Это как глоток воды, после трех лет проведённых в пустыне.

Сколько длиться этот поцелуй? Можно продлить это мгновение на вечность?

Каких же невероятных усилий мне стоит резко оттолкнуть его от себя.

— Чёрт, Макаров! — срываюсь, а с глаз непроизвольно начинают литься слёзы. — Что ты творишь?! Я не это имела в виду! Не нужно больше приходить сюда! Не нужно звонить, писать, искать встречи! Не хочу тебя больше видеть!

Кажется, я кричу так громко, что голос вот — вот может сорваться. Во мне по-прежнему кипят эмоции от поцелуя, от его нахождения рядом, от того, что я была так близка к тому, чтобы сдаться ему.

Я зла. Так зла, что сил нет описать это чувство. Как он мог поцеловать меня? Чёрт, он не мог поступить так с Дианой, но поступил!

— Хрен тебе, Щербакова! — его взгляд становится таким холодным и решительным, а голос звучит грубо. — Я не собираюсь тебя больше отпускать.

Сердце пропускает удар, а глаза озадачено выискивают в выражении его лица подвох. Ян делает шаг навстречу, но я предупредительно выставляю перед собой руки.

— Ты не можешь так поступать с Дианой! — солёные дорожки продолжают бежать по щекам, а голос дрожит. — И со мной не можешь…

Пожалуйста, пусть он сейчас просто уйдёт. Моих сил не хватает, чтобы держать оборону. Кажется, морально я уже убита.

— Глупая моя, — произносит нежно, медленно приближаясь. — Конечно, не могу. Я больше не с Дианой.

— Это из-за меня? — мне так страшно, что я разрушила то, что было ему дорого.

— Нет, — берет меня за щеки и целует в макушку, прижимая к себе. — Из-за того, что я до безумия влюблён. Влюблён не в неё.

Сколько раз моя жизнь рушилась из-за его появления в моей жизни? Только в этот раз мне совсем не жаль: пусть хоть пришибёт меня завалами, я, чёрт возьми, кричать от счастья хочу!

— Повтори, — смотрю на него непонимающим взглядом, а перед глазами всё плывёт.

— Люблю тебя, до безумия люблю, — он завлекает меня в поцелуй, крепко сжимая в объятиях.

Сейчас мир будто перестаёт существовать. Есть только мы. Это чертово «мы» взрывается в груди феерическим взрывом из эмоций и чувств.

Поцелуи становится тягучее, тяжелее, а прикосновения сильнее и теснее.

Хочется слиться с ним в одно целое и понять, что это действительно происходит.

Тягучий туман, который опутывает наши мысли, становится только плотнее. Чувствую поцелуи на губах, шее, плечах, ключицах.

Не хочу останавливать его, поэтому в следующий момент уже сама исследую руками его, уже обнаженный, торс.

Как хорошо, что он так крепко держит меня в своих руках. Кажется, я могу легко свалиться из-за накрывающих волнами чувств.

Кажется, он читает мои мысли, потому что в следующую секунду нахожусь у него на руках, обвив ногами его торс.

Это всё напоминает кадры замедленной, смытой съёмки, в которой быстро меняются локации. Здесь мы ещё наслаждаемся друг другом в прихожей, а вот уже заваливаемся на мою кровать.

Я ощущаю его руки на моем теле. Везде, где только можно. Чувствую, что к утру на моем теле будет красоваться большое количество синяков, а на шее — багровых засосов. Но совершенно не хочется останавливать это безумие. В голове проносятся мысли, будто мы перестанем дышать, если хоть на секунду отстранимся друг от друга, если не будем сжимать тела до боли.

Тело отзывается на каждое касание, каждый поцелуй, каждый опаляющий взгляд.

Возможно, если разум не был так затуманен эмоциями, я осознала, что совершаю какую-то ошибку. Но, к чёрту это всё!

Здесь и сейчас, прижимаясь к нему всем телом и отвечая на напористые поцелуи, чувствую себя невероятно правильно. Поэтому в голове не проносится ни одной мысли, чтобы остановить всё это.

Мои руки первые тянутся к его ремню, а он, следом за мной, стягивает неприлично задравшуюся майку. Как же опаляют его прикосновения, вызывая стаю мурашек.

Всё происходит жёстко, горячо и до неприличия пошло. Сейчас я ощущаю столько феерических и ярких эмоций, сколько не было в моих прожитых днях за последние три года.

Это до безумия неправильно, но чёрт дери какие-то там правила!

Когда на рассвете я просыпаюсь и вижу рядом мирно сопящее, мужественное лицо Яна, хочется разрыдаться и ущипнуть себя одновременно. Тело вновь отзывается дрожью. Борю в себе желание прикоснуться к его щеке. До сих пор не верю, что такое возможно.

Сейчас могу себе признаться, что никогда до конца не верила, что он может принадлежать мне, быть со мной. Я всегда ощущала, что слаба для того, чтобы рядом находился Ян. Интересно, что он во мне нашёл?

— И тебе доброе утро, — приоткрывая глаза, он улыбается.

Сердце учащает бит от того, что я оказалась так глупо застукана за рассматриваем его умиротворённого лица.

— Доброе, — я смущённо отвожу взгляд, прикусывая нижнюю губу.

— Извини, — шёпотом говорит он, прикасаясь к моей шее. Определённо там уже красуется засос.

Он притягивает меня к себе, целуя место, к которому касался секунду назад. По моему телу разливается нежность и тепло, а щеки краснеют.

— Забей, — я махаю рукой, расплываясь в счастливой улыбке.

— Предлагаю приготовить завтрак, — смотрит на меня, ухмыляясь. — Вместе.

Ущипните меня кто-нибудь. Слишком нежно, сокровенно и интимно.

Ближайшие два дня мы отстраняемся от окружающего мира. Исключением является только разовый поход в магазин.

— Тебе к лицу светлые тона, — смеётся, рассматривая меня, по его милости, с ног до головы обсыпанную мукой.

— Ты за это поплатишься, — мои глаза горят наигранной ярость, а в следующую секунду я оказываюсь верхом на кухонной тумбе, прижатая к его груди.

— Обязательно, — соглашается, немедля касаясь своими губами моих.

— Не ходи туда! — кричу, хватаясь за руку Яна, когда мы смотрим фильм ужасов.

Он начинает откровенно смеяться надо мной.

— Ты так даже за Дина не переживала, — вспоминает, как когда-то мы смотрели вместе «Сверхъестественное». — А тут какая-то левая девчушка.

— Это ведь был Дин, — фыркаю. — Он непобедим!

— Он погиб в той серии, — ухмыляется, готовый слушать мои следующие доводы.

— Ты как ребёнок, — закатываю глаза. — Это же Дин, он шесть раз умирал.

Ян ласково целует меня в щеку и прижимает поближе.

В его объятиях чувствую себя дома.

Он изменился за три года. Его пылкость и строгость перестала быть такой острой. По крайней мере, по отношению ко мне. Сейчас нет необходимости храбриться перед ним, показывая твёрдый характер. Я просто нахожусь рядом и чувствую, что, наконец-то, всё на своих местах.

— Может, поедешь со мной? — спрашивает, крепко обнимая меня.

Ему необходимо съездить в соседний город, чтобы решить проблемы с бизнесом, которому он отдал последние три года.

— Нет, — отвечаю, скрепя сердцем. — Я уже пропустила два зачёта.

Действительно, за то время, которое мы провели отстранёно от всей вселенной, у меня началась преждевременная сессия. К тому же, пора уже появится на работе, иначе Алекс может уволить меня.

— Я буду скучать, — шепчет мне на ухо, оставляя на шее нежный поцелуй.

— И я, — почему-то смущаюсь. — Безумно.

Следующий день плывёт своим течением, окрыляя меня. Кажется, я способна горы свернуть от того счастья, которое испытываю.

Ян не прекращает писать мне забавные сообщение, по возможности, которая, к сожалению, выдаётся редко.

— Привет, — говорит мне Диана.

Странно, что она забыла возле моего подъезда?

Я, конечно, полагала, что мы встретимся сегодня, в университете, но не была готова к такому скорому развитию событий. Что-то предвещает мне неладное. Возможно, её счастливое выражение лица?

— Что ты тут делаешь? — забываю обо всех правилах приличия, пропуская её приветствие мимо.

— Ты какая-то напряжённая, — она улыбается пуще прежнего и привычно заключает меня в объятия.