Не знаю почему, но эти слова меня ещё больше смутил, а Хейз засмеялся пуще прежнего.

— Лория, клянусь, это лучшее приобретение, которое я видел! Я и мечтать о таком не мог, что получу в союзники твоё тело!

Я отвернулась и уставилась в окно.

— Я уже люблю его, — проговорил Хейз мягко. — Знаешь, я прощаю твоё длительное отсутствие. Ожидание того стоило, лучшего подарка и представить нельзя.

От его слов я, по правде говоря, почувствовала себя подарком, в праздничной упаковке и с лентой на боку, которое вручают с пламенной речью и в торжественной обстановке.

Я считала, что близость с Хейзом будет какой-то иной, потому что и себе казалась уже другой.

Хейз сгорал от нетерпения. Едва мы приехали в указанное место, как он потащил в спальню. А когда я раздевалась, он с жадностью смотрел, впиваясь в каждый изгиб взором.

Хейз не дал мне закончить начатое. Он прильнул ко мне, когда я начала снимать нижнее бельё. Но он сделал это сам, так, словно развязывал пресловутый подарочный бант: с предвкушением и азартом. Оголённая грудь тут же оказалась в его руках, с ярким глубоким шрамом. Но Хейз не обратил на него совершён никакого внимания, бережно и осторожно проведя по груди пальцами. Его дыхание стало взволнованным и рыхлым. Глаза впивались едва моргая.

С такими же характеристиками он обласкал живот и бёдра. А снимая с меня остатки белья, присел, чтоб насладиться видом под треугольником ткани. Хейз шумно выдохнул, когда короткие волосы показались из-под одежды, а под ними, просвечивая, моё естество. Он впился губами в контур волосков, обхватывая руками мои ягодицы.

— Лория, как же ты прекрасна, — произнёс он с трудом, переводя дыхание.

Его губы плавно поехали вверх, не упуская из вида те кусочки тела, что попадались по пути. Невозможная сладость прошлась в груди, когда уста Хейза закрепились на сосках с бережным приложением губ и языка. Он действовал, как первопроходец в пути — с осторожностью на каждом шаге, и как эквилибрист на канате — целеустремлённо и медленно.

Я желала Хейза, желала всем своим новым телом. Оказавшись бок о бок на кровати, Хейз прижался ко мне, а его губы оказались на моих. Он охватил их со всей теплотой и жаром приложения. Всё кипело в нём жаждой. Всё стонало в нём желанием. Разделся Хейз молниеносно, так что я и опомниться не успела.

Его тело, накрывшее с головой. Его действия и движения, распалявшие меня. Его присутствие, разжигавшее желания. Проникновение пениса внутрь происходило поспешнее, чем хотелось на самом деле, но Хейза уже было не остановить и не притормозить. Дорвавшись до райских кущ, он торопливо хотел получить всё, что ему предлагалось.

Член твёрдостью ушёл в глубину, затирая пространство объёмом. Не знаю, каких ощущений я ждала на этот раз. Но дискомфорт был лишь поначалу и то, от слишком быстрых ходов Хейза. Удовольствие существовало, скрытое во всех изгибах, мышцах и частях. Хейз раз за разом с довлеющим приложением вычленял его, вытапливая на поверхность. Оно проступало, как объёмная картинка чего-то целого и хрупкого, существующего лишь на уровне ощущений, но диктующее свои правила и устанавливающее свои порядки.

Наслаждение росло и ширилось во мне ещё одним органом чувств, ещё одной частью тела, существование которого лишь зыбкость от встречи двух тел, что отдавались друг другу, даровали друг друга и принимали в той же величине.

Я прогибалась навстречу Хейзу. Я искала своими губами его. Я хотела обхватить его руками на всю ширину. Хотела ощутить его в новом формате своего тела. Но всё на удивление было таким же: знакомым, повторяющимся, привычным. Почему-то это привнесло покой в сердце, словно я всё та же и всё во мне тоже. Умиротворение от понимания, что не утратила себя, не растворилась в чужом облике и теле. Я была собой. Я была той, что себя помнила. Необъяснимая радость наслаивалась на удовольствие, что растекалось внутри. Восторг и эйфория встретились, вплетаясь в друг друга и идя рука об руку.

Мы с Хейзом захлебнулись в собственном экстазе плоти. Окончательный акт прошедшего, как один миг времени, что развернул плоскости собственных ощущений и эмоций до пределов, на весь возможный периметр чувств. Обоюдное молчание, нахождение рядом, дыхание, что смешивается с другим…

Рука Хейза прошлась по шее и губам давно знакомым движением.

— Ты всё та же для меня. Твоё поведение, твоя манера быть — это всё тоже. Я не боялся, твоего возвращения в ином теле. Я боялся, что ты не вернёшься вовсе. Вот где пытка для меня и испытание.

Лицо Хейза прижалось к моему.

— Я прошу тебя остаться со мной, — прошептал он. — Я дам тебе всё, что ты хочешь. Всё, что ты попросишь.

И я знала, что попрошу…

Здесь. Сейчас. И на всё время…