Уж не знаю, последние слова повлияли иль преклонный возраст, но мне стало трудно дышать. Сердце кольнуло, в глазах появилась муть, я завалился на землю.

Я не испугался. Детство с фашистами под боком, потери родных и близких, постоянные военные конфликты, служба в КГБ — всё это заставило позабыть о таком чувстве, как страх. Я, конечно, немного лукавлю. Было у меня волнение и во время родов — царство ей небесное — жены; и когда в девяностых ко мне в квартиру вломились — царство им небесное — братки, а я с внуком сидел; и когда... А, нет. На этом всё. Больше-то и вспомнить нечего. Атрофировалось (вон оно какое я слово знаю!) у меня чувство страха, так что сейчас его тоже не было.

Я уходил с чистой душой. Двум моим сыновьям я давно оставил мебельный бизнес. Надеюсь, что эти остолопы не перегрызутся между собой. Хотя не должны — я правильно их воспитал. Настоящие мужики! И при этом поднимались по службе с самого низа. Я не помогал им, так что они всего добились сами. Внукам и правнукам открыл счета в банке (пущай помянут любимого дедулю добрым словом). Бойцов для защиты Родины подготовил. Газ выключил, свет погасил, утюг... Вот насчет утюга не уверен. Эх, дырявая моя память! Умирать пока что рано. Так, собрался! Глубокий вдох... И выдох... Вдох... И выдох...

Я успокоился и открыл глаза. Передо мной нависло лицо петуха. Я снова заржал. Да он ещё и ноздрю себе проколол! Ну прям как корова, чесслово!

В груди ощущалось давление, воздуха не хватало, а зрение заволокло серой дымкой. Сердце стукнуло в последний раз и навсегда остановилось.

И я умер. Умер под звуки собственного хохота. Достойная смерть! Хотя с утюгом ничего не понятно. А вдруг действительно забыл выключить? Тьфу ты... Так давеча же сломался он. Эх, память-то ни к черту!

А следом произошла странная вещь. Я очутился в каком-то зале, заставленном саркофагами. И что это за место-то такое? Чистилище? Сейчас меня будут судить и определять, куда я попаду: в рай или в ад? Хотя чего тут думать? С теми грехами, что у меня за душой, не светит мне рая.

Самочувствие было превосходным. Поясница и колени перестали ныть. Да и дышать стало проще. А глаза! Я только сейчас понял, что всё прекрасно вижу.

Передо мной на двухметровом постаменте лежала мумия. Бинтов на ней не было, но тело уже было иссушено. А у её изголовья стояла нагая девочка. Совсем молоденькая. Даже груди не начали вырисовываться. Нескладная, худая, с детским лицом и длинными локонами. Мамка, поди, пару часов потратила, чтобы заплести такие.

— Внучка, ты хотя бы срам свой прикрыла, — сказал я. — Негоже девице молодой щеголять в чем мать родила. Вот, возьми, — я попытался скинуть куртку, но понял, что она, как и вся остальная одежда, исчезла.

— Нет, Пётр Ильич, — ответила девочка. — Не было у меня матери. Я сама — Мать.

Слова показались странными. Детородного возраста она точно не достигла — слишком уж маленькая. И что-то в её фигурке казалось мне неестественным. Какая-то деталь ускользала. А потом я понял: «Пупок. У неё нет пупка! Совсем! Куда же он делся? Его зашили что ли? Современные хирурги и не на такое способны! Видывал я как-то диво-дивное. В интернетах показывали бабу с тремя сиськами...»

— Ты прав, Пётр Ильич. Нет у меня пупка, — прочитала мысли девочка. — А про хирургов я ничего не знаю. В моем мире нет такого объединения.

Она посмотрела на меня и улыбнулась. Зубы её заострились, глаза засветились красным цветом, тело покрылось чешуёй, а из копчика вылез трехметровый хвост. Образ довершили распахнутые кожаные крылья и огромные рога. Девочка воспарила и произнесла:

— Я Великая Мать, Первостихийная, Первоосновная и Первородная. Могучая владычица Мертвого океана, повелительница Темных земель, Хозяйка Запретной юдоли...

— Имя-то есть у тебя? — перебил я её. Тоже мне, королевишна нашлась. Ну до чего же современные технологии дошли! Выглядит как настоящая. И как она так быстро переоделась? Нет, я, конечно, и не такое видел в цирке, но всё равно — впечатлен! И веревок, за которые она подвешена, ведь не видно. Ну и ушлые же иллюзионисты пошли!

— Это не иллюзия, — вклинились в мою голову мысли. — Я — богиня Тиамат. Пресветлая и Лучезарная, разрушительница оков плоти и...

— Да понял я. Самая-самая во всем. Успокойся уже! — приказал я.

Вот ведь пигалица малолетняя! Разрушительница оков... Знавал я одну разрушительницу такую — по телевизору видел. Только у неё драконы были. И то была очень ладная девка! А эта — сама как дракониха: такая же страхолюдная. Я, кстати, с правнучкой смотрел как-то мультик (хороший, хоть и пендосовский) про большого и доброго зеленого великана. Так и него друг был — осёл. Не в том смысле, что он был тупой, как петух (гордость нации. Тьфу, блин!) А именно животное такое. Вьючное. Так у осла того любовь случилась. Как раз с драконихой. И осёл этот смог как-то потоптать её. Ну вот смотрю сейчас на эту Пресветлую и Лучезарную и понимаю, что я бы лучше с драконихой бы того... это самое..., а не с ней.

Разгневанная Тиамат подлетела ближе. Её хвост обвил мою шею. Тело оторвалось от земли.

— Не зазнавайся, смертный! Ещё одно слово и...

Договорить я ей не дал. Вот с детства не люблю, когда меня поднимают. Я, когда не стою на твердых ногах, начинаю чувствовать себя неуверенно.

Я ведь уже говорил, что современные врачи творят чудеса? Помню, во времена первой чеченской нас выбросили в поле, и у меня разболелись зубы. Серьезно так разболелись. Щека своим видом стала яблоко напоминать: такая же зеленая и раздувшаяся. Наш хирург тогда удалил мне зуб. Про обезболивающие речи не шло. Меня держали двое санитаров, а этот изверг дергал. Ощущение непередаваемые, но я ему благодарен. Хороший был мужик. Жаль, шальную пулю умудрился поймать. Так вот. Через двадцать лет снова десна распухла. Я в клинику пошел и заменил все зубы. Вообще все. Верите-нет, но никакой боли не было. Вообще! Вот это настоящее чудо!

Я вгрызся в склизкий хвост. Ароматы тухлых яиц и такой же рыбы ворвались в мой нос. А следом перед глазами побежала неведомая муть, которая складывалась во вполне узнаваемые символы:

Инициализация пройдена. Наружный слой планеты Артум принял вас.

Ваше существование начинается.

Игрок, вы вкусили кровь божественной сущности божественного ранга.

Получена способность: высасывание.

Получено особенность: преображение.

Генерируется ментальная закладка: 5... 4... 3... 2... 1...

Ментальная закладка получена: праведный гнев. Вы впадаете с состояние неконтролируемой ярости, когда видите несправедливость.

— Да как ты смеешь?! — завопила Тиамат.

Я отодрал кусок плоти. На мои губы попала какая-то синяя жидкость, а после меня накрыло бесконечное блаженство. Где-то глубоко в душе я чувствовал, что меня раз за разом бьют о потолок и стены, но мне было всё равно. Разбушевавшаяся богиня кричала, грозила смертными муками и что-то ещё кудахтала.

Через полчаса она успокоилась, а я так и не пришел в норму. Я всё также лежал и улыбался. Эйфория!

Тиамат начала мне что-то рассказывать. Она упоминала про какие-то другие реальности. Что-то рассказывала про великую игру и параллельные миры. Делилась знаниями о мироустройстве и ставила какие-то цели. Я лишь блаженно кивал.

— Ты точно всё усвоил? — спросила она. — Найди Российского Патриарха и вступи в титул наследника клана.

— Ммм, — многозначительно промычал я.

— Что? — она нагнулась ко мне и подставила острое ухо.

— Внученька, ты бы одежду себе купила, — смог выдавить я. — Срам прикрой. Стыдно же! — это последнее, что я сказал, прежде чем провалился в глубокую дрёму.

Великая Матерь смотрела на дерзкого человека. В его словах и поведении не было и малейшей доли почтительности. Он — ничтожный червь, глупый корм, который и ногтя на её пальце не стоит, осмелился укусить её. Её — могучую богиню. Сущность божественного ранга! Но связность мыслей, манера держаться, покровительственный тон — всё выдавало в нем истинного дворянина и игрока. Вот только вытащила она его из другого мира. Из мира, где на небосводе проглядывал всего один спутник. Там были самодвижущиеся повозки, дворцы возвышались на сотни метров, а люди не знали про игру и были смертными.