Просто до жути бесит его из ниоткуда взявшаяся надменность.

— Завтра жду первый доклад. Он должен быть достойным студентки, профильным которой является мой предмет, иначе не допущу к зачёту, — он резко допивает свой чай одним глотком и молча идет к двери.

— То есть Вы ждали меня, чтобы сказать о докладах? — не скрывая возмущения, спрашиваю, пока открываю входную дверь.

— Вообще, я заехал за своим пиджаком, — собирается уже покинуть мою квартиру, а я в нетерпении жду, чтобы захлопнуть за ним дверь.

— Подождите, сейчас принесу, — хочу уже рвануть за ним, но меня тут же останавливает его голос.

— Не нужно, будет повод прийти в гости, если снова отобьёшься от рук, — колко, но в то же время серьёзно предостерегает Ян Дмитриевич и тут же скрывается за дверью, закрывая её за собой.

Это настолько выводит из себя, что возникает желание рвать и метать. Меня буквально трусит от злости и задетой самооценки. Ещё никогда никто не принижал так мои успехи и достижения.

Взяв себя в руки, поднимаюсь в свою комнату готовить этот чёртов доклад, несмотря на довольно позднее время и на то, что после общения с преподавателем, из меня будто все силы соковыжималкой выпустили. Спать ложусь, только когда полностью уверена, что доклад изучен мной вдоль и поперек.

Ну что же, Ян Дмитриевич, ещё посмотрим, кто из нас довольно посредственно знает материал.

Стоит ли говорить о том, что я совершенно не выспалась из-за доклада, который готовила до раннего утра? Будильник зазвонил, а меня преследовало ощущение, что вовсе и не спала, а только на пару минут успела прикрыть глаза, как тут же пришлось их открывать.

Настроение, в общем, не задалось с самого пробуждения, и раздражать начало абсолютно всё. Вода, которая никак не настраивалась на нужную температуру, тем самым то обжигая нежную кожу, то вызывая гусиную кожицу от холода. Волосы, что ни в какую не хотели ровно ложиться под воздействием утюжка. Помятые вещи, добившие мои последние нервные клетки, так как их пришлось гладить, потому что забыла об этом вчера. К слову, так же, как и сложить тетради в сумку. И вот, вроде бы ничего страшного, а на самом деле сущий ад, ведь постоянно затаскиваю их по всему дому, пока учу конспект. И найти после этого потерянную вещь слишком непосильная задача.

Едва я справилась со всеми поставленными задачами, мой желудок «пропел» о надобности перекусить. В голове тут же всплыло, что за вчера я фактически ничего и не съела. Сколько раз он уже ставил меня в неудобное положение, начиная исполнять свои дифирамбы — к слову, это народные гимны бурного оргиастического характера, — прямо посреди занятия, тем самым привлекая ко мне внимание большей части аудитории.

Нет, ну мне чисто интересно, если только у меня на занятиях урчит живот, а у остальных нет, кто тогда выкладывает в сеть смешные посты по этому поводу? И откуда на них набирается столько лайков и репостов?

Во избежание подобного хотя бы сегодня, решаюсь на шаг, который приводит меня в шоковое состояние — позавтракать. Для меня это нечто из разряда фантастики. Я скорее поверю в существование инопланетян, призраков и в прочие сказки, чем в то, что когда-то начну есть по утрам. Но какая-то капля здравого разума ещё остается в моей черепной коробке, и я прекрасно осознаю — сегодня это просто необходимо.

Правда, кто говорил, что жизнь в очередной раз не повернется ко мне спиной? Тот факт, что в холодильнике нет ничего кроме сока и всякой ерунды вроде кетчупа, майонеза, горчицы меня совсем не удивляет. Родители уехали и всю еду забрали с собой к друзьям. Видимо, даже они не ожидали такого поворота событий. Ну как бы, что теперь делать?

«Не мазать же соус из вышеперечисленных вещей на хлеб», — говорит мой трезвый разум. «Мазать!», — тут же отзывается урчащий желудок, которому я беспрекословно поддаюсь.

Когда доедаю эту ядовитую смесь, меня осеняет блестящая идея: можно было попросту съесть пару кусков хлеба без ничего. Почему я не удивлена? Вот просто-напросто интересно — одна я иногда чувствую себя полнейшим идиотом?

К слову, предстоящий учебный день тоже не радует изобилием прекрасных событий. В предвкушении пары Яна Дмитриевича голова кругом шла. Одновременно и ждала его и хотела, чтобы начался какой-нибудь конец света, и не пришлось никуда идти. Вот такая я особа — сама не знаю, чего желаю. Но мне слишком не терпелось увидеть выражение его лица после того, как я блестяще расскажу доклад.

— Лерочка, дай списать конспекты по английскому, — прицепился бывший одноклассник.

И видимо это мне небесная кара за все грехи, раз мы попали в одну группу. Всё детство, как бы глупо не звучало, он дергал меня за косички, а один раз даже кинул в волосы жвачку — в долгу, конечно, не осталась. Видимо, ему действительно необходимо списать, иначе в жизни не решился бы подойти ко мне. Вряд ли, дала бы ему тетрадь, даже если бы у меня был конспект.

— Не заслужил, — конечно, говорить о том, что его нет не захотелось.

— Ну, пожалуйста, очень тебя прошу, — похожие способы упросить меня продолжаются на протяжении пяти минут, отчего мы совсем не замечаем вошедшего в аудиторию преподавателя.

— Сказала же — нет! — возражаю более грубо и со злостью на лице.

— Вот почему ты всем даёшь, а мне не даёшь?! — чуть ли не кричит он, не замечая двусмысленности своих слов, аудитория сразу начинает наполняться заливистым хохотом, а я — злостью. Его счастье, что он сразу отходит и садится на своё место, кинув напоследок:

— А я ведь даже влюблён в тебя был в третьем классе.

— Прекращайте выяснение своих отношений, для этого есть перемены, — привычным уверенным тоном заявляет Ян Дмитриевич, вальяжно умащиваясь на стуле.

Аудитория послушно затихает, а я не узнаю в этом воспитанном, приятном мужчине мою вчерашнюю занозу в заднице. Может, мне приснилось? Может же такое быть? Последствия гриппа, может, вот и чудится всякое разное?

Вдруг, встречаясь взглядом с учителем, вижу ехидство в глазах, а губы его расплываются в язвительной ухмылке.

— А сейчас Щербакова расскажет нам о Германии… Прошу, — жестом руки указывает мне выйти к доске.

Ну конечно, приснилось, ага. Не понимаю, как в человеке одновременно могут помещаться две такие разные личности? Одна — доброжелательная и всегда готовая прийти на помощь, а другая — язвительная, которой лишь бы кольнуть посильнее. Или это только я ему так не приглянулась?

Собрав всю волю в кулак, выхожу к доске и начинаю свой, без сомнений, великолепный рассказ. Чувствую себя как в театре одного актёра, причём я и есть тот самый актёр. Всячески жестикулирую руками, говорю с выражением и интонацией, прямо как учат в начальных классах рассказывать стихи. И только закончив пятнадцатиминутный рассказ, позволяю себе облегченно выдохнуть. Перевожу взгляд на преподавателя, сосредоточенно смотрящего в листок, в котором обычно отмечает наши балы, набранные для допуска к сессии. В его массивной руке ручка кажется совсем неприметной, а удерживает он её предположительно где-то возле моей фамилии.

— Что можешь рассказать нам об Италии? К примеру, какие действующие вулканы находятся на её территории? — не переводя взгляд на меня, задаёт вопрос, на который не знаю точного ответа.

— Но это тема следующего доклада, — растерявшись, отвечаю я, а Дарья, своеобразная популярность нашей группы, тут же изъявляет желание блеснуть умом, на что получает одобрение от Яна Дмитриевича.

— В Италии есть два активно действующих вулкана — Этна и Везувий, — замечаю взгляд победительницы, которым она меня моментально награждает. Теперь внутри меня бушует смесь всех вулканов, которые вообще существуют на этом свете.

— Молодец, Ляхковская, — он окидывает её довольным взглядом, но снова переводит внимание ко мне. — Щербакова, мы эти темы прошли на той неделе, а твоё незнание не освобождает от ответственности. Садись, — рука, которая всё время была наготове, начинает вырисовывать что-то на листе.