Я распахнул двери шифоньера. На задней стенке висели пронумерованные ключ, а на боковых — орудия пыток: шипованные дубинки, плетки, скальпели. Моё зрение перестроилось на вампирское. Сейчас я видел, как вокруг пленников и Косого клубилась желанная мною светимость. Хотелось вытянуть всю энергию, но я сдержался. Контролировать себя сейчас было проще, чем до этого. Хотя, может, потому что я не голоден? И в этом вся причина? Всё может быть.

Когда расцепил наручники, девчонка сразу же рванулась к Альфачу. Она бессмысленно колотила его, а затем повелительно указала на шпагу. Я передал ей оружие. К моему удивлению, убила она его не сразу. Сперва тигрица распорола штаны Косого, а затем отрезала член с яйцами и засунула их ему в рот (я заботливо разжал челюсти человека). И только после этого проткнула горло.

— Умница, — сказал я, отбирая шпагу. — А теперь послушай: мне сейчас нужно ненадолго отойти. Здесь ещё десять человек таких же, как он. Я расправлюсь с ними, а потом вернусь за тобой. Видишь засов? — кроха понятливо кивнула. — Я сейчас выйду, а ты закроешь за мной дверь. И когда я сделаю вот так, — я стукнул четыре раза, изображая сердцебиение: тук-тук, тук-тук..., — то ты мне откроешь. Поняла? Повтори.

Девочка послушно выполнила требуемое.

— Знаю, что надо и остальных освободить, но ты не спеши. Они могут помешать. Не стоит им ходить здесь без присмотра. Я скоро вернусь за всеми вами.

Малышка, к моему удивлению, крепко обняла меня. Вот шельма! Теперь и с детским садом возиться придется.

— Всё! Жди здесь! Я скоро!

Я вышел за дверь. Через полминуты удостоверился, что она заперта, а после пошел вниз по винтовой лестнице. Впереди предстоял серьезный разговор с местными выродками.

— Дозволяю говорить со мной! — сказал я, когда спустился с лестницы. Передо мной стоял дворецкий, который сопровождал меня к Косому. — Тебе известно, где именно сейчас находятся все люди в этом поместье?

— Конечно, ваше благородие, — человек поклонился. — Двое сейчас на воротах. Четверо спят. Ещё двое на кухне. И один в подвалах.

— Отличная осведомленность, — похвалил я его. — Альфач о тебе очень хорошо отзывается. Говорит, что ценит тебя, хотя никогда этого не показывает. И он попросил сопроводить меня по всем местам, где находятся люди. И мне нужно будет поговорить с ними наедине. Я только что попал в долю. Если ты понимаешь, о чем я...

— Конечно, ваше благородие. У вас есть предпочтение, откуда начать осмотр?

Дворецкий вытянулся так, будто в его позвоночник вставили спицу. И откуда такие замашки, если он привык постоянно гнуть спину? Или благородные не столь влиятельны, какими кажутся на первый взгляд? Надо бы порасспрашивать, были ли когда-нибудь восстания против дворян. Ну не верю я, что с самого начала времен никто и не помышлял об этом. Не верю и всё!

— Подвал, — ответил я односложно. Выбор был очевиден. Легче убивать тварей по одиночке. И там уж точно никто ничего не заметит и не поднимет лишнего шума.

Мы отправились к непримечательной двери, затем прошли несколько небольших комнат, а после начали спускаться во винтовой лестнице. До меня сразу донеслись ароматы испражнений и чего-то гнилостного. Заботливый дворецкий протянул мне платок, от которого тянуло розами. Сам же он даже не поморщился.

Внизу нас ждало унылое зрелище. Прямой коридор тянулся на несколько десятков метров. Через небольшие промежутки находились стены, затянутые коричневой плесенью. Между ними — клетки с сидящими в них заключенными. Вся поверхность утопала в зеленой тине, через которую можно были пройти только в высоких резиновых сапогах. Хотя, думаю, мои ботиночки тоже не должны промокнуть.

— Что за пленники? — поинтересовался я крайне ленивым голосом.

— Это наша небольшая ферма, — дворецкий обвел тоннель рукой. — Двести одиннадцать неугодных человек, которые собирались стать смотрящими нашего района. Каждый — выходец из катакомб. Доход с них, конечно, небольшой. Но пусть уж лучше будут у нас и приносят хоть какую-то пользу, чем скрываются под землей.

— Совершенно верное замечание, — я благосклонно кивнул. — Много корма в катакомбах обитает?

— Да кто ж их знает? Их никто не считает. Да и толку от них никакого нет. Кровь из-за алкоголя и наркоты никуда не годится. Требуется хотя бы три месяца, прежде чем она будет иметь хотя бы какую-то приемлемую цену.

— То есть они просто так живут и не платят налог? — возмутился я. Хе-хе. А актер-то из меня довольно неплохой. И это при том, что во мне сейчас играл гнев праведника.

— Разве это жизнь: жрать из помоек, нюхать всякую дрянь и гнать брагу из галлюциногенных грибов? Ваше благородие, позвольте мне сказать?

— Говори, — сказал я, рассматривая ближайшего пленника. Его ноги давно превратились в мерзкие раздувшиеся пузыри. Безжизненные глаза смотрели в одну точку. Посиневший язык вываливался их полуоткрытого рта.

— Господин, я знаю, что вы изволили прибыть в трущобы совсем недавно, — мой сопровождающий низко поклонился. — Здесь жизнь не такая, как в баронствах. Дворяне у корма не пользуются тем авторитетом, который есть в цивилизованных землях. Здесь иногда люди могут объединяться в шайки. Их, конечно, уничтожают карательные отряды из такого же корма, но всё-таки бывают и проблемы. Благородных они, естественно, не трогают. Но при этом могут вредить другому корму, с которых берется налог. К тому же...

Договорить он не успел. Дворецкого прервал зычный крик, эхом разнесшийся по пространству:

— Кого там черт принес? До уборки трупов ещё два дня!

Послышался хлюпающий звук — человек, будто ледокол, рассекал тинистую гладь. Передо мной предстало высокое существо непонятного пола. На длинном тонком подбородке и над губой виднелась густая щетина. На голове — копна грязных русых волос. Всё бы ничего, но под распахнутой рубашкой прорисовывалась грудь размера, эдак, третьего. Тьфу, шельма! И здесь эти обитают. Эти — это которые из просвещённой Европы.

Смотритель подвала подошел, увидел, кто стоит перед ним, и тут же рухнул на колени. Во все стороны брызнула зловонная вода. Никаких слов извинений он не произнес, но оно и понятно — нечего корму без разрешения обращаться к игроку.

— Жди наверху, — приказал я дворецкому. Тот с глубоким поклоном тут же покинул тюрьму.

Я вспомнил детей, что насиловал этот выродок. Всё произошло мгновенно. Моя рука притронулась к голове существа. В меня хлынул поток энергии, а через пару секунд к моим ногам повалилась иссушенная мумия. Поделом это твари! Да, ничего нового я от него не узнал, зато на душе стало легче. Один есть. Осталось ещё девять. Резервуар жизни пополнился четвертью тысячей единицами.

Пришлось выждать несколько минут, прежде чем отправиться вслед за моим проводником. Всё же, если бы я появился слишком быстро, это могло вызвать ненужные подозрения, а они мне сейчас ни к чему.

— Теперь отведи меня на кухню, — велел я. — Тот корм, что был внизу, баба или мужик?

— Мой господин, мне этого не ведомо, — ответил дворецкий, опасливо косясь в мою сторону.

— И много таких в трущобах? — пренебрежительно спросил я. Не буду говорить, что положительный ответ меня бы удивил: в новом мире могло быть что угодно.

— В катакомбах — много. Это из-за наркотических веществ. Они стирают грани между полами. Но детей такие люди не смогут иметь, пока эффект от грибов не исчезнет. А на поверхности — не знаю. Я полжизни провел в стенах этого особняка и очень редко общаюсь с кормом за его пределами.

— Альфач тоже выходец из катакомб?

— Конечно. Для смотрящего района нужны определенные качества, которые не могут быть у обычных людей.

Знаю я эти качества: отсутствие раболепия перед благородными. Всё-таки надо будет наведаться в эти катакомбы. Сдается мне, что там много людей, которые плевать хотели на игроков. И получается, что у этого мира ещё есть шанс.