— Да ты, блять, издеваешься, — выплевываю я, но он мрачнеет.

— Даже близко нет. Ты хочешь обсудить это? Потому что у нас, Хавок, кровь за кровь. У тебя есть какие-то проблемы с тем, чтобы стать моей женой?

— Я… — хочу ответить честно, но не хочу, чтобы Виктор узнал, как на самом деле это гложет меня. Секс это один разговор, но помолвка? Не хочу быть связана с этим мудачьем при помощи закона. — Да пофигу. Я получу какие-нибудь деньги? — смотрю ему в лицо, наблюдая за тем, как его брови поднимаются, словно я удивила его.

— Мы поделим долю, конечно, мы всегда так делаем. Мы же семья, черт возьми, — Виктор закидывает свои лапы на маленький пластмассовый зеленый столик, стоящий перед его стулом, и на его губах появляется улыбка. — Добро пожаловать в семью, Бернадетт.

Парни заказали пиццу и собрались в гостиной, чтобы покурить еще немного травки, пялясь на экран телека с Южным парком. Изнутри дом оказался куда лучше, чем показался снаружи. Я ожидала чего-то вроде прожженных в столе отметин от ложек, на которых обычно подогревают меф, дыр в стене, от нанесенных в порыве ярости ударов, и горы мусора. Но это не похоже на то, что я вижу. Напротив, на столе стоит свеча, никаких признаков захламленного пространства грязной одеждой я не вижу, и скромная, но подходящая мебель.

Хаэль притягивает меня к себе на колени, и я ощущаю совсем другие чувства, не те, которые я испытываю с Виком. С Виком это как… жаркий летний день, когда пот льет с тебя ручьем, и все, о чем ты мечтаешь — это холодный душ и шелковые простыни. Таков Виктор. Хаэль… с ним тебе словно не терпится увидеть фейерверк. Опасный, непредсказуемый, но чертовски притягательный.

Он растирает мне бедро своей рукой, пока я пытаюсь сосредоточиться на мультсериале. Но не могу. Не могу думать ни о чем, кроме его разрисованных рук, поглаживающих мою кожу.

— Может быть, мы быстренько заскочим в ванную? — шепчет Хаэль, а его рот трется о мою мочку уха. — Посмотрим, будет ли твой ротик таким же острым, пока ты будешь сосать мой член, как когда ты дерзишь.

— Я возьму ее первый, — говорит Вик с невозмутимым спокойствием. Ему не нужно повышать голос или смотреть на Хаэля, чтобы тот понял. Он чертов босс.

Хаэль издает звук, который я расцениваю, как разочарование, и толкает меня с колен на диван. Я тону среди подушек, чувствуя, как запах железа и пива проникает через ноздри.

— Нам нужно выбрать платье, — напоминает Оскар остальным, поправляя очки средним пальцем. На его лице появляется ухмылка, когда он смотрит на меня то с одобрением, то с интересом. — Какой у тебя размер? Восьмой?

Мои брови вздымаются на середину лба, но отвечать я не тороплюсь. Очевидно, что он еще не закончил.

— Тридцать восьмой, а размер чашечки G.

Улыбка моя становится похожа на оскал.

— На самом деле, нет. У меня тридцать восьмой, но размер 3D.

Оскар смеется ровным смехом, отдаленно все еще напоминающим дьявольский, и трясет головой.

— Нет, неправда. У тебя размер, куда больший, чем 3D. Ты когда-нибудь ходила на примерку?

— Ты свои кожаные туфли, должно быть, покупаешь у гребаного сапожника. А твои идиотские костюмы, скорее всего, от специально нанятого портного? Нет, говнюк, я никогда не ходила на примерку. Мои бюстгальтеры из Волмарта, и это самый большой размер, что у них есть.

Я резко вскакиваю, готовая бороться. Я всегда так делаю, это заложено во мне природой.

— Надери ему зад, Берни, — бормочет Каллум, снимая капюшон, обнажает свои золотистые локоны с медово-янтарным отливом. Он слишком красив, чтобы быть частью банды. — Он, блять, буквально оскорбил тебя, надавай ему хорошенько.

— Да, давай, Бернадетт, надери мне зад, — Оскар откладывает свой планшет в сторону и встает, глядя на меня с ухмылкой. Он явно не видит во мне угрозы. Перевожу взгляд на диван, где сидит Вик, но он смотрит с безразличием, как будто ему абсолютно наплевать на происходящее.

Тогда ладно.

Мне все равно хотелось наподдать Оскару, чтобы доказать, что я способна это сделать.

Я больше не та девочка, над которой они издевались годами ранее.

Выдохнув, я изучаю Оскара во весь рост. Он худой, но обладает упругими мышцами. Я могу это утверждать, так как вижу их даже сквозь белую рубашку, которую он носит. Он снял свой пиджак и закатал рукава, так что моему взгляду открывается несколько рисунков на коже.

— Ты не дрогнешь? — спрашиваю я, вскинув бровь. — Будет больно.

— Испытай меня, — Оскар стоит, словно неприступная изящная скала. Смотрю на него всего мгновение, усмехаюсь и разворачиваюсь, словно сдалась перед тем, как попробовать. Но тут то я и срываюсь с места, сбивая его обратно к креслу. Он удивлен, что позволил мне так далеко зайти, но мой удар не долетает до поставленной цели. Он перехватывает мою руку, сжав ее в кулак, всего в паре сантиметров от своих очков.

— Другие парни охотились за моими очками с тех пор, как мне стукнуло восемь. Тебе следовало выбрать другое место для нанесения удара.

— Твои яйца, например? — невинно спрашиваю я и прижимаю колено к груди, тем самым ударяя его в промежность. Лицо Оскара застывает, и это единственная эмоция, которую он показывает при парнях, которые явно наслаждаются шоу. По рукам уже пошли деньги.

Похоже, готовятся ставки.

— Двадцатку на меня! — успеваю крикнуть я, до того, как Оскар швыряет меня на пол, прижимая своим телом. Я позволяю ему это сделать лишь для того, чтобы снова нацелиться ему на яйца. Извините, но когда ты маленькая и уязвимая, то приходится бить по тому, до чего способна дотянуться. Я слышала, как много парни болтали о том, что это нечестно и не круто, и вообще, какого хрена, но дело в том, что если кто-то задирает меня, моя фантазия не имеет границ в том, что я могла бы сделать, чтобы остановить недоброжелателей.

— По рукам, — я слышу тихий холодный голос Вика, и он впивается в мой мозг. Оскар блокирует мои удары своей ногой, тем самым приняв неустойчивое положение. Мы катаемся по полу, пока я не наношу ему сильный удар прямо в горло.

Он снова его перехватывает, но мне удалось подобраться ближе. Адреналин бурлит во мне, когда парень пытается сбросить меня с себя. Если он снова возьмет верх, мне уже не удастся победить. Руки можно поднять и объявить, что ты в проигрыше. Мои боевые инстинкты подключаются, и пусть и немного с запозданием, но пальцы все же смыкаются на горле Оскара. Он с легкостью может справиться с моими запястьями, но на моей стороне гравитация. Вот оно, преимущество быть постоянно недооцененной.

Я сильно сдавливаю его горло, но он не сдается, борясь изо всех сил в попытках сбросить меня со своей груди. Да, я сильна, но все еще меньше, чем он, к тому же, в разы легче. Он пытается подняться, но я не собираюсь никуда уходить. Легко держу равновесие. У него не выйдет использовать мой собственный вес против меня.

Где-то через тридцать секунд, я чувствую, как меня хватают две пары рук. Хаэль и Каллум оттаскивают меня назад, пока Оскар перекатывается на живот, задыхаясь и кашляя, держится за горло. Аарон смотрит на меня, как на сумасшедшую.

— Боже милостивый, — выдыхает Хаэль, когда я вырываюсь из их хватки и падаю на пол, как загнанное в клетку животное. — Это меня завело. Ты не такая жалкая, каких мы привыкли приводить сюда.

— Вы заключили сделку. Отменить ее не получится, — рычу я, оглядывая всех по очереди. Оскар смотрит на меня со странной смесью одержимости, разочарования и желания. Он облизывает губы и садится на пол, все еще кашляя.

— Думал, что запер в клетке маленького котенка? Черта с два, я гребаная пума. Осторожнее с моими коготками, когда решишь затащить меня в постель

Прокладываю себе путь к входной двери, потому что без хорошей прогулки, а лучше, пробежки, мне не усмирить ярость, бушующую во мне, и когда я останавливаюсь, и когда я останавливаюсь, чтобы бросить пару ласковых через плечо, натыкаясь на озадаченный взгляд Вика.