Вскоре очередь дошла и до моего укрытия. Девчонку я отодвинул, а сам встал сбоку от двери. Я поднял воротник и развернул манжеты камзола — тело теперь относительно прикрыто. В руках находились нож с кинжалом. В закрытом пространстве ими точно удобней будет орудовать, чем длинными клинками. Да и не владею я шпагой.

Тяжелый ботинок ударил по хлипкой двери. Вся хибара затряслась, но всё-таки выстояла. Благородный безбоязненно сделал шаг вперед. Я выбросил кисть с зажатым в ней лезвием. Дворянин среагировал мгновенно: он отбил мой выпад и попытался нанизать меня на своё оружие. Я, в свою очередь, отвел от себя острие и тут же пробил локтем в подбородок. Затем, довернув корпус, вогнал нож прямо в открытый рот.

Интерфейс оповестил об огромном количестве полученного урона. Сперва я почувствовал, как нечто ударило меня между лопаток, а после ощутил, как моё тело летит лицом вперед. Из меня вышибло весь воздух, в глазах поплыло, но я смог сгруппироваться и развернуться. Второй благородный уже мчался ко мне. Он был в считанных метрах от входа в моё временное убежище. Я смог разглядеть на его предплечье арбалет с отсутствующим болтом. Вскинул руку и, сконцентрировавшись, выпустил электрический разряд. Резервуар магии опустошился. Молния прошла мимо цели. Когда противник отводил локоть для последнего удара, я услышал крик тигрицы, а следом голова благородного с чавканьем взорвалась. Ошметки мозгов забрызгали весь пол и стены.

Первый дворянин не погиб. Он, будто в дешевом кино, схватился за рукоять ножа и вытащил лезвие из своего рта. Я из последних сил потянулся к пленнику, который болтался рядом со мной. В прошлые разы я видел светимость, которая окутывала его тело. Я сразу же впитал в себя всю энергию.

Игрок уничтожен. Резервуар «м» увеличен на 50 единиц. Текущее значение — 200.

Вы поглотили 50 единиц маны. Текущее значение — 50 / 200.

Налоговик захрипел, а через секунду на веревках уже висела иссушенная мумия. Я представил, как молния входит в тело последнего выжившего игрока, и снова выпустил энергию. На этот раз магия сделала свое дело — аристократ рассыпался в прах.

Мое тело, подстегнутое регенерацией, быстро восстанавливалось. Я ощутил, как встают на место перебитые позвонки. Дышать сразу же стало легче. Повезло мне всё-таки с моим камзолом. Из чего же он сделан, раз его даже болт не смог прошить насквозь? Теперь придется искать очередного языка и всё выпрашивать по новой.

Я, лежа на земле, посмотрел на мою юную спасительницу. Девчонка валялась неподалеку. Я видел, как вытягивается её тело и как седеют и опадают волосы. Ранее гладкое лицо покрывалось сетью глубоких морщин, а зубы желтеют и осыпаются. Ребенок старел прямо на глазах. Время! Она потратила всё своё время!

Я рванул к ней. Действуя больше по наитию, чем осознанно, вспорол своё предплечье. Шельма! Проклятое восстановление! Кожа сразу же затянулась. За секунду нашел выроненный кинжал с необычной сталью, провел лезвием по руке и подлетел к тигрице. Из рассеченной кожи хлынула кровь. Я поднёс красный фонтанчик с перекошенному рту ребенка. А дальше произошло нечто необычное.

Я видел, что из меня выливается не просто кровь с золотыми прожилками, но и энергия. Какая-то светящаяся субстанция сплошным потоком переходила в тигрицу. Её постаревшее лицо начало разглаживаться. Она открыла глаза, схватила мою порезанную руку и притянула её к себе. Зубы впились в мою плоть. Я прождал несколько секунд, прежде чем бережно убрать девчонку от моей порезанной кисти.

— Хочу есть! — раздался хриплый голос тигрицы.

Жива! Отлично! Но кого это я породил?

Внимание! Вы выполнили ритуал вашей особенности: преображение.

Следующее преображение возможно через одну неделю.

Я оглядел произошедшее пару минут назад побоище: стены и пол заляпаны кровью, у дверей валяется обезглавленное тело, рядом бесформенной грудой лежат золотые доспехи, на веревках за руки подвешен высушенный налоговик. Да и запахи, что царили внутри помещения, были непередаваемыми. Казалось, что кто-то во время сильной грозы в деревенском туалете обжаривает на костре куриную тушку.

Я разрезал один из камзолов и перевязал рану. Всё-таки сталь кинжала не позволяла моему телу моментально восстанавливаться, но никто не отменял способов, которыми пользуются земные врачеватели.

Тигрица неожиданно заорала и схватилась за свою руку. Её заколотил озноб. Девчонка конвульсивно задергалась. Я зафиксировал голову — ещё расшибет ненароком.

— Ну всё, внучка, — приговаривал я, наглаживая ежик пробивающихся волос. — Всё хорошо. Ты спасла нас.

Припадок закончился также быстро, как и начался. Тело девчонки расслабилось, а затем я услышал слабый голос:

— Хочу есть.

Тигрица убрала ладонь от своего предплечья. Я увидел печати, которые изменялись прямо на глазах. Ранее серая капля деформировалась и превращалась в фиолетовую корону. Рядом вырисовалась римское число «1». Появилось две дополнительных отметины, которые влезли между символом графства и орлом империи. Тьфу ты! А она ведь теперь благородная. Теперь понятно, в чем смысл особенности «преображение». И сдается мне, что я знаю, какая ей нужна еда. Хлеб с мясом и фруктами тут явно не подойдут.

Я поднялся. Сразу же ощутил слабость и головокружение. Видимо, прилично из меня энергии выпили, раз и стоять нормально не могу. На пошатывающихся ногах прошел к углу хибары, взял одну из склянок и приставил емкость ко рту девчонки. Тигрица жадно заглатывала тягучую красную жидкость. Её тело восстанавливалось прямо на глазах: тонкие руки наполнялись силой, формировалась грудь, из головы лезли черные волосы. Убрал амфору.

— Ещё, — сказала девчонка с фанатичным блеском в глазах.

— Нет! — припечатал я.

И мне теперь интересно: а для преображения человека в благородного подойдет кровь любого дворянина или только моя? Любой игрок может это сделать, или я в этом плане особенный? Когда я получил эту особенность? Вроде бы при укусе Тиамат. Тогда, скорее всего, только я могу превращаться корм в аристократов.

— Ещё! — потребовала тигрица, смотря на меня с нескрываемой злобой.

Ясно. Она сейчас полностью невменяема. Придется приводить в чувство, а раз нашатыря нет, то используем дедовский метод. Не хочется, но надо!

По помещению разнесся звонкий звук пощечины. Затем ещё один. И ещё. Я видел, как девчонка непонимающе подняла на меня иссиня-черные глаза. На них наворачивались слезы, губы и брови задрожали. Я крепко обнял тигрицу:

— Ну всё, внучка. Всё хорошо! А тебе бы одеться надо. Негоже такой девке нагишом ходить.

Она будто только сейчас обратила внимание, что её тело изменилось. Тигрица с интересом рассматривала смоляные волосы, ощупала руки, живот и высокую грудь. После чего покраснела и проговорила:

— Я красивая?

Тьфу ты! Вот пигалица малолетняя! Только что убила не самого простого дворянина, сама стала благородной и требовала еды, а теперь как ни в чем не бывало говорит про свою новую внешность. Бабы и в другом мире остаются бабами...

— Конечно! — сказал я. — А теперь надевай камзол. Нечего старика смущать. И имя-то у тебя есть?

— Владой меня в катакомбах звали, — проговорила тигрица и поднялась. На её плечо попал солнечный луч. Кожа сразу же зашипела. Девчонка ойкнула и схватилась за обожженное плечо.

— Внучка... Влада, пей столько, сколько тебе надо. Но не жадничай, — я протянул склянку с кровью.

Девчонка неуверенно взяла амфору, а я пошел осматривать безголовое тело. Сразу же проверил предплечье. Печати испарились, будто их и не было. Снял самострел и закрепил его на своей руке. Взвел арбалет — очень тугой, зараза эдакая! Сдается мне, что в прошлой жизни самостоятельно и не получилось бы его зарядить. Но сейчас у меня было другое тело: молодое, сильное и выносливое. Я нашел несколько болтов. Живем!