— Не хорошо врать, Щербакова, — Ян с интересом, изучающе рассматривал меня, а его рука ловко легла на спинку лавочки сзади меня.

Не был бы он моим преподавателем — подумала, что меня пытаются склеить.

— Если и вру, то вру во благо, — твердо заявила я, понимая, что это скорее отмазка, которую я придумала в оправдание сама для себя, лишь бы совесть не мучила.

Наверное, вид у меня жуть, какой отрешенный, потому что, иначе, от учителя не последовало бы следующего предложения.

— Значит так, идти туда, куда тебе не хочется — такое себе удовольствие, — поэтому ты идёшь ко мне, — голосом, не терпящим возражений, заявил он, после чего добавил. — Возможно, идти ко мне ты тоже не горишь желанием, но это совершенно не волнует. Бросить студентку замерзать на улице в новогоднюю ночь — слишком, даже для меня. В другой день, тогда бы я ещё задумался, но не в праздник же.

Все мои отнекивания и зарекания «никуда не пойду» не были услышаны. Ян встал с лавочки и, приподняв меня за плечо, подозвал ребёнка, который, за время нашего разговора, уже практически закончил лепить снеговика. Конечно же, тому не хватало ведра и морковки до полной готовности. После чего мы направились в неизвестном для меня направлении.

Этот человек странно влияет на меня. Будь кто-то другой на его месте — я бы никогда не послушала, куда мне идти и, соответственно, не двинулась с места. Но он, пропуская мимо ушей все мои замечания и протесты, одним только видом показывает, что его решение непоколебимо. Мужественность так и сочится с каждой его уверенной фразы. Возможно, поэтому его хочется слушаться и подчиняться?

Совсем не заметила, как быстро мы добрались до подъезда и уже стояли в ожидании лифта. Довольно ухоженный подъезд, будто после капитального ремонта. Стены нейтрального цвета, лифт, на котором ещё не красуются матерные слова и громкие заявления. И, что самое удивительное, нет неприятного запаха, что, как мне кажется, присущий каждому подъезду, будь то запах сырости с подвала или чьих-то отходов биологического происхождения. Мой подъезд был полной противоположностью этому. Вскоре прибыл лифт, а следом за нами в него забежала ещё одна пара с ребёнком.

Для шестерых человек стало тесновато, поэтому изначально не заметила того, что Ян оказался плотно прижат ко мне. Я на секунду подняла взгляд и встретилась с его заинтересованными глазами, отчего-то сразу засмущавшись, отвела взгляд в пол. Его рука легонько провела по моему лицу, заправляя локон волос за ухо, щеки от невинного действия начали гореть алым цветом. Вот чёрт, почему меня настолько смущаю его прикосновения?

На пятом этаже пара, что заходила с нами, покинула лифт, тем самым позволив мне вдохнуть полной грудью, пока мы продолжили двигаться к седьмому этажу.

Спустя немного времени я успела мельком осмотреть квартиру, в которой жил Ян Дмитриевич. Она оказалась без особых изысков, но довольно уютная. Какие-то мелочи интерьера, как, к примеру, картины и статуэтки на полках, придавали маленькому, но вместительному пространству какой-то роскоши и уюта. С узкого коридора взгляд падал на две комнаты, находящиеся по левую и правую стороны. Одна — спальня, заполненная кучей детских игрушек, с которыми уже вовсю игрался Вадим, вторая — ванная-комната, если подумать логически, но дверь была закрыта, поэтому осмотреть её мне не удалось. Прямо по коридору следовала арка, что вела в совмещённую гостиную-кухню.

За чашкой чая, ранее предложенной мне Яном, повисло неловкое молчание. Сделав первый глоток, я мгновенно осознала, что это чёрный чай — самый отвратительный для меня.

— Ты же, как и я, обожаешь чёрный чай? — видимо заметив моё перекошенное лицо, Ян победно улыбнулся. Сам при этом держал в руках прозрачную чашку с зелёным чаем, который я с легкостью различила по светлому цвету.

— Не знала, что Вы мстительный человек, — сглотнув неприятную оскомину, мои губы расплылись в натянутой улыбке.

— Вовсе нет, всего лишь следую твоему примеру гостеприимства, — не отводя взгляд полный язвительности, продолжил он.

Я так же старалась не сводить с него глаз, будто играя в гляделки. Отвернёшься — проиграешь. Его пронзительный взгляд своеобразно влиял на меня, вызывая неуместный румянец на щеках и смущённую улыбку. С чего бы? Откуда берутся странные эмоции? Собственно, пришлось перевести взгляд на жидкость в кружке. Кажется, по причине его изучающего взгляда, я часто, если не постоянно, начала так делать. Яна, похоже, забавляла моя реакция, что становилось очевидно по его довольной ухмылке.

В кухню часто забегал Вадим, показывая мне арсенал своих игрушек, которому позавидовал бы любой ребёнок. Да что там ребёнок, даже я, восемнадцатилетняя девочка, завидовала белой завистью. Хотелось бы мне в его возрасте иметь такое количество игрушек. И да, в детстве куклам всегда предпочитала пистолеты и прочие мальчишеские забавы, поэтому завидовала вдвойне.

Вадим оказался дружелюбным и общительным ребёнком. Казалось, мне даже удалось с ним подружиться. Дружба с трехлетним сыном преподавателя — это уровень. Чего ещё я могла добиться в этой жизни?

Малыш сам попросил меня с ним поиграть, к чему присоединился и Ян. Было весело и забавно почувствовать себя таким же ребёнком, играя вместе с ним. Внутри меня грело чувство, что в скором времени в моем доме тоже появится малыш.

Нашу «семейную» идиллию прервал звонок в дверь, услышав который, Ян покинул наше общество и направился открывать. Низкий женский голос, похоже, услышала не только я, так как Вадим, тут же попрощавшись, побежал к двери. О чем был разговор, не смогла подслушать, как не пыталась. Собственно, поэтому и пристроилась у арки, что вела к коридору.

Старательно прислонилась к ней, чтобы остаться незамеченной и едва слышно дышала. В голове настойчиво билась мысль — «Зачем, чёрт возьми, я это делаю?».

«Глупые и непонятные поступки» — девиз моей жизни, приходится мириться и не искать никаких ответов.

Взгляд зацепился за девушку, и я мгновенно вспомнила, где видела её. Та самая стройная блондинка из парка, где впервые увидела Яна с ребёнком. Она заботливо помогала Вадиму застегнуть куртку и надеть шапку.

— Фух, вроде всё, — запыхавшись в своей приталенной курточке, промолвила девушка и, посмотрев на Яна, расплылась в обворожительной улыбке. — Родители хотят, чтобы мы побыли на даче хотя бы недельку, поэтому приедем числа седьмого. Удачных праздников, — закончив своё предложение, блондинка поцеловала Яна в щеку, а он ответил взаимностью.

— Давайте, буду ждать возвращения, — искренне произнёс и, обняв на прощание Вадима, закрыл за ними дверь.

Хрен знает, о чём я задумалась, но совершенно пропустила тот момент, когда Ян вернулся в комнату, где, собственно говоря, я бессовестно подслушивала.

— Бесстыжая, — протянул он и с улыбкой осмотрел меня, останавливая взгляд где-то на белом ажурном платье, что прекрасно подчёркивало фигуру.

Когда я его покупала, почему-то не учла факта, что край моих, таких же ажурных, чулок будет немного выглядывать из-под него. Ощущение, будто меня раздевают взглядом резко пронеслось в голове диким вихрем.

— Кто из нас ещё бесстыжий, — сдвинув брови на переносице, я вернулась к своему стулу и продолжила пить чай, горький вкус которого, в этот момент, совершенно перестала замечать.

Отчего-то стало одновременно обидно и злостно. Буря гнева на Яна рвалась наружу, а я слишком желала ей поддаться.

— Что ты имеешь в виду? — заинтересованно спросил он, когда понял, что я не собираюсь продолжать свою пламенную речь.

Он присел за соседний стул и повернулся в мою сторону, но я продолжила сидеть боком к нему.

— Ну же, говори, — тихо произнёс и провёл рукой по моей щеке, вынуждая ошарашено взглянуть в его сторону.

— Ты серьёзно?! — совершенно не заметила, как повысила голос. — Ты приводишь меня к себе домой! Домой где находится твой ребёнок и жена?! А если бы она меня увидела?! Подумала бы обо мне невесть что! — проговорила на одном дыхании, совершенно не успевая подумать о ходе собственных слов.