– Как и с книгами, – дополнил их беседу Хрисс, – иногда сама история важнее концовки. Та может быть предсказуемой, очевидной, невероятной, в корне всё меняющей, но удовольствие получать нужно в процессе чтения, а не только после, по его окончании.

– Вон и компания, шатры Ланара и его таскарцев, сейчас что-то купим, что-нибудь продадим, – громко со своей лошади крикнул им, в сторону телеги, Фламер. – Сырно-сырно, сейчас побазарим с ними во всех смыслах слова.

Но чем ближе повозки подъезжали к небольшому палаточному лагерю южных купцов, тем всадникам и всем выглядывающим из телег всё сильнее казалось, что он пуст. Шатры натянуты, каркасы крепки, канаты, не все, но большинство, ведут к своим колышкам. Несколько чанов, тлеющие угли, мешки со специями, свёртки тканей, уйма разных товаров как снаружи, так и видневшихся внутри палаток. Но из их владельцев – попросту никого.

Лошади замедлили ход, а вскоре и совсем остановились. Было даже слышно, как булькает густой гуляш в казане на специальной раскалённой платформе. Небольшие вязанки дров скреплены верёвкой, узлами которой никто будто не успел заняться. На лицо все признаки обжитой стоянки, но словно её обитатели все попрятались, издали завидев приближающихся гостей.

– Есть кто-нибудь? Ланар? Это ж мы, Фламер и прочие. Вроде не ссорились, чтобы вы нас боялись. Вылезайте, мы к вам с миром. С торговлей, я бы даже сказал, – спешился он, дабы осмотреть шатры.

На всякий случай Хрисс выхватил стрелу из колчана за спиной и натянул тетиву своего лука, прикрывая эльфа от внезапной атаки из шатров или откуда угодно: местечко под холмом имело несколько теней и валунов, где можно было укрыться, но всё равно вокруг никого не виднелось.

– Вижу их следы. Но они не ведут прочь от стоянки, просто повсюду здесь натоптано. Ложки, плошки, половник, – докладывал Фламер обо всём, что видел. – Э-эй? Есть тут кто? – заглянул он в главный, самый высокий шатёр белого цвета в красную вертикальную полоску. – Никого…

Затем он заходил в зелёную и сине-жёлтую палатки, но и оттуда выходил с выражением полного непонимания, пожав плечами. Гуляш тем временем даже начал пригорать, так что лесной эльф попросил Брома и альбиноса Кабала подсобить ему здесь со всем.

– Вот, держи, – шепнула Кьяра, передав подруге мешок с монетами, когда они остались в телеге одни.

– Зачем?! – не поняла та.

– Этот белый бугай видел, как мне их вручили, и ящер хвостатый тоже в курсе, рядом лежал. Пусть продолжают думать, что деньги у меня. Мало ли что. Не очень-то я тут всем доверяю. А ты сохранишь, ты вне подозрений, – поясняла леди фон Блитц.

– Ладно, если звенеть при каждом шаге не будут, – не совсем понимала Ди, куда ей убрать мешочек, но всё же удалось разместить, горсть распределив по карманам, чтобы всё уместилось в обтягивающем плотном костюмчике.

– Если они нахрен всё бросили, то эти специи берём с собой. Продать в Бироне таскарские пряности можно очень прилично. Может, теперь даже легенда с послом не понадобится. Если тут одежды остались, так напялим тюрбаны, шемахи, чалму, выдадим себя за торговцев. Лучше лица скрыть, этот нужен… На лицо который. Шеш, во! – улыбался гном, что припомнил.

– Как бы шиш тебе в ответ не показали стражники. Ты где гнома-таскарца-то видел? – обернулся на него лесной эльф.

– Так у меня платок на лице будет! Скажешь, что я твой толстый ребёнок! – гоготал Бром.

– Ага, с пропитым и прокуренным голосом, – недовольно и шумно выдохнул Фламер.

– А вообще, что не так? Допустим, я норд, но я езжу в Таскарию, закупаюсь, а потом все эти вещички вожу по здешним городам. Что? Не бывает такого, что ли? Что мне от них, что им до сюда одна и та же дорога, одинаково обходится, – заявлял гном.

В скором времени уже целой толпой они вылезли и осматривали цветастый лагерь торговцев. Сюда часто приезжали сбывать краденное и не краденное. Как пояснил зеленовласый главарь банды, Ланар был эдаким перекупщиком. Иногда стоянка его служила даже местом для разных сделок помимо прямой торговли с ним и его людьми. Одни товар оставляли, другие собирали, а он присматривал за хорошую сумму. Или же что-то скупал, выставляя здесь, как вот эти красно-жёлтые мешки с пряностями, которые слегка уже разбросал ветер. Гном спешно завязал верёвки потуже, чтобы добро не пропадало.

– Прос-с-сто побросали лагерь, – обыскал все палатки и Хрисс, уже не ставший сидеть на лошади в дозоре.

– Да будто были здесь совсем недавно, – отмечала Кьяра, как оставлены вещи. – И костёр горит, и еда, что готовили, – отметила она подгоревший запах.

– Ничего, Бром всё съест, – заявлял о себе норд в третьем лице. – Люблю поджаристую корочку! Хе!

– И ни трупов, ни крови, что же случилось?! – не понимал Фламер, всё внимательнее осматриваясь.

– С-ставлю, никого и не найдём, – просвистел людоящер, держа лук наготове и всё здесь оглядывая.

– Пари принимаю, – фыркнул Фламер. – Уверен, они где-то спрятались, надо всё разведать вокруг.

– Ай! Ай! Остро-остро! Горячо! Я, кажется, съела искорки! Нет, целый огненный шар! – верещала, прыгая на месте и вертясь, Лилу, откусив копчёной и перчёной колбаски, которых здесь лежало несколько в плетёной корзине подле шатра.

– Кабал, дай ей воды, будь добр, – попросил его людоящер. – Нет, лучше верблюжьего молока, оно жирное, быстро снимает остроту. У нас же оставался ещё бурдюк.

– Таскарские ядрёные колбаски, как в сказке! Это норды очень уважают! – сначала набирал Бром себе батон за батоном, а потом сообразил, что можно просто за жёсткую «косичку» ручки взять сразу всю корзину и отнести к любой телеге.

– Ну, куда ты? – заметила Ди, что барсук, подёргивая носом, отправился поодаль, обнюхав палатки, но заприметив неподалёку цветущий кактус. – Какой огромный, – отметила вслух девушка, неторопливо, но не без интереса шагая следом.

Раскидистый волнистый цветок был диаметром покрупнее зверька. Рыжевато-красные плотные лепестки имели в себе редкий жёлтый рисунок и бледные, едва заметные прожилки. С жёлтой сердцевины вместо приятного, доносился какой-то странный мясной аромат, приманивающий уйму жужжащих мух, а снизу находились плоские толстые листья сначала тёмно-зелёного, а потом и буроватого земляного оттенка.

– Стой! – за её спиной пророкотал Дон Кабал, будто сошедший оползень.

Диана аж вздрогнула и действительно остановилась. Ей показалось, что этот цветок может быть из разновидностей столь любимых ею растений-хищников. Только при таком размере он мог бы здесь хватать не просто тех же мух или жирных кузнечиков с крупными пауками, а всяких сусликов и тушканчиков. Или же хищных птиц, приманенных специфическим запахом.

– Барсук, ты тоже отойди! – повелела она тихо своему спутнику, который аккуратно принюхивался к листьям и лепесткам.

А цветок будто вздрогнул и приподнялся, послав сейсмическую волну с трещиной по земле, заставив барсука в панике отскочить подальше. Под девичьими ногами всё задрожало, как будто снизу поднималось нечто громадное. Образовался сначала холм, а потом со всех сторон синхронно прорезались каменистые глыбы выше самой флейтистки, слегка загнутые вовнутрь.

Ди пыталась сообразить, что это такое, и между какими из них удастся выскочить, но дрожь вокруг трясла её тело, мешая нормально переступать. Чувство опасности нарастало, и находиться на этом месте более не было ни малейшего желания. Всё происходило молниеносно, совершенно не давая ей времени на размышления.

– Фламер! – окликнул Кабал главу банды. – Здесь Захрат!

А сам он помчался на выручку. Резким прыжком, сбивая Ди с ног за мгновение, как чудовищная ловушка захлопнулась, альбинос упал вместе с ней на песчаную землю, крепко прижав к себе. А Диана, приземлившись на его мускулистый торс, оглянувшись, с ужасом смотрела, как «глыбы» стиснулись вместе, чуть не схватив их за ноги, формируя плотный эдакий клюв, покрытый роговыми пластинами.

Вместе с цветком, являвшимся лишь красивой приманкой, из земли вылезало громадное чудовище. Безглазый червь с симметричной многостворчатой пастью, по кольцам жирной туши которого сейчас, спадая вниз, скользили мелкие камешки, песок и выдранные с земли низменные растения.