— А кто будет уважать мои? — зашептала я.

— У тебя их попросту нет. Ни ко мне, ни к Хлое. А когда будут, тогда и поговорим.

Хейз подтолкнул меня к стене и вдавил в неё, поспешно освобождая пах из-под одежды, и точно так же освобождая мою нижнюю часть туловища. На член он меня просто надёрнул и продолжал так пользовать, пока не кончил. После чего, оправив свой брюки и мой наряд, подтолкнул и уложил на кровать, и сам лёг рядом.

— Ты усложняешь сама себе жизнь, Лория. Смирись. Свыкнись. И прими, как данность. Первостепенные желания — это потребность в воздухе, воде и пище, во сне, отдыхе и безопасности. Тебя сначала должно волновать то, будешь ли ты вообще жить, а только потом как.

Хейз несколько раз провёл по мне рукой, а потом мягко произнёс:

— Я привязался к тебе, Лория.

Он пригладил мои короткие волосы.

— Ни одна девушка не производила на меня столь сильное впечатление, как ты. Ты ведёшь себя совершенно непредсказуемо. Сегодня ты отдаёшься мне на всю величину, а завтра с трудом выносишь меня. То сама берёшь мой член в рот, а то морщишься, когда я ласкаю тебя. Это говорит только об одном, что ты сама не знаешь, чего хочешь. И сама не знаешь, на что можешь быть способна. Уверен, ты считаешь нас с Хлоей парочкой безумцев, что творят, что хотят. Но Лория, одно дело хотеть, а другое дело творить.

Хейз снял с запястья свой браслет и одел мне.

— У всего есть цена, нужно помнить об этом. Каждый из нас расплачивается за свои желания. И весь вопрос в том, чем ты готов пожертвовать, чтоб оно воплотилось в жизнь. Я плачу очень высокую цену, удерживая тебя рядом с собой. Эта цена — моё собственное спокойствие. Моё тело и моя душа. Это моё тело, Лория. Во всех смыслах моё. Оно было дано мне при рождении. Когда-то я его утратил, бездумно уйдя с головой в чувства. Чем нанёс невосполнимый ущерб не только себе, но и своей сестре. Такое больше не повторится — теперь я отдаю себе отчёт на каждом этапе своей жизни. В этом мы с тобой похожи. Лишь в этом, но ни в остальном. Ты тоже пытаешься просчитывать все ходы наперёд, за одним исключением, я доверяю разуму, а ты чувствам. Когда-то именно чувства меня подвели и ослепили. Не повторяй моих ошибок, Лория. Их исправить невозможно, ни в каком виде. Только научиться с ними жить дальше. Ошибки могут сделать из нас калек, а могут выплавить и закалить личность в сталь. Тебе следует это понять. Только ты решаешь, кто из тебя получится в конечном счёте.

Я молчала, вслушиваясь в его речи. Хейз провёл пальцами по моим губам.

— Ты так редко возмущаешься и возражаешь. А ещё реже, просишь о чём-либо. Сносишь всё в молчании и принимаешь так же. Если б ты знала, как я ненавижу в тебе это. Что ты ведёшь себя, словно меня здесь нет.

Хейх провёл пальцами по моим щекам.

— Лория, верь мне. И я поверю тебе. Попроси и я исполню всё в точности, от и до. Тебе стоит только озвучить это. Что ты хочешь от меня, кроме свободы, что я не могу пока тебе предоставить?

Я молчала, не думая ни о чём.

— Лория, ну же!

Хейз вновь провёл пальцами по моим губам.

— Есть хоть что-то, что ты бы хотела от меня?

Я повернула голову, долго смотрела на него.

— Я не знаю. Думаю, ничего.

Губы Хейза прикоснулись к моим губам. Я вздрогнула всем телом, а потом неожиданно для себя ответила. Язык Хеза прошёлся по моему. Уста Хейза впились, присосались до боли. В каком-то отчаянном выдохе я распахнула рот шире, отчего уже мои губы обхватили его. Хейз вдруг отстранился, разделся и лёг, не касаясь меня, а лишь вглядываясь зрачками. Уже я сама прильнула к нему и впилась в его губы. Моё тело перелегло на его. Руки сами собой обхватили торс Хейза. А потом, как нервный ток по позвонкам, я сдавленно заплакала, уткнувшись ему в шею. Хейз поспешно обнял меня. Мои слёзы вскоре прекратились, и я лишь судорожно начала всхлипывать.

— Я не могу, Хейз! Все, кого я когда-то любила, все уходили и покидали меня. Это какой-то рок. Они признают, что питают ко мне чувства, но ни один из них так и не захотел остаться со мной надольше. Это каждый раз удар и болезненная рана. Каждый раз я заново начинаю свою жизнь, а потом вновь спотыкаюсь на том же месте. Все ищут простой и спокойной жизни, но со мной это невозможно по определению.

Я замолчала. Ком стоял в горле. Хейз удерживал меня на себе. Его пальцы поглаживали кожу, тело согревало теплом. Это и умиротворяло, и обезоруживало.

— Ты боишься именно этого? Боишься споткнуться об меня?

— Да. Мне тяжело даётся каждое расставание, как бы я ни храбрилась при этом. Я не хочу переживать всё это заново. Это убивает меня. Меняет в кого-то, кем я не хочу быть. В эгоистичного человека, в бесчувственное существо.

— Я понимаю. Но, Лория, есть один человек, что полюбил тебя безоговорочно и нуждается в тебе больше, чем кто-либо. Это моя сестра.

Я отстранилась и села, отрицательно покачав головой.

— Твоя сестра нуждается в лечении. Длительной комплексной терапии. Первый этап над ней я уже совершила. Её душа существует обособленно от тела, которое по непонятным для меня причинам сжирает её заживо. Я заключила её личность в структуру и оболочку, что извлекла из себя, чтоб взаимодействие шло через своеобразный фильтр, не причиняя вреда её душе. Этим и вызваны её внезапные тёплые чувства ко мне. Она плотным объёмом соприкасается с моей частью души. Тут волей-неволей да воспылаешь чувствами.

Хейз смотрел взором, с которым лучше не иметь дела.

— Почему ты не поставила меня об этом в известность?

— Я собиралась. Но меня волновались совершенно другие проблемы до этого. Луна была в моём теле на протяжении нескольких недель. Удерживать её в спящем состоянии было похлеще всего, что я проделывала до этого. Из-за событий, что пошли помимо моей воли, мои силы стали иссекать, мне всё сложнее стало сохранять её в одном процессе. Времени оставалось немного. Тело своё я покинуть не могла, она бы овладел им, так как своё ею было утрачено полностью и в болезненном, травмирующем процессе.

— Почему ты не сказала об этом?

— Это противозаконные действия. Я спасала самоубийцу. И в том числе на мои средства незаконно было приобретено для неё тело.

Хейз хмыкнул.

— Ты думаешь я бы стал распространяться об этом, являясь сам прекрасной мишенью для обвинений?

— Это было бы ещё одним козырем в твоём рукаве.

Хейз плавно переложил меня обратно на свою грудь.

— Мне нужно обдумать всё это, как следует.

Его руки вновь оказались на моей спине, медленно проходя по одним и тем же участкам, одними и теми же движениями. Я замерла. Всё давно вышло из-под контроля. Всё давно развивается помимо нашей воли. Хейз считал, что заправляет балом. Но по факту сам выплетает вокруг себя сети, в которые изловил, а теперь удерживает меня. Наверное, так, как чувствую себя сейчас я, чувствует себя жертва маньяка, что похитил её и удерживает для собственного удовольствия. Это была зависимость. Больная. Страшная. Жестокая. Пытка. Язва. Рана. Какой был самый правильный выход из неё, я не знала. А те, что приходили в голову, были один ужаснее другого.

Половина следующей ночи опять прошла в присутствии Хлои. После того как она явилась в нашу с Хейзом постель, я вновь не могла долго уснуть. Она, прижимающаяся с одного боку. Хейз, лежащий вплотную с другого. Всё это было выше моих сил. Мне казалось, что я нахожусь меж двух огней, что вот-вот подпалят со всех сторон и я, корчась в агонии, сгорю заживо.

Эти два человека изводили и доводили меня. Я вязла, как в трясине, в их жизни. Я утопала всё больше в зыбучих песках их присутствия. Я зависела в этот момент от них. Но эта зависимость была прямо пропорциональна их внезапно возникшей зависимости от меня. И если с Хлоей для этого ещё были объяснения, то Хейз был непредсказуем во всём. Его конечный итог запроса, что он требовал, разрастался в прогрессии его растущих аппетитов, направленных на меня. И дело было здесь ни в сексуальном влечении, ни в страхе разоблачения. Он хотел каких-то невозможных величин, как признание и преклонение. Он сам вяз в этом желании. Сам утопал в нём с головой.