— Я ваш запасной план, — объясняет он — просто на всякий случай.

Киваю, но если честно, я рада, что он здесь. Я чувствую, что Каллум купит нам достаточно времени, если понадобится вытащить девочек из трудной ситуации.

А вселенная знает, что, вероятно, до конца вечера мы умудримся во что-нибудь влипнуть…

***

Смотрю на себя в зеркало, волосы завязаны в высокий конский хвост, макияж кажется нереальным. Я выгляжу совсем иначе, как я могла бы выглядеть, будь у меня другое воспитание, да и жизнь в общем.

Та жизнь, которую жила Бриттани Бур и ее друзья.

Протягиваю руку и касаюсь кончиками пальцев своего отражения — дешевый костюм чирлидерши, не скрывающий мою татуировку на животе. Вечер обещает быть интересным, а мой вид — одетая, как засранка из школы Фуллер в самую темную ночь в году.

Еще пара штрихов, и я буду готова. Я подтягиваю к себе косметичку — большинство моей косметики украдено, так что у меня собралась достаточно большая коллекция, беру пакетик с искусственной кровью, который мы купили в «Адской дыре».

Через пятнадцать минут я заканчиваю пачкать свой костюм.

Я улыбаюсь себе из зеркала кривой улыбкой и поднимаюсь на ноги, перекладываю свои волосы, а затем закатываю глаза на свое собственное отражение. Снизу слышно тяжелый басы хип-хопа, выпущенные в начале двухтысячных. Морщу нос, когда открываю дверь Аарона, и понимаю, что это «Ridin» Chamillionaire» and Krayzie Bone.

Когда я добираюсь до лестницы и смотрю вниз, мое сердце сначала замерло в груди, а затем пустилось стучать пуще быстрее, и холодная дрожь спускается по позвоночнику.

Все пятеро Хавок ждут в гостиной, одетые в абсолютно идентичные костюмы.

Их лица полностью раскрашены, поэтому их сложно различить отсюда. Пять черепов смотрят на меня, вокруг глаз темнота, на месте губ изображены зубы. Их волосы зачесаны назад и покрашены в черный цвет с разными цветными прядями, держатся эти спреи всего ночь. На них черные тренчи, черные свитера, из-под которых выглядывают черные рубашки, внизу черные брюки с массивными черными сапогами.

На какой-то момент я ощущаю себя беспомощной героиней в каком-то подростковом фильме про Хэллоуин.

Дерьмо.

Принуждаю свои инстинкты притупиться. Безусловно, Хавок опасны… но, может, не для меня? Хотя бы, сейчас. Хорошо, что девочки сидят и смотрят ХэллоуинТаун с няней. Эта картина испугала бы их до усрачки.

— Вы все нарядились, как Тейт Лэнгдон из «Американской истории ужасов»? — спрашиваю я, сглатывая слишком сильно, и спускаюсь на ступеньку ниже, становясь центром внимания Хавок. — Или зомби-бой? Создатели шоу основывались именно на нем, вы знали?

— Мы знаем, — подал голос Оскар, и мои глаза тут же встречаются с его. Впервые, он не надел очки. Возможно, контактные линзы? Но вот же черт, так удерживать его взгляд и внимание кажется уже нереальным, без линз, которые еще хоть как-то спасали меня, это пугает меня. Отличить Вика я смогла почти сразу, как и Каллума. Самый большой и самый маленький. Мне требуется минута на Аарона и Хаэля, да и только потому, что Хаэль скалится, музыка сменяется на «Candy Shop» 5 °Cent и Оливию. Видимо, сегодня мы слушаем только музыку двухтысячных.

— Мы выбьем из них дерьмо, — говорит Хаэль, приставив биту к полу рядом со своим ботинком, затем идет ко мне. Он осматривает красную линию вдоль горла и на запястьях, а еще оставшуюся псевдо-кровь, которую я использовала. — Умно, — произносит он, щелкая по имени, выведенном на моей форме, оно гласит «Бриттани». — Не смогла устоять перед тем, чтобы отправиться в костюме мертвой чирлидерши?

Смотрю на него и прикусываю пакетик крови между зубами, и красная жидкость капает с моих губ, окрашивая униформу. Хаэль вскидывает бровь.

— Мы выбьем из них дерьмо, — соглашаюсь я, и его ухмылка становится в два раза шире, когда он тянется взять меня за руку. Я чувствую взгляд Вика, наблюдающий за нами, но он ничего не говорит, когда Аарон открывает дверь, и Каллум выходит в темноту, широко раскинув руки в стороны, и кричит:

— А вот и подарок для нового члена Хавок, — он поворачивается и указывает рукой на блестящий лимузин у себя за спиной. Мои глаза расширяются, когда Хаэль тащит меня ближе через лужайку.

— Вы достали лимузин? — спрашиваю я, борясь со странным ощущением дежавю. Я упоминала, что парни однажды вытащили меня из лимузина, где была еще Кали, сорвали мое платье и отдали его ей, а затем выкинули посреди пустыря в одном лишь нижнем белье? Да, это было довольно странно.

Пульс начинает сходить с ума, а пот стекает по шее.

— Мы угнали лимузин, — уточняет Хаэль, продолжая ухмыляться. — Я открою тебе дверь, хотя знаю, что тебе не нравятся проявления рыцарства и прочее дерьмо.

— Нахрен это, — бормочу я, вырываясь из его хватки, но Кэл все равно открывает мне дверь.

— Ваша карета подана, — говорит он, и я ощущаю волнение, исходящее от них обоих. Они хотят начать это дерьмо, хотят насилия. А я… не знаю, чего хочу. Мои руки скользят по костюму, и я пролезаю в самый конец, парни залезают следом, их одинаковые костюмы выглядят жутко. Хлопает дверь, и Хаэль наклоняется ко мне, чтобы ударить кулаком о стекло.

Лимузин трогается с места, и я вскидываю бровь.

— Кто вообще ведет эту штуку? — спрашиваю я, и Вик отвечает мне натянутой улыбкой.

— Друг, — говорит он, и я знаю, что это правда. Интересно. Тот ли это парень, который подстрелил Митча для нас?

Впиваюсь пальцами в кожаное сиденье, пытаясь контролировать эмоции, а Хаэль возится с телефоном, видимо, хочет подключиться к стереосистеме. Играет «The Violence» Asking Alexandria, и он постукивает пальцами по кожаным штанам. Мальчики серьезно подошли к вопросу макияжа, закрасили каждый участок видимой кожи, их шея и руки тоже выкрашены в черно-белые цвета скелета. Зашли так далеко, что даже их татуировки было невозможно различить.

— Доставайте выпивку, — командует Вик, и Оскар открывает один из ящичков напротив меня, вытащив бутылку с красным логотипом «Blavod» сбоку.

— Черная водка, — поясняет он, собирая рюмки из того же шкафчика, и наливает каждому по шоту. Рядом лежит большая упаковка сигарет, ее он тоже делит между нами. Провожу сигаретой под носом, ощутив аромат гвоздики.

— Черная водка и сигареты, вот теперь Хэллоуин действительно начался, — рычит Хаэль от удовольствия, пока Каллум тянется за несколькими шоколадными батончиками. Мы берем по квадратику и осушаем рюмки.

— За всех святых, — произносит Вик, когда мы чокаемся бокалами, и на его лице появляется выражение удовольствия от шоколада. Он смотрит на меня с ухмылкой на лице, его дьявольское выражение прячется за макияжем.

— За темное прошлое, светлое будущее и могущество Хавок.

— За Хавок, — говорю тост я, и что-то во мне разгорается.

То, что Стэйси Лэнгфорд — пчеломатка школы Прескотт, еще не значит, что она не такая замухрышка, как и мы. Сегодняшнюю вечеринку закатила она, так что проходит она в заброшенном доме на кладбище. Полное клише, но, видимо, земля никому не принадлежала, а предыдущий владелец умер от рака. Никто не захочет тут жить, поэтому тусуемся мы.

Мы где-то в часе езды от города, посреди леса, в кромешной тьме. Когда Каллум помогает мне выйти, все, что я вижу — это звезды на небе.

— Их так хорошо видно только здесь, — шепчет он мне на ухо. Я дрожу, но делаю вид, что это от холода, и дело вовсе не в его голосе. Кто знает, может мы оба знаем, что это ложь?

Лимузин выделяется среди остальных припаркованных машин, но это совершенно точно не самая лучшая машина здесь. Ламборгини, Феррари, Мазерати, а также Альтимы, Мустанги и Камри, и все эти автомобили стоят с древними ведрами, принадлежащими ученикам Прескотта. Я замечаю винтажную красавицу, отдаленно напоминающую Камаро Хаэля — здесь это считается нормальным, ремонтировать старые тачки.