Но тут же к голосам грохочущих, как две скалы во время оползня, орков добавилось ещё и лошадиное ржание по обе стороны от повозки. Стало ясно, к чему всё это вдруг говорила Кьяра, видать, заметила приближающуюся погоню и захотела отвлечь зеленокожих.

Несколько стрел пробили воловьи шкуры, а затем раздался лязг мечей. Повозка сначала ускорилась, а затем наоборот, стала постепенно замедляться. Туша орка рухнула в одну сторону, голова его покатилась в другую, что можно было понять по звуку. На другие повозки каравана также шло нападение – банду орков атаковала другая степная банда.

Лезвие длинного меча пронзило шкуры посреди повозки недалеко от голов девушек. Рукоять сжимали крепкие пальцы с длинными, но весьма ухоженными ногтями, а блестящая острая сабля быстрым движением прорезала покрытие, пока орки-стражники, вскочив, вооружались и спешно готовились к битве. Из щели возник эльф с зелёными волосами и таким же изумрудным цветом миндалевидных глаз. Молодой, широкоплечий, с золотым клыком, мелькнувшим в ухмылке, в белой жилетке с цветочным узором толстой нити и оборванных тёмно-синих брюках, которые посреди уровня голени были будто бы откушены пастью свирепого ящера.

– Милые дамы, – поприветствовал их слегка удивлённый незнакомец вежливым кивком, демонстрируя, как его собранный хвост перерастает в густую сплетённую косу, а затем запрыгнул внутрь, начав сражаться со стражниками.

Сам он смотрелся ухоженным, а наряд придавал эдакой бунтарской дерзости. Да и владение оружием, притом, что телега слегка ходила ходуном, у него отдавало особым чувством баланса и элегантной лёгкостью, будто он каждый день только и делал, что грабил орочьи караваны.

Трицератопсы снаружи, к слову, разбегались кто куда, встревоженные бойней. Скорее всего, лезвия клинков так или иначе задевали ремни, которыми те были скованы, и потому рогатые рептилии быстро обретали свободу. Снаружи гремело сражение с применением магии, определённо звучали свисты, шорохи и взрывы, свойственные чародейству, впрочем, наверняка сказать было нельзя.

– Спорим, я вскрою обоих за семёрку ударов, да так, что до меня эти двое даже не дотянутся, – заявил незнакомец, вероятно, пленницам, тут же приступая к исполнению обещанного.

Кьяра и Ди вжались каждая в свою стенку, барсук залез к Ди на колени, а Лилу отползла от ящиков с настойкой полыни и сундуков к катушкам белёсых верёвок и сложенным канатам. Все трое могли лишь замереть и наблюдать за скоротечной схваткой. Лилу здраво оценила риски, когда кругом всё может вспыхнуть и серьёзно навредить ей и подругам, а может, слишком измоталась вчера, что сейчас не желала использовать магию, ещё и не подкрепившись кормёжкой – вдруг сил попросту не было.

Лихо орудуя своей саблей, зеленовласый эльф из белгов, лесных племён, грациозно вскрыл горла обоим зеленокожим братьям-близнецам. Причём действительно умело, так, чтобы те не забрызгали ни его, ни окружающих. Делал это он явно не впервые и с богатым опытом. В процессе его движений был слышен перезвон колец-серег, которыми было усеяно его длинное правое ухо. А на поясе колебался, позвякивая о застёжки и украшенные металлическими кольцами боковые прорези, запасной длинный и тонкий кинжал.

– Вуа-ля, ни пятнышка! Не нужно оваций и платы на первый раз, – красовался он. – А теперь прошу меня простить, – ещё раз поклонился эльф под «овации» звона своих серёжек и, сделав ловкий разрез в покрытии телеги уже со стороны Ди, выскользнул наружу.

– Хей, а нас развязать? Э-эй! – недовольно крикнула ему вслед Кьяра.

– У-ук! – поглядел барсук в прорезь, сквозь неё куда-то наружу, а потом перевёл взор своих глаз-бусин на хозяйку.

– Даже не вздумай никуда убегать, здесь сиди, – сказала ему Диана, сама прильнув к образовавшейся большой прорези.

Увидеть ничего не удалось, всё сражение проходило где-то перед ними. А высовывать наружу голову целиком она всё-таки боялась. Были видны лишь тени да слышны крики. Орки ругались, капитан их отдавал какие-то приказания, но большую часть слов Ди не понимала.

Было действительно страшно. Что это ещё за эльфы? Что белги забыли между Лонгширом, Империей и Вольными Землями. Ждёт ли их втроём что-то хорошее или же без разницы, какая из банд вздумает их продать? Орки их хотя бы не трогали, а от эльфов-красавчиков всякое можно было ожидать.

Потому радоваться потенциальному спасению она не торопилась. Хотелось вообще отползти к дальнему краю да выбраться отсюда под шумок, что она жестом головы и предложила Кьяре. Конечно, рот у них был не связан, могли бы и поговорить, но девушки и по глазам друг друга поняли, взглядом поманив за собой и Лилу.

Двигаясь тихо под гул сражения, они надеялись незаметно соскочить на землю. Там уж как-нибудь просто побежать прочь со связанными руками да, оставшись втроём, найти способ о какой камень разрезать верёвки. Может, смогли бы помочь друг другу, зубами прогрызть их, в конце-то концов. Хотя грызть сейчас хотелось скорее печенье и сушёное мясо из собственных запасов.

Они могли поймать здесь какого-нибудь упитанного суслика или степную куропатку да зажарить при помощи магии Лилу, даже огонь разводить не надо. А вот выйти к источнику воды бы не помешало, при себе у них ничего такого не было.

В конце концов, вторжение крабов на лагерь началось во время обычной тренировки возле казарм. Припасы из карманов было просто лень выкладывать, да и там они не мешались. К тому же капитан Хойт никогда за это не ратовал, даже наоборот, чем больше препятствий и сложностей во время исполнения упражнений – тем правдоподобнее. Беда не станет заставать вас налегке – так он иногда поговаривал. Но вот быть в полной готовности к походу или поездки, затарившись флягами питьевой воды, никто даже не мог подумать.

Не выдали им оные и фоморы на крабе-голиафе. Там сытно поили и кормили, но ничего не давали с собой, орки-то напали внезапно, никто не готовился покидать пост или как там назывался тот домик-гарнизон на его спине. Разумеется, питьём не снабдили и орки, так что спустя столько приключений при себе воды так и не было.

Когда все трое были уже у небольшого костяного борта загородки, отделявшей пленниц от степной каменистой земли, битва вокруг внезапно затихла. Было слышны лишь мерзкие всплески, как клинки вынимают из поверженных туч.

С разных сторон заслышались шаги, так что выпрыгивать и бежать уже попросту не было времени. Ладно бы хотя бы не было этой загородки, но перелезать через неё было весьма неудобно. Или если бы Ди была одна, может, она бы и влезла сначала на ящик, оттуда прыжком на землю, сообразила бы, как будет максимально эффективно, но бросать своих подруг она не собиралась.

– Пленницы, говориш-ш-шь? – первым с краю показался сине-зелёный людоящер с чёрным луком, в другой руке держа поводья бурой лошади с густой чёрной гривой.

Следом с разных сторон подошли и тот самый зеленоглазый белг, теперь уже слегка перепачканный жёлтой орочьей кровью. А с ним ещё один, куда более рослый полуголый эльф-альбинос. Рядом показались лысый монах в бурой рясе с посохом-деревяшкой и пузатый гном-чародей с небольшой бородой, причём он был верхом на мускулистом толстом сайгаке, едва его выдерживающем вместе с поклажей. Вокруг него, затухая, всё ещё вились какие-то синие и малиновые вспышки последних защитных заклятий. И к своему удивлению, многих из этой разношёрстной компании Ди узнавала.

– Девчонки… – недовольно скривился низкорослик, поглядывая на связанных пленниц в телеге. – Я Бром Дерзкий Гром из клана нордов! О, братва, вот те раз плотва! А ту малявку я уже видел, – пригляделся он к Лилу по центру. – Так! Эй, погодите-ка! – Взор его ярких голубых глаз более пристально изучил личико Дианы. – Это ж флейтистка-воровка из Стеллантора! Та, что ложку мою фамильную стащила!

Взор норда-наездника был недобрым, священник казался весьма удивлён, белый громила взирал на девушек довольно надменно и лишь зеленовласый лесной эльф приветливо улыбался. По бедной мимике людоящера с ивовым луком на плече понять его эмоции было попросту невозможно.