Дальнейший путь занял несколько дней. Фламер удивлялся, что по пути им не встретилось никаких торговцев, а они уже не так далеко от Бирона. Банда путешественников и на дорогу практически вышла, уже не просто колеся по степи на телегах, и всё равно никого.

Стефан по просьбе Хрисса разложил карту местности поверх плоской поверхности ящика и изучал ориентиры, подтвердив, что едут они верно и к темноте должны добраться до города. Ди вспомнила о мешочке Марьям с цветными стеклянными шариками и предложила Кьяре с Лилу сыграть в «драконье гнездо». Но на дне телеги отыскать достаточного пространства не получилось.

– Между прочим, когда какие-то вещицы заканчиваются, то ящики можно разломать на розжиг, и если деревянный хлам типа масок и идолов не скупают, тоже сгодятся в костёр, – рассказывал им монах. – Обидно было бросать те орочьи повозки, но у нас всякого добра и так хватает, погрузили, что сумели. Даже если б их ящеры не разбежались, мы бы вряд ли смогли с трицератопсами управляться. А вот ещё одного-двух коней нам было бы неплохо купить или «раздобыть», – намекал он на всем понятные действа.

– А вот вас бы не было, мы бы совсем впритык тут всё заставили, а сами сверху на ящики легли, как на кровати! – заявлял Бром позади телеги. – Раздельно, конечно же, с загородочкой, – спешно добавил он. – А козлик мой, навьюченный всяким добром ещё больше, был бы привязан к борту и всё также топал бы позади.

– Почему ты настолько противный?! – не понимала Кьяра, высунувшись к нему и сев у заднего борта. – Если б мы тебе ложку вернули, ты хоть стал подобрее или уже родился таким?!

– В большой семье, деточка, клювом не щёлкают, – отвечал норд. – Каждый должен успеть свой кусок пирога отхватить, иначе проморгаешь. И делиться с тобой никто не станет, кто успел – тот и съел.

– Ага, – подтверждала Лилу.

– Так что и приходится вертеться, делая всё лишь для себя. Будешь о других думать, сам без крошки и без монетки останешься. Думаешь, тебя в этом мире будут жалеть? Пинком под зад и плюнут в спину! Вон, как Фарис с нами поступил. Смылся с деньгами, с артефактами, найти б его да накостылять! – Сверкали магией кулаки Брома. – Рёбрышки все попересчитывать.

– А у гномов, людей и эльфиков одинаково рёбрышек? – интересовалась Лилу.

– У эльфов на два больше, – отвечал ей людоящер, перелистнув страницу. – Но к полуэльфам это не относится, у них людская анатомия по большей части, разве что почки крупнее и уши длинней. Ну и волосы не растут там, где и у тебя пока не должны.

– Это где?! – обомлела девчушка, представляя себя то с бородой, как у мужчин-гномов, то вообще заросшей, как йети или лесной медвежонок.

– В общем, ты у нас без любви, поддержки и опеки рос, ясненько, – проговорила Кьяра, опять повернувшись к едущему позади них норду-чародею. – Лилу, а у тебя скоро братьев и сестёр?

– Братьев много, а сестёр нет! – отозвалась та. – Я у папы с мамой единственная дочка.

– Мир, между прочим, не без добрых людей и эльфов, и всех остальных, – заявляла гному Диана. – Не все вокруг всё делают лишь для себя.

– Ха! Надеяться на других, вот уж дудки-прибаутки! Я лучше буду грабить, чем попрошайничать с жалобным лицом в надежде на милостыню! – заявлял ей Бром.

– А вот зачем это всё? Ну, представь, вы завтра грабите какого-то таскарского короля вместо орочьей банды. У тебя золота отныне просто немерено. Что дальше? – спрашивала его Кьяра. – Дом, слуги, жёны?

– Скажешь тоже! – посмеялся норд. – Кабак, собутыльники, куртизанки! – гордо задрал он кулак вверх. – Ещё не родилась та, у кой хватило бы духу подвести Брома Дерзкого Грома под венец! Хе-хе-хе!

– Это ж какая у вас тогда разница в возрасте будет на свадьбе, если та всё ещё не родилась, – призадумался Стефан, начав там что-то высчитывать в уме. – Совсем старым дедом будешь жениться.

– А ты? На что бы потратил горы золота? – сбила монаха с расчётов Диана. – Вот действительно, представь, что денег стало столько, что не надо больше грабить. Ну, то есть, мешком больше, мешком меньше, у тебя их и так столько, что не счесть. Что тогда? К чему ты стремишься?

– Ах, будь у меня столько денег, я бы почти всё пожертвовал церквям и аббатствам, может, в приюты, да снова бы продолжил заниматься тем, что делаю. Мне не нужны ни хоромы, ни жаренные порося с трюфелем, ни кровать из золота, ни высокий сан с собственным монастырём, – отвечал тот. – Главное, чтобы хватало на жизнь. А жизнь моя сейчас преисполнена путешествий, и меня всё устраивает.

– Ты же всё равно ни черта не помогаешь! – ворчал Бром. – Что ты есть, что тебя нет…

– Я просто могу растеряться в бою и не видеть, что кто-то ранен или не успеть вовремя подбежать, слишком опасно! – пояснял тот с нотками обиды, что его не понимают.

– Ага, бережливый ты наш. Даже в конкурсе на трусость поучаствовать бы побоялся! – фыркнул норд.

– А ты бы прям так всё и пропил? – донимала его Кьяра.

– А что? Я-то как раз по поросям с трюфелями, да! – улыбался Бром. – Я бы закатил знатную пирушку! С дорогими винами, лучшим пивом, изысканной жрачкой! Всех бы позвал, кроме Фариса с Сеймуром, даже Стефана, – косился он на монаха. – Пил и ел бы, кутил с девицами и опять пил и ел. Развлекался бы до упаду! И, упав, продолжил бы развлекаться. Хе-хе! И так пока все эти твои неисчисляемые мешки не кончатся. Жить надо в удовольствие! И в банде налётчиков я его вполне получаю. Так что какой-то там итог, конечная цель, накопление на какие-то вещи… Вот на кой мне конь, если я вон какого козлика поймал! – хватал он своего скакуна за рога.

– Это сайгак, – закатив глаза, проговорила ему Диана.

– Что, мистер волшебный гном даже не купил бы никаких новых книг с интересными заклинаниями?! – изумлялась Лилу.

– Малышка, я и так знаю достаточного всего, что мне требуется, а что-то открываю сам по мере размышлений, тренировок, проб и ошибок. Пропить и прогулять состояние для меня – раз плюнуть. А если денег нет, то жизнь в банде слаще, чем скукота мастерской или даже дворца! Гномы, ращённые в пещерах, вообще к роскоши не приучены, нам это чуждо. А вот запечённый кабан и отличное пиво – это то, как мы любим проводить времечко! Иногда сам процесс в разы важнее результата! – заявлял им норд-волшебник.

– Ух, а я бы хотела себе дворец и прислугу, и вообще роскошную жизнь! – мечтательно вздыхала Ди.

– Чтобы кормили с рук, – положила миндальный орешек Кьяра в губки подружки, – делали массаж, – принялась она разминать той плечи, – обдували в жаркие дни.

– Ну, чего ты смеёшься? – делала Ди жалобное личико, похрустывая миндалём и расслабившись от приятных прикосновений.

– Нет, ну я тоже не против, чтобы этим, как там? Лонганом? Всё время кормили. Хотя надоест же, если видеть его каждый день, как яблоки, – произнесла леди фон Блитц. – А тут вот, в степи, например, яблок нет. Погуляем туда-сюда, соскучимся так, что и те в радость будут.

– Не знаю, – бурчал Бром. – Мне бы вот пиво каждый день ничуть не надоело! Даже если не самое лучшее. Вот там уже спорно, что важнее, девчонки. Процесс или же эффект, – призадумался он. – Когда как. У хорошего пива и процесс, но застолье застольем, тосты и беседы – тостами и беседами, а, не захмелев, всё это всё равно какое-то не то! Результат всё ж на первом месте!

– Как и с едой, – добавила Ди. – Если голоден и надо набить желудок, то даже паршивое что-то сгодится. Хоть нелюбимая каша, хоть залежалое мясо и ушные хрящи… А если именно насладиться чем-то хочется…

– Хоть чай с корицей, да? От сильной жажды, – усерднее массировала Кьяра её плечи и посмеивалась.

– Эй-эй! Ушные хрящи не тронь! Уши горных козлов это чуть ли не самое вкусное после мозгов! – грозил кулаком Бром. – Любимое лакомство, когда они в меду и перце замаринованы! Часами можно обсасывать под пивко и смотреть какой-нибудь мордобой повздоривших гномов или брачные схватки тех же копытных над ущельем. А уж с дикими огурцами как хрустят!