Да, что-то меня не туда занесло.

Запнулась, едва не растянувшись по асфальту. За эти две недели это впервые, когда я вспомнила об Антоне.

Ну неееет, “спасибо” за это говорить точно не стану.

Тряхнула волосами и оглянулась. Вот и аллея перед офисом. Лестница, холл, лифт и я буду на месте. Так странно… я же должна что-то чувствовать? Это последний день, когда я зайду в эти двери, что-то же должно быть? Эта муть за две недели, кажется все из головы выветрила.

Быстрым перебором ног поднялась по лестнице, кивнула зевающему охраннику, который еще не сменился с ночи, пересекла холл и в абсолютно пустом лифте поднялась на нужный этаж, уже через пол часа он будет забит под завязку любителями приходить “минута в минуту”. Два поворота, недлинный коридор и вот я у двери в отдел.

А вот это странно… Вытащила ключ из замочной скважины, который не провернулся, и бездумно повертела в руке. Он не может не подойти… я прикрепила его к брелку с ключами от квартиры три года назад, сразу после окончания испытательного срока и больше не снимала — это точно он. Так что за ерунда тогда?

Снова запихнула ключ и дернула ручку двери.

“Вот это точно странно.” — Вытащила ключ и толкнула дверь. — “В это время никого не может быть в офисе, слишком рано”.

Стол, стол, стол…. Аня?

В глаза бросились спина и темная макушка моей подопечной. За своим столом, уронив голову на сложенные на стол руки, она спала.

— Ань? — машинально поставила сумку на стул возле своего стола и присела перед спящей девушки на корточки.

“И что она здесь делает в такое время?”

— Ань, — легонько тронула девушку за плечо.

— Юля Андреевна, ты? — она подняла на меня заспанные глаза, а потом они расширились в ужасе, — А сколько время? — не дожидаясь, схватила меня за руку, на которых были часы и повернула к себе циферблат, — Господи, я проспала…

Она заметалась из стороны в сторону, будто не зная за что хвататься.

— Аня, Ань подожди. Что проспала? — поднялась на ноги, кое-как ухватила девушку за плечи, пытаясь удержать на месте, — Что ты делаешь на работе в такое время?

— Ох, Юля Андреевна, — Аня спрятала лицо в ладонях и растерла его.

— Ты ночевала на работе? — убрала руки с плеч, рассматривая девушку — помятая одежда, растрепанные волосы. В ответ получила легкий кивок и “угу”. — Так. Вставай. — Скомандовала. Прежде чем задавать вопросы, нужно привести ее в человеческое состояние. И с этим может помочь что-то покрепче нашей коллекции чая, — Пекарня внизу уже работает, свежей выпечки скорее всего еще нет, но кофе они могут сварить.

Через двадцать минут, мы сидели за столиком и потягивали бодрящий напиток. Почти эликсир жизни для невыспавшихся.

— Расскажешь почему ты ночевала на работе?

— Ох, я… — никогда не приходилось видеть, что бы наша Анютка так мялась. Она не хабалка и не грубиянка, но и за словом в карман не полезет.

— Ань, в чем дело? — пыталась заглянуть девушке в глаза, которые она старательно отводила.

— Я боюсь, — на выдохе произнесла она.

— Чего? — мои брови взлетели вверх. — Тебе кто-то угрожает?

— Я боюсь, что меня уволят, — она все таки посмотрела на меня.

— И за что же? — пыталась переварить услышанное. Что-то очень было сомнительно, что Аню было за что увольнять. Бред какой-то. Но девушка продолжала заламывать руки, будто не зная как начать свой рассказ. — Аня почему ты ночевала сегодня на работе? — спросила строго. У нас не так много времени чтобы играть в молчанку.

— Чтобы успеть отбить заказы. Я знаю начальника охраны, он позволяет оставаться на ночь… — пролепетала, так тихо, что в первую секунду подумала, что мне послышалось. Но нет… у меня глаза стали по пять копеек.

— Ань, а у нас что норма заказов увеличилась? Или время на обработку сократили? Почему ты не успеваешь все обработать? — Чтобы Аня да не успевала…

— Я…

— Так, хватит. Скажи четко и ясно, что происходит? — каюсь, немного повысила голос, когда поняла, что она снова начнет мямлить. Ну честное слово, я так от нее и за месяц ничего не добьюсь.

— Когда вас две недели назад отправили в командировку, — все таки заговорила нормально, — в тот же день нам сообщили, что Антон назначен исполняющим обязанности начальника нашего отдела…

Присвистнула бы от удивления на этом месте, но, уж не знаю, к сожалению или счастью, свистеть я не умею. Быстро же подсуетились.

… - У Вари через пару дней сын заболел и мы договорились — она, как всегда уходит на дистант, а я возьму на себя ее бумажки в офисе. А потом начался треш от наших знаменитых трех Л… я не буду всего рассказывать, но Варя, попросилась у меня не выходить с дистанта, хотя ее сын уже поправился, а Сережа пытался, как Варя, но ему уже не разрешили и он тогда просто ушел на больничный неделю назад. И теперь на меня свалилась своя работа, бумажки Вари и все заказы Сережи — делить их никто не стал. Юля Андреевна, я больше не смогу в таком ритме, — последнее, девушка проговорила с надрывом, а в глазах скопились слезы.

Чтобы довести Аню до слез, надо постараться…

— А куда смотрит Антон? — в груди планомерно поднималось негодование.

— Он весь в отношениях с Ариной. Ничего не слышит и не видит. Я попыталась к нему подойти, когда Сережа ушел, но он отмахнулся, типа разбирайтесь сами, взрослые же люди. А не делать не могу, мы же ваши подопечные, нас просто уволят, вступиться же некому. Варя, конечно, помогает, но я все равно не успеваю, — Аня потупила взгляд.

— Яяяясно, — проговорила сквозь стиснутые зубы. Вдохнула, — А к Александру Игоревичу ты ходила? Что он говорит?

— А он ничего не говорит. Его либо нет на месте. Либо он запирается у себя с каким-то непонятным мужчиной, вроде его друг, и велит никого к нему не пускать — я за всю неделю, так и не смогла к нему пробиться. — А потом она опустила голову и заканчивала уже совсем поникшим голосом, — Да и станет ли разбираться? Антон же жених его сестры, а три Л под крылышком Антона, а я так…

— Ясно, — хлопнула по столу, подскакивая с места. Уровень злости взлетел до небес — крышечку с моего чайничка сорвало окончательно и бесповоротно.

— Юля Андреевна, пожалуйста, не надо ничего делать, а то меня уволят. А мне очень нужна эта работа, у меня ипотека и бабушка приболела, а я больше нигде не найду такую зарплату, — Аня подскочила с места и схватила за руку, со страхом смотря на меня, — Я слышала разговор Антона и Арины — Антону поручили придумать план развития нашего отдела и я так поняла он собирается уволить всех, кто не справляется….

Она не закончила говорить, но и так было понятно. Не справляющиеся это видимо мои ребята. Ну сволочь. Последнее добило мое терпение окончательно.

— Аня, если они захотят тебя уволить, они уволят, потому что ты все равно рано или поздно это не вывезешь. — Отлепила ее пальцы от своей кисти. — А я могу сейчас еще попытаться хоть что-то сделать. Успокойся, в случае чего место я тебе найду.

Благо за три года знакомствами некоторыми обзавелась, благодаря чему и у меня место уже почти есть, заберу Анютку с собой.

Наверх летела разъяренной фурией. Моего появления в отделе даже никто не заметил. Три Л преспокойненько в чайной зоне хохотали, потягивая периодически из кружек, а Антон миловался со своей Аришей прямо за рабочим столом, усадив ее к себе на колени.

И это через пол часа от начала рабочего дня! И это при том, что внизу я оставила плачущую сотрудницу этого же отдела, которая не знает, как справится с потоком свалившейся на нее работы!

Знаете, по телевизору, в связи с положением о возрастном цензе, употребление нецензурной лексики просто запикивается. Хочет кто-то в ток шоу высказаться матом, а зритель вместо слов слышит — пи-пи-пи… Вот официально заявляю, все что произошло дальше, тоже можно запикать, потому что мое дальнейшее поведение, не проходит не один “офисный ценз”.

— Что за хрень здесь творится? — и это было самое мягкое, что я собиралась сказать.