— Он устанавливает их.

— Ты к нему неровно дышишь? Сколько ему лет?

— Сколько лет ему в действительности я не знаю, а выглядит он лет на тридцать пять.

— Ты не ответила на вопрос, есть ли у тебя к нему чувства?

— Я не могу быть равнодушна к тому, с кем работаю бок о бок.

— Так он тебе нравится?

— Я считаю, что мне повезло, что глава фирмы он, а ни кто-либо другой.

— Значит, ты к нему неровно дышишь?

Я промолчала.

— Небось только и думаешь, как оказаться под ним. Думаешь об этом, скажи?

— Мне и думать не надо — я и так у него под пятой и он имеет меня каждую планёрку, а в дни совещания так и вовсе отдирает по полной, чтоб потом законно, из-за нехилой неудовлетворённости, лишить квартальной премии.

Хейз собирался ещё что-то сказать, но в это время в комнату вошла Хлоя. Выглядела она, по моему убеждению, неплохо. Глаза смотрели с интересом, на губах играла лёгкая улыбка, а движения были целенаправленные и плавные. Она, пройдя в комнату, тут же поравнялась с Хейзом и чмокнула его в щеку, а мне бросила приветствие. Взор Хейза тут же потеплел, а морщины на лбу разгладились.

Усевшись рядом со мной на диван, она проговорила:

— Есть хочется ужасно. Может сходим в ресторан?

Задавала она вопрос ни Хейзу, а мне, словно положительное решение должно было исходить от меня. В этот раз я не растерялась.

— Можно, но требуется сменить наряд, — проговорила я, глядя на неё в упор.

Она тут же погрустнела.

— У меня нет подходящего платья.

— Можно перед рестораном заехать в какой-нибудь торговый центр.

— Отличная идея! Я давно там не была! — произнесла она повеселев.

— Придётся выпросить Роя на несколько часов, — я перевела взгляд на Хейза. — Одолжишь нам его?

Хейз немного поколебался.

— Не хотите, чтоб я составил вам компанию?

— Тебе нечего делать в женских отделах, — проговорила я мягко, но твёрдо.

— Хорошо. Забирайте насколько хотите.

Я поспешно встала.

— Тогда пойдём прямо сейчас, только дай мне переодеться.

Хлоя вскочила на пол и помчалась к двери. Хейз последовал за нами, чтоб отдать необходимые распоряжения Рою.

— Думаю ты в курсе, что оплатить её покупки я не смогу никаким образом? — проговорила я, когда он поравнялся со мной.

— Рой будет с вами, он и оплатит.

Я направилась в спальню, а когда сменила наряд, уже из номера.

Находясь в машине, пока Хлоя увлечённо разговаривала с Роем, я исподтишка взглянула на неё изнутри. Внесла кое-какие коррективы в то, что проделала с ней до этого. Повторения вчерашнего приступа мне не хотелось категорически. Раз это вариант с ней работает, почему бы не использовать его и дальше? Не сказать, что я была довольна тем, что проворачивала такие меры без посвящения её и Хейза, как ближайшего родственника, в происходящее.

Вреда, конечно, от этого не будет, но обычно такие способы воздействия на личность проводят только в совместной работе с психотерапевтом, который, путём убеждений и доводов, параллельно влиял на психику. К тому же нелишним бывало и назначение в процессе терапии медицинских препаратов, что также нередко играли не маловажную роль. Девчонка нуждалась в лечение однозначно, но брать на себя такую ответственность мне не хотелось. Я могла, даже имела права — у меня были нужные допуски к таким процедурам, но в этом конкретном случае мне не хотелось. И дело было тут ни в самой Хлое, и даже ни в её брате. Более важные вещи заботили меня на этот момент. Более весомые и значимые.

К вечеру Хейз сменил гостиничный номер на тот, где было две спальни, поэтому ночь предполагала уже отсутствие Хлои под моим боком. Я приняла ванну, а, когда собиралась лечь спать, в спальню явился Хейз. Особо не церемонясь он уложил меня на кровать и, поспешно раздевшись, улёгся тут же сверху.

Пара минут коротких ласк его рук и Хейз протолкнул член внутрь, одновременно присосав сосок. И сделал это так в аккурат в одно мгновение, что я вздрогнула всем телом, словно Хейз замкнул две клеммы во мне. Он вкушал плоть грудей в слаженном ритме упирающегося в меня толчками пениса. Хейз нависал безупречной фигурой, растрачивая энергию чресл на получение удовольствия, на жажду, зиждившуюся в нём на похоти и вожделении. Тратил, не упуская ни капли, ни ритма, ни лишних телодвижений. Это было чистое желание насытиться всласть чужим телом, чтоб снизить градус и гнёт существующего в нём либидо. За это даже не упрекнёшь, это как инстинкт животного в брачный период. Так и тут: захотел, нашёл, получил. Без лишних эмоций и чувств. Без привязанностей и обязательств. Кончил он в стоне выдоха.

Хейз перелёг рядом, плотно прилегая ко мне. Его рука опустилась на лобок и начала не спеша ласкать. Хейз всматривался в моей лицо, не отрывая взора. В груди дрогнуло от удовольствия, что начало выплетать паутину внутри. Пальцы Хейза, как паучьи лапки зачастили на клиторе, дёргая, как за ниточки, сеть, что обвилась вокруг тела. Я застонала несдержанно в голос от мучительно-сладкого процесса, происходящего со мной. Хейз впитывал каждое моё телодвижение, каждый стон, призывающий к продолжению. Пальцы его проходили один и тот же маршрут вновь и вновь. Он, как шелковый путь, замыкался во мне негой, желанием, наслаждением. И если первое его вторжение было лишь констатацией фактов, то теперь я проваливалась в безысходную величину его действий.

Лицо Хейза наклонилось к моему вплотную.

— Скажи, что хочешь меня. И скажи, как. Я исполню это в точности. Тебе только стоит попросить.

Его пальцы играли и играли с моим естеством, выуживая из небытия очередную череду удовольствий. Нестерпимо жало грудь оттого, что хотелось, и оттого, что желание было направлено на него.

— Лория, попроси. Я же вижу, что делают с тобой мой ласки.

Я судорожно дышала, и стоны уст вновь и вновь покидали грудь. Руки обвили торс Хейза, прижали к себе. Губы нашли его уста, захватывая со всей жадностью в себя. Его член, затвердев, вновь протолкнулся внутрь лона. Медленно и не спеша раскачивая моё тело. Вся масса, весь объём зарождающего гнёта, прогибали под себя, заставляя плясать под свою дудку. Вцепиться и не отпускать, пока не достигнешь кульминации. Хейз отдавался в мои руки и при этом творил, что хотел и как хотел. Тела слились, сцепились, вклинились в друг друга. Только тела, но ни души. Бездушное, похотливое, плотское стремление достичь экстаза физических форм. Оргазм настиг чистейшим наслаждением телесных чувств. Хейз кончил в очередном настойчивом порыве. Он, не спеша, перелёг рядом, не выпуская меня из обзора глаз и пут рук. А мне нестерпимо захотелось оказаться подальше от всего этого. От него, что чередой ненавистных событий располосовывал на живую.

Хейз, словно уловив мои мысли, произнёс:

— Я тебе неприятен?

— Да, — не стала скрывать я очевидного.

Губы Хейза коснулись моей шей, рука погладила и грудь, и живот.

— Знаю. Поэтому вдвойне наслаждаюсь, как ты раз за разом прогибаешься под меня против воли.

Его рука грубо ухватила промежность, я дёрнулась и вскрикнула, пытаясь отодрать его ладонь от себя.

— Вернись в исходное положение, сука! — грубо произнёс он.

Я, морщась от натуги, убрала руки и попыталась расслабиться. Хейз даже на йоту не сбавил силу. На глаза навернулись слёзы и я прикусила губу, чтоб не расплакаться.

— Ты маленькая паршивка, что довела уже до белого каления! Удавил бы тебя, да жалко усилия тратить на такую сучку, как ты.

— Мне больно, — зашептала я.

Он чуть ослабил хватку.

— Ты даже не стараешься. Даже не пытаешься приблизить своё освобождение. Отсосала мне пару раз и, думаешь, смилостивлюсь над тобой? Как бы не так! Ты должна ползать передо мной. А ты, дрянь, даже ноги, как следует раздвинуть не можешь!

Я молчала, пытаясь удержать зыбкое равновесие внутри себя. Рука Хейза наконец отпустила чувствительную область и сместилась к груди. Губы Хейза прошлись по шее.