– Так, теперь разберемся с остальными, – сказал Тербер.
Увидев обращенные к нему лица, он замолчал и снова потер себе лицо. Но это не помогло. Едва он отнял руку, лицо снова приняло прежнее выражение – так полевая шляпа, сколько ее ни мни, все равно принимает ту форму, которую ты ей придал изначально.
– Стрелки-зенитчики, идите на склад, берите АВБ и все заряженные обоймы, сколько там есть. И сразу же на крышу. Увидите японские самолеты – стреляйте. Боеприпасы не экономьте. Не забудьте прихватить побольше патронов. Все. Идите.
– Остальные… – продолжал он, когда зенитчики ушли. – Запомните главное. Я лично буду спрашивать с каждого командира взвода, если кто-нибудь, кроме зенитчиков, вылезет из казармы. Стрелять по самолетам из обычных винтовок бессмысленно. Все равно что из рогаток. На береговых позициях нам будет нужен весь личный состав, и я не допущу, чтобы мы здесь теряли людей. А если они начнут бегать на улицу и палить в самолеты, мы их потеряем. Или если будут охотиться за сувенирами. Все остаются в казарме! Ясно?
Сержанты вразнобой закивали. Почти все они стояли склонив голову набок и прислушивались к рокоту пролетавших над гарнизоном самолетов. Было смешно смотреть, как они кивают, задрав одно ухо кверху. Терберу захотелось громко расхохотаться.
– Зенитчики сейчас поднимутся на крышу, – сказал он. – Вот они пусть и стреляют, сколько хотят и сколько хватит патронов. А другие будут только мешаться под ногами.
– Милт, а как насчет моих пулеметов? – спросил Пит Карелсен.
Его спокойный, уверенный голос настолько поразил Тербера, что он на секунду растерянно замолчал. Возможно, Пит тоже еще не протрезвел, но он единственный из всех был сейчас невозмутим. Два года во Франции, вспомнил Тербер.
– Решай сам. Пит, – сказал он.
– Я поставлю только один. Ленты заряжают медленно, и больше чем с одним ребята не управятся. Возьму с собой Майковича и Гренелли.
– Тренога-то низкая. Сумеешь нацелить повыше?
– Мы его поставим на трубу и будем снизу придерживать за лапы.
– Решай сам, – повторил Тербер. До чего здорово, что можно хоть кому-то так сказать, мелькнуло у него в голове.
– Пошли, ребята, быстро, – почти со скукой велел Пит двум командирам отделений взвода оружия. – Возьмем пулемет Гренелли, он у нас обкатанный.
– Повторяю, – сказал Тербер, когда Пит и его пулеметчики ушли. – Солдатам из казармы не выходить. Как вы это обеспечите, меня не касается. Это дело ваше. Я буду на крыше. Захотите развлечься, приходите туда же. Я буду там все время. Если соберетесь на крышу, сначала добейтесь, чтобы все ваши солдаты сидели в комнатах и чтобы ни один не вылезал на галерею, а иначе на крышу и не суйтесь.
– Очень мне нужна твоя крыша, – заявил Лиддел Хендерсон. – Мы из Техаса, мы по крышам не лазим. Лично я буду внизу с моими ребятами.
– Прекрасно. В таком случае ты, – Тербер ткнул в него пальцем, – назначаешься старшим команды заряжающих. Возьми человек десять – двенадцать – сколько в складе поместится, – и пусть заряжают обоймы для АВБ и ленты для пулеметов. Этого добра нам надо как можно больше. Кто еще не хочет на крышу?
– Я останусь внизу с Лидделом, – сказал Чемп Уилсон.
– Тогда назначаешься его помощником. Ладно, разошлись. У кого найдется бутылка, прихватите с собой наверх. Я тоже беру.
Выйдя на галерею, они увидели, что перед дверью склада группа солдат яростно препирается с штаб-сержантом Малло.
– А мне начхать! – кричал Малло. – Мне так приказано. Я не имею права выдавать боевые патроны без письменного распоряжения офицера.
– Да если нет ни одного офицера, балда! – сердито возразил кто-то.
– Тогда и патронов не будет, – отрезал Малло.
– Офицеры, может, только к обеду притащатся!
– Извините, ребята, но приказ есть приказ, – сказал Малло. – Росс сам так велел. Не будет письменного распоряжения – ничего вам не выдам.
– Что тут еще за базар? – спросил Тербер.
– Старшой, он нам патроны не выдает, – сказал кто-то.
– Склад на замок запер, а ключи в кармане держит, – подхватил другой.
– Дай сюда ключи, – приказал Тербер.
– Старшой, мне дано четкое указание. – Малло замотал головой. – Я имею право выдавать солдатам боевые патроны только по письменному распоряжению офицера.
Вытирая рот рукой, из кухни на галерею вышел Пит Карелсен. За сетчатой дверью Старк сунул бутылку виски обратно в карман брюк и отступил в глубину кухни.
– Что за шум? – добродушно спросил Пит у своих пулеметчиков.
– Пит, он нам патронов не дает, – возмущенно пожаловался Гренелли.
– Это еще что за номера? – брезгливо скривился Пит.
– Мне так приказано, – категорически заявил Малло.
С юго-востока над двором пронесся самолет, очередь трассирующих пуль прошила землю под галереей и хлестнула по стене – люди метнулись к лестнице.
– Мало ли что тебе приказано! – взревел Тербер. – Давай сюда ключи, болван!
Малло решительно сжал ключи в кармане.
– Не могу, старшой. Личное распоряжение лейтенанта Росса.
– Хорошо, – радостно сказал Тербер. – Вождь, вышибай дверь. А ты, – он повернулся к Малло, – катись к черту и не путайся под ногами!
Вождь, Майкович и Гренелли отошли подальше, чтобы было место для разбега. Массивная фигура Вождя возвышалась над двумя щуплыми пулеметчиками, как утес.
Малло встал перед дверью.
– Это тебе не пройдет, старшой, – пригрозил он Терберу.
– Валяйте. – Тербер с довольной улыбкой кивнул Вождю. – Выламывайте. Он отойдет. – Скользнув глазами через двор, Тербер увидел, что на крышу штаба уже вылезли двое солдат.
Вождь и два пулеметчика ринулись на дверь склада, как тройка защитников, блокирующих прорыв на своем поле. Малло отступил в сторону. Дверь громко затрещала.
– Отвечать будешь ты, – сказал Малло Терберу. Я сделал все, что мог.
– Хорошо, – кивнул Тербер. – Представлю тебя к медали.
– Только не забудь, я тебя предупредил, – стоял на своем Малло.
– Иди к черту, не мешай! – огрызнулся Тербер.
Болты замка сидели в дереве крепко, и дверь поддалась лишь с третьей попытки. Тербер вбежал в склад первым. Следом за ним ворвались оба пулеметчика. Майкович полез в ящики с пустыми пулеметными лентами и копался там, отыскивая снаряженные, а Гренелли в это время заботливо снимал с полки свой пулемет. На крышах казарм 3-го и 1-го батальонов уже толпились солдаты, поджидая возвращения самолетов, выписывающих над гарнизоном длинные восьмерки.
Тербер схватил со стойки автоматическую винтовку Браунинга и отнес ее вместе с полным мешком обойм к двери склада. У порога кто-то выхватил все это у него из рук и помчался на крышу, а к дверям подошел следующий зенитчик. Тербер выдал одну за другой три АВБ – каждую с мешком обойм – и только тут сообразил, что занимается не тем.
– К черту этот бедлам, – сказал он Гренелли, который откреплял от пулемета треногу, чтобы протащить пулемет в дверь. – Я здесь так весь день простою, а мне на крышу надо.
Он подхватил АВБ и мешок с обоймами – теперь уже для себя – и протиснулся к двери, на ходу решив, что при первой же возможности обязательно задаст Малло взбучку. На складе лежали десятки мешков, набитых заряженными обоймами еще с августовских учебных стрельб. Их давно надо было разрядить и законсервировать в смазке.
На галерее он остановился возле Хендерсона. Пит, Гренелли и Майкович, тащившие пулемет и восемь ящиков с лентами, уже скрылись за поворотом лестницы.
– Быстро ползи на склад и выдавай АВБ, – велел он Хендерсону. – И начинайте заряжать обоймы. И ленты. Пусть Уилсон подымется в комнату отделения и возьмет десяток ребят. Как только первую партию зарядите, перешли ее с кем-нибудь на крышу. Троих поставишь на ленты, остальных – на обоймы для АВБ.
– Есть, сэр, – возбужденно ответил Хендерсон.
Тербер побежал по лестнице наверх. На галерее второго этажа он задержался, чтобы заскочить к себе за бутылкой, которую хранил в тумбочке на крайний случай.
