— Что ж, это платье отменяется, да? — интересуется Оскар, оглядывая мой грязный рукав. Он улыбается мне понимающей улыбкой и передает другой чехол для одежды, держа его всего на одном пальце. — Это должно подойти. Можешь не примерять. Я знаю твой размер, ты же помнишь?

— Ой, иди к черту, — посылаю его я, пока Аарон подбирает мою разбросанную одежду и кидает мне кожаную куртку.

— Пойдем, мы тут закончили, — говорит Вик, и Хаэль двигается с места, чтобы открыть дверь, из-за чего Билли теряет равновесие и падает на колени. — Мы берем три платья. Считай, что твой долг оплачен. — Он проходит мимо, не останавливаясь. Она же, судя по всему, уже закончила со всеми своими делами этажом выше, поэтому следует за нами по пятам.

— Эти три платья стоят в два раза больше той суммы, которую мы были вам должны, — ее голос дрожит, видимо, из-за Каллума, развернувшегося в дверном проеме и закрывшего ей проход руками.

— Тебе повезло, что ты можешь вернуть долг какими-то кусками ткани. Передавай своим братья привет, — его голос словно из какого-то темного сна, этот рычащий глухой звук пускает мурашки по всему моему телу. Если бы Каллум Парк склонился бы надо мной вот так, мне либо хотелось бы иметь при себе нож, либо я бы к чертям отошла от него.

Билли, кажется, наконец осознает, кто стоит перед ней, и дает заднюю.

— О, — подает голос Вик, замерев в последний момент. Он оборачивается через плечо, черно-фиолетовые волосы спадают ему на лоб. — Мы оставили твоего бойфренда лежать в луже крови в лесу. Тебе, наверно, стоит сходить проведать его.

Он начинает отворачиваться, делая вид, что потерял интерес, и напоследок добавляет:

— И в следующий раз, когда он попытается подглядывать за нашей девушкой, мы убьем его.

Вик идет к выходу, идя в тяжелых ботинках по ступенькам, а я следую за ним. Без лишних вопросов сажусь на его мотоцикл.

Я пытаюсь делать вид, что не наслаждаюсь происходящим.

Но я не могу.

Я просто, блять, в восторге от того, что происходило.

Когда мы возвращаемся в дом, обнаруживаем там отца Виктора.

Но его не должно быть здесь.

Вик стискивает зубы, слезая с байка, и оборачивается, чтобы взглянуть на меня.

— Подожди здесь минутку.

Он исчезает за входной дверью, и Хаэль паркует тачку рядом.

— Вот черт, старик внутри? — спрашивает он, вылезая из машины, и задирает свою красную майку, чтобы смахнуть пот с лица. Пока он это делает, моим глазам представляется миленький первоклассный вид на его кубики. Черт, а он в хорошей форме. Хаэль почти сразу замечает, что я пялюсь на него, и улыбается своей озорной улыбкой, на которую я отвечаю пустым взглядом. Плевать я хотела, если он поймал меня за подглядыванием. Это одна из причин, по которой я здесь. Чтобы парни вернули то, что изначально предназначалось мне.

Изнутри раздаются крики. Явно больше, чем двух человек.

— Дерьмо, — Хаэль срывается с места к входной двери, Каллум и Аарон тут же за ним, оставляя меня с Оскаром на заднем дворе.

— Что происходит? — спрашиваю я, и он делает шаг ко мне, глядя куда-то за спину. Смотрю туда же и вижу то, что мне совсем не нравится. А именно группу мужчин, приближающихся к нам.

Мои инстинкты разом активируются, желание влезть в драку загорается само собой, словно нежданная лихорадка. Я уже как-то сказала, что хоть они немного сбиты, но все же иногда помогают.

— Проблемы, — Оскар кладет айпад в багажник Хаэля и аккуратно расстегивает свой пиджак, откладывая его в сторону. Его красиво татуированные пальцы скользят под футболку, и он выуживает пистолет. Револьвер, если судить по виду.

И наставляет пистолет прямо на подходящих мужчин, даже не моргнув.

— «Тебе следовало дать заднюю, когда тебе предоставился шанс, и отправиться жить к бабушке».

Слова Аарона резко всплывают в голове, и я делаю глубокий вдох.

Вот чему меня научили Хавок: насилие и беспорядки. Они же банда, и не имеет значения, насколько прекрасными, пугающими или красивыми они могут быть. Как и то, что они значили для меня в детстве.

Ничего из этого сейчас не имеет для меня значение. По крайней мере, пока у меня не появится возможность отомстить и спасти свою сестру. Остальное неважно.

— Это территория Хавок, — голос Оскара звучит плавно и супер-круто, почти по-деловому. — Что вам нужно?

— Кто ты, блять, такой? Какой-то ушлепок с папочкиным оружием? — мужчина, стоящий по центру, подает голос. Его седая борода отражает силу, таящуюся в его толстых предплечьях. Пистолеты превращаются в детские игрушки, когда ты понимаешь, что куда больше стоит опасаться физической силы.

Оскар улыбается.

— Не совсем, — он снимает курок.

— Маленький панк, — рычит мужик, и группа медленно приближается к нам. Мое сердце колотится, как ненормальное, и пот уже наверняка стекает по лицу. Любая женщина знает, что компания мужчин обычно не сулит ничего хорошего.

Здесь только я и Оскар. Двое против шестерых. И бог знает, сколько еще их людей находятся в доме.

— Еще один шаг, и я выстрелю тебе в ногу в качестве первого предупреждения. Но только потому, что я добрый парень.

Мужчины не замедляются. А Оскар не похож на того, кто стал бы повторять дважды.

Он спускает курок и выстреливает их лидеру в бедро, устремившись к нему. Ночь окрашивается в кровавые краски. В течение нескольких секунд он наконец понимает, что произошло, и валится на землю, завывая от боли. И вот, Оскар уже плотно прижимает пистолет к его виску.

— Я сказал тебе не двигаться, и ты не стал слушать, — его голос окутывает меня темным пламенем, подначивая. Конечно, это все немного утрировано, но сам факт того, что один лишь голос этого парня заставляет меня так поэтично мыслить, приводит в восторг. — Сделаешь так еще раз, и мне придется сделать что-то, что не понравится нам обоим.

— Яиц не хватит, — влезает еще один мужчина из-за его спины, и глаза Оскара тут же смещаются на него.

— Ты думаешь?

Тишина затянулась, ветер скачет по грязным улицам. В таком месте, как это, никто не станет звонить копам из-за стрельбы. Лучше позволить чему-то плохому случиться с другим человеком, чем стать крысой и навлечь на себя и свою семью неприятности похуже.

— Эти детишки сумасшедшие, я же говорил тебе, — говорит один из них, помогая подняться своему орущему истекающему кровью напарнику. Несколько мужчин подоспели на помощь, пока Оскар стоит на месте с пистолетом на готове.

— Скажи Вику, что его батя задолжал много денег опасным людям.

— Мое терпение, к сожалению, уже на исходе, — Оскар вновь щелкает пистолетом, нагоняя страху. — Я буду считать до десяти про себя, — щелчок курка. — И если вы не исчезнете к тому моменту, как я дойду до одного, что ж…

Мужчины пытаются ускориться, таща на себе своего друга, в то время как другая часть группы вываливается из дома, прихрамывая, и идут вниз по дороге, все в крови, с черными дикими глазами.

Хаэль, Аарон и Каллум появляются на пороге, и Вик за ними.

Он тащит своего отца за футболку и швыряет его на сухую траву, задев пластиковый стул, на котором мы вместе сидели пару дней назад. Сердце пускается в пляс, и я пробегаю языком по губе.

— Старый ты кусок дерьма, — скалится Вик, придавливая собственного отца ботинком в землю, зубы его стиснуты, а мышца на шее то и дело дергается. — Принес это дерьмо в дом? Ты из ума выжил?

— Вот он, мой мальчик, — мужчина кашляет, задыхаясь и изворачиваясь под тяжестью ноги сына. — Я знал, что ты и твои друзья явитесь за мной. Ведь ради чего еще нужна семья?

Лицо Вика сменяется, и он убирает ногу с груди, присев рядом со своим отцом, глядя на него с ужаснейшей гримасой, что я когда-либо видела у любого человека.

— Хавок существует не в качестве твоей личной охраны. Это первый и последний раз, когда мы придем, чтобы помочь тебе. Ты понял меня, старик? В следующий раз, когда эти люди придут за тобой, я сам сдам тебя им, могу даже завязать узел на твоей жирной шее, — он отдаляется, чтобы подняться, а его отец перекатывается в его сторону. Лицо у него красное, одет в серую майку-алкоголичку и рваные джинсы. Он выглядит почти идентично с Хаэлем, но если тот весь мокрый из-за того, что проводит дни напролет под капотом, то отец Вика мокрый от пота, крови и блевотины.