Присаживаюсь на своё место в ожидании, что он огласит заработанные балы, но этого не происходит ни сразу, ни через десять минут, ни к концу пары. Ну ладно, всё равно знаю — справилась на все сто.

По окончанию ленты специально тяну время и медленно собираю свои вещи, пока аудиторию не покидает последний студент.

— Что-то хотела? Если нет, то не переводи кислород в помещении, иди куда шла, — вот те на. Мои глаза едва на лоб не лезут от такого заявления. Чем я ему не угодила?

— Хотела узнать свои балы, — сжимаю руки в кулаки.

Вот бывало у вас такое, что человек одним видом бесит? У меня тоже нет — до этого момента.

— Два. Можешь быть свободна, — смотрит в окно, не переводя на меня взгляд и на мгновение.

От услышанного, мягко говоря, у меня отвисает челюсть, грубо говоря, просыпается желание вытолкать его в это самое окно и вздохнуть с облегчением. Какие «два», если максимальный бал, который можно получить от него за доклад — это десять? Явно ведь издевается снова надо мной.

Бессовестно пользуюсь тем, что он стоит у окна и приблизившись к столу, беру в руки злополучный листок. Твою же дивизию, реально двойку влепил. Такими темпами я только к следующей сессии нужные балы наберу. И то далеко не факт.

— В смысле? Вы издеваетесь, да? Наверняка, снимаете меня на видео, чтобы потом слить в нэт… Что-то типа «самые очумевшие лица людей», — говорю на полном серьёзе, потом что не верю, что за свои старания получила так мало.

— Щербакова, я считаю, что ты довольно посредственно подготовила материал, и, к тому же, не ответила на дополнительный вопрос, поэтому должна быть благодарна и за эти балы.

Злость настолько бурлит в жилах, что мне срочно необходимо её выплеснуть. Ничего не говоря, выхожу из аудитории, напоследок закрыв дверь с такой силой, что не удивилась бы, если стекла в оконных рамах посыпались. Скорее, обрадовалась и гордилась бы собой.

Проклинаю всех и вся пока иду на следующую пару. Машка болеет, видимо, заразилась от меня, когда приходила проведать, отчего мне даже поговорить не с кем, чтобы унять бушующие эмоции.

В планах у меня договориться с преподавательницей по «Истории литературы» насчёт пропущенной модульной работы. С кем, а с Зоей Михайловной, уверена, проблем не возникнет. Лет двадцать своей карьеры она отработала школьной учительницей, поэтому на её парах ничего не отличалось от школьных уроков по литературе — прочел, рассказал, написал сочинение.

Именно поэтому я даже не волновалась, шагая на занятие без прочитанной книги. Зоя Михайловна — чистой души человек, не то что Ян Дмитриевич — демон вездесущий. Так вот, она души во мне не чает, поэтому сегодня можно воспользоваться этим и подготовиться к следующей ленте.

Едва я улавливаю себя на мысли, что преподавательница опаздывает на пять минут, что для нее совсем несвойственно, дверь распахивается так же, как и моя челюсть.

— Ну что же, Зоя Михайловна заболела, а меня попросили, как вашего куратора, провести пару за неё, — весело заявляет Ян Дмитриевич, поражая своим появлением. Стоит говорить о том, как довольны все одногруппники, которые готовы на руках носить это исчадие ада? Вот только у меня сейчас невольно задёргался глаз, да?

— И так, что у нас тут, — он выуживает из папки точно такой же листок, как тот, в котором он вырисовал мне несчастные два бала. — Щербакова, прошу к трибуне, много пропусков — пора зарабатывать балы.

— Я не готова на сегодня, — тут же честно признаюсь. Смысл врать, если в глаза не видела произведение, по которому нужно было подготовить рассказ?

— Замечательно, — он произносит это с едва заметной ухмылкой на губах. — Ты же в курсе, что тебе балов не хватает, чтобы получить допуск к сессии? — сегодня все земные силы сплотились против меня или как? Бурная реакция не заставляет себя ждать, потому что я тут же забираю свои вещи и покидаю аудитория, бросив напоследок «ну и пожалуйста».

Пламя, бушевавшее во мне, утихает только под вечер. Вот не могу поверить, что пару дней назад меня постигла мысль, что мне может нравится преподаватель. Под чем я была? Конечно, не могу сказать, что не подозревала, что он не такой простой, как кажется на первый взгляд, но такого не ожидала. Слишком даже для меня. Меня поражает его наглость, просто ни в какие ворота не лезет.

Сразу после удачного побега с последней ленты решаюсь навестить Машу. У неё, оказывается, легкая простуда. Ну, или скорее сказываются нервы от недели модульных работ. За веселыми разговорами мы проводим несколько часов, пока за окном окончательно не темнеет, а мой телефон не отзывается звуком входящего сообщения.

«Занята? Умираю со скуки. Давай через полчаса на набережной?»

Меня удивляет, что Кирилл снова решается написать мне. К тому же, позвать погулять.

«Ок»

Особо не даю себе подумать над разумностью своего ответа, пальцы невольно сами пишут ответ. Действительно нужно отвлечься от переполняющих мыслей, а прогулка идеальный вариант.

Моя злость на Кирилла будто испарилась в какой-то момент. Конечно, я не рассматривала вариант вернуться к нему, в этом плане до сих пор ощущался жгучий осадок обиды, но отказываться от дружеской прогулки совсем не хотелось. Как-никак, он единственный, кто всегда понимал меня и сейчас, откровенно говоря, мне не хватало нашего общения.

— Ладно, Маш, поправляйся, мне нужно идти, — говорю подруге, впопыхах надевая верхнюю одежду.

— На свиданку идёшь? Кто писал? — начинает расспрашивать, даже не пытаясь прикрыть интерес и азарт в своих глазах.

— Нет, просто погулять с Кириллом, — без задней мысли вываливаю правду.

— Ты что снова с ним?! — подняв голос на несколько тонов, и с ошарашенными глазами спрашивает Маша. — Ты думаешь своей головой?

— Маш, мы просто общаемся, и я не собираюсь выслушивать лекцию о том, с кем должна общаться, а с кем нет. Выздоравливай, — после этого смело скрываюсь за дверью и иду прямиком на набережную.

Поиски Кирилла не составляют труда — он стоит спиной ко мне на нашем месте. По крайней мере раньше мы его так обозначили.

— Ну ничего себе, ты не опоздал, — я саркастично тяну губы в улыбке и по привычке провожу по его спине рукой в знак приветствия. Правда, сама особо не акцентирую на этом внимания. — Я была готова уже ждать тебя как обычно.

— Да ладно тебе, не так уж и часто я опаздывал, — Кирилл широко улыбается в ответ и на секунду заключает меня в объятия.

Ощущение неловкости тут же отзывается во всем теле, протестуя, и бурно напоминая о том, что уже не может быть, как раньше.

— Ну если полчаса, как минимум, не считать за опоздание, тогда да, ты всегда приходил вовремя, — отстранившись, совсем не акцентирую внимание на его действиях.

Прогулка выдается замечательной, и я бы соврала, если сказала, что плохо провела этот вечер. На улице, на удивление, довольно тепло, а рядом человек, который совсем недавно был для меня всем.

Только на протяжении всего вечера меня не отпускает страх, что он произнесет слова, от которых я буду не в силах отказаться. Как бы там ни было, я до сих пор ощущаю эту жгучую зависимость и привязанность. Ужасное чувство.

— Провожу тебя, — сердце стучит в панике, а разум пытается найти вразумительную отмазку.

— Мои родители сейчас в гостях у друзей, которые, по счастливому стечению обстоятельств, живут в том доме, — быстро киваю головой в сторону ближайшего дома, расположенного через дорогу.

Естественно, это чистейшее вранье. Но к тому, чтобы он провожал меня домой, однозначно не готова. Я ведь прекрасно ощущаю нарастающее между нами напряжение и ностальгию во время прогулки. Отчего голову не покидает мысль, что прогулка закончится поцелуем, именно таким, с которого год назад всё началось.

Сил не находится даже на то, чтобы ответить самой себе хочу этого или нет. Это болезненное притяжение ведь никуда не девается по одному щелчку пальцев. И смирение, что человек, который был твоей собственной Вселенной, вдруг становится чужим, не приходит так спонтанно быстро.