паутину: она липла на глаза и морду собакам, сунувшим в нее нос. Это обстоятельство настойчиво предполагает паутину…

Если только не допустить, что в верхних областях есть клейкие или студенистые пространства, и что предметы, проходящие сквозь них, оказываются выпачканными в их веществе.

Или мы, быть может, разберемся в недоразумении, возникшем при описании субстанции, выпавшей в Малой Азии в 1841 и 1846 годах. В одних публикациях она описывается как студенистая, в других — как мучнистая. Это и была мука, прошедшая сквозь студенистые области. То, что Эркенберг обнаружил в мемельской «бумаге» студенистую материю, которую определил как «носток», возможно, указывает, что и она проходила через подобные области. («Annals and Mag. of Nat. Hist.», 1-3-185).

«Scientific American» (45-337):

Выпадение субстанции, описанной как «паутина», в Милуоки, штат Висконсин, в конце октября 1881 года. Упоминаются и другие города: Грин-Бэй, Весбург, Форт-Говард, Шебоган-Озукер. Летучие паучки-парашютисты выбрасывают длинные нити, которые удерживаются в воздухе благодаря своей чрезвычайной легкости. О субстанции, выпавшей в Висконсине, сказано: «Во всех случаях паутина была крепкой и очень белой». Замечание редактора:

«Любопытно, что ни в одном случае нам не сообщают о присутствии пауков».

Вот наши попытки развести продукты внеземного происхождения с земными: и наша радость золотоискателя, решившего, что наткнулся на жилу.

«Monthly Weather Review» (25-566) цитирует «Газету объявлений Монтгомери (Алабама)»:

21 ноября 1898 года многочисленные куски паутинообразного вещества падали на Монтгомери прядями и более крупными клоками в несколько дюймов длиной и шириной. По словам автора заметки, это была не паутина, а нечто вроде асбеста, причем вещество фосфоресцировало.

«La Nature» (1883-342):

Корреспондент пишет, что посылает образец вещества, выпавшего в Монтуссане (Жиронда) 16 октября 1883 года. Он цитирует свидетелей, утверждающих, что появление густого облака сопровождалось дождем и яростным шквалом. Это облако состояло из шерстистых комков размером с кулак, которые падали на землю. Редактор (Тиссандер) сообщает, что вещество было белым и горючим. И волокнистым. К нашему изумлению, месье Тиссандер говорит, что не смог опознать это вещество. Мы полагали, что «идентифицировать» можно все. Он пишет только, что обсуждаемое облако представляет собой из ряда вон выходящее явление.

«Annual Register» (1832-447):

В марте 1832 года на полях Курянова, Россия, выпала мягкая желтоватая субстанция, покрывшая слоем толщиной не менее двух дюймов площадь 600 или 700 квадратных футов. Она была смолистой и желтоватой, поэтому естественно склониться к привычному объяснению: пыльца сосны — но при разрыве она оказалась свалянной, как вата. Помещенная в воду, она приобретала консистенцию смолы: «смола янтарного цвета, эластичная, как индийский каучук, и пахла, как жареное масло, смешанное с воском».

Вот, в общем, наши соображения по поводу грузов — грузов провианта:

В «Philosophical Transaction» (19-224), в отрывке из письма мистера Роберта Вэнса из Киллкени в Ирландии, датированного 15 ноября 1695 года: что «недавно» в графствах Лимерик и Типперери прошли дожди из вещества, напоминающего масло или жир… «с очень вонючим запахом».

Далее приводится отрывок из письма епископа Клойне по поводу «очень странного феномена», наблюдавшегося в Мюнстере и Лейнстере: что большую часть весны 1695 года там падало с неба вещество, которое в народе назвали «маслом» — мягкое, липкое, темно-желтого цвета, что скот «безразлично» пасся на полях, покрытых этой субстанцией.

«Оно падало кусками размером с ноготь. Издавало сильное зловоние». Его преосвященство называет его «зловонной росой».

В письме мистера Вэнса сказано, что «маслу» приписывали целебные свойства и «некоторые из местных жителей собирали его в горшки и другие сосуды».

И:

Во всех последующих выпусках «Philosophical Transaction» не приводится никаких теорий по столь необычному поводу. Остракизм. Судьба этих данных — хороший пример проклятия, налагаемого не отрицанием и не объяснением, а простым пренебрежением. Этот случай занесен в перечень Хладны и попал в другие каталоги, но по отсутствию какого бы то ни было интереса и неформальных упоминаний мы видим, что он подвергнут отлучению еще предыдущей системой. Данные были похоронены заживо. Они столь же неприемлемы для современной догматической системы, как данные о геологической стратификации и червеобразном отростке были неприемлемы для предшествовавшей.