- Да, я была сегодня на остановке сто двадцатого автобуса со своей подругой Джульеттой, - поспешно стала объяснять я. - Но она девочка. И мы не целовались и не делали ничего подобного, боже упаси… - Мне нужно было как-то убедить родителей в том, что я говорю правду, иначе меня никогда больше не выпустят за порог дома.

Папа указал на картинку гуру Нанака на стене.

- Поклянись Бабаджи, - решительно потребовал он.

- Клянусь Бабаджи, - тихо сказала я.

Все замолчали, только Пинки тихо всхлипывала на диване.

- Должно быть, они обознались, - согласился папа.

- Бесстыжие родители этого парня просто нашли удобный предлог, - подхватила мама. - Мы никогда не были достаточно хороши для них.

Я было уже расслабилась, как вдруг Пинки снова раскрыла болтливый рот.

- Нет, мама, это все она виновата, - жалобно затянула она. - Сто процентов, она была с какой-нибудь девкой из своей футбольной команды.

- Пинки! - зашипела я.

- Ни на какую работу она не ходит, - истерично тараторила Пинки. - Все она врет!

- О боже! - театрально воскликнула мама. - Почему ты послал мне дочерей-обманщиц? Какой грех я совершила в прошлой жизни?

Пинки указала не меня пальцем:

- Это она разрушила мою жизнь…

- Успокойся, - разозлилась мама. - Думаешь, я не знала, как ты тайком встречалась с этим никчемным Титу?

Это заставило Пинки заткнуться. Мама перевела взгляд с меня на Пинки и обратно. Я знала наверняка, что она сейчас скажет.

- Ну все, хватит, - решительно заявила она. - Обе за порог ни ногой.

Вот и закончилась моя недолгая футбольная карьера. Мне запретили выходить из дому, значит, я не могла ходить на тренировки.

Меня прижали к ногтю, и Пинки находилась в таком же жалком положении, как и я. Все равно свадьба была расстроена, даже если рассказать родителям Титу правду. По словам мамы, они использовали это как предлог для того, чтобы прекратить отношения Титу и Пинки.

Скука сводила меня с ума. Я все думала о том, какие у остальных девчонок были успехи в тренировках и кто заменит меня в следующем матче турнира. И Джо никак не шел у меня из головы. Увижу ли его еще раз? Это казалось таким маловероятным.

Дом напоминал морг. Мама все еще злилась на нас обеих, и папа был немало расстроен. Он убрал гирлянды с фасада дома, так что теперь у наших шумных соседей был повод пошептаться о несостоявшейся свадьбе. Пинки ушла на больничный и все дни напролет сидела в своей комнате и ревела. Каждый раз, когда мы садились есть, меня посылали к ней наверх, чтобы я спросила, будет она кушать или нет.

- Пинки? - я осторожно постучалась в дверь ее спальни.

Прошло уже несколько дней, и мама наконец-то начала успокаиваться.

Я пропустила уже две тренировки, и мне хотелось бы знать, что думал по этому поводу Джо. Был ли он встревожен? Спросит ли он Джулз, что со мной. Я подумала насчет того, чтобы позвонить ей и рассказать, что произошло, но не видела в этом смысла. Напоминание о том, чего я лишилась, было бы слишком болезненным.

- Пинки? - Я потихоньку толкнула дверь. После той ссоры мы так и не помирились. - Уже ужин. Ты спустишься?

Пинки покачала головой. Она сидела на кровати, сжимая мокрый платочек. Ее глаза покраснели, а лицо опухло. Вокруг нее лежала гора мягких игрушек и огромных сентиментальных открыток, что подарил ей Титу.

- Извини, что рассказала им о твоем футболе, - еле слышно сказала она.

- Да все в порядке. - Я обняла ее. - Все равно бы скоро узнали. Они всегда все узнают.

Я спустилась по лестнице, чувствуя облегчение оттого, что мы с Пинки снова начали разговаривать. Мама и папа сидели за столом, ожидая нас.

- Ну как там твоя сестра? - спросила мама. - Пора бы ей перестать плакать. Она должна радоваться, что выяснила, какой противной свекровью чуть не обзавелась.

Мы все сидели молча. Никому не хотелось говорить. Только я наклонилась вперед, чтобы взять чапатти, как зазвонил дверной звонок.

Не успели мы пошевелиться, Пинки уже слетела вниз по лестнице.

- Я открою! - крикнула она, явно надеясь, что это Титу.

Пинки нетерпеливо распахнула дверь. Я обернулась, чтобы посмотреть, кто там, и чуть не упала в обморок.

- Привет, - поздоровался Джо.

Трясущимися руками я вынесла поднос с чаем из кухни, надеясь, что никто не заметит, как чашки звенят о блюдца. В гостиной нависла неловкая тишина. Папа, мама и Пинки сидели и не сводили взгляда с Джо, и это был недобрый взгляд. Хорошо, что они не вытолкали его взашей, не выслушав.

Я поставила поднос на кофейный стол и протянула чашку Джо.

- Спасибо, Джесс, - спокойно сказал он.

Я присела на краешек дивана, взглянув на него украдкой. Так классно было увидеть его снова. Мое сердце колотилось, и внутри все холодело, когда он смотрел на меня. Но мне нужно было вести себя осторожно. Пинки была способна засечь чужой роман за милю. Если бы мама с папой заподозрили, что я схожу с ума по тренеру, мои шансы вернуться в команду стали бы еще более микроскопическими.

Я гадала, пришел ли Джо для того, чтобы выяснить, почему я не была на тренировке, или Джулз рассказала ему, что я играла все это время втайне от родителей.

В любом случае он, наверное, уже оценил обстановку, увидев направленные на него рассерженные взгляды.

Джо прочистил горло.

- Извините, что вторгся к вам, мистер и миссис Бхарма, - начал он, - но я хотел поговорить с вами лично. Я только сегодня выяснил, что вы не знали о том, что Джесс играет в нашей команде.

- Нет, не знали, - резко ответила мама.

- Приношу свои извинения, - Джо посмотрел прямо на маму, и за это я полюбила его еще больше. Должно быть, Джулз все рассказала ему, поэтому он знал, что его ждет у меня дома. И все равно пришел. Да, я знаю, пришел только потому, что хотел вернуть меня в команду, но и от этого у меня стало легче на душе. - Если бы знал об этом, я бы попросил ее все рассказать вам… - Он сделал небольшую паузу, затем продолжил: - …Потому что считаю, у нее невероятный потенциал.

Мы все несколько секунд сидели в тишине.

- Думаю, мы лучше знаем, какой у нашей дочери потенциал, - ровным голосом ответил папа. - У Джесс нет времени на игры. Скоро она пойдет в университет.

- Но играть в команде - это большая честь, - не выдержала я, не в силах молчать и дальше.

Мама прожгла меня гневным взглядом.

- Может ли быть честь большая, чем уважение старших? - спросила она.

- Молодой человек, - обратился к Джо мой папа. - Когда я еще подростком жил в Найроби, я был самым лучшим и быстрым игроком в крикет в моей школе, - сказал он отрывисто. - Наша команда даже выиграла чемпионат Восточной Африки. Но когда я приехал в эту страну, никто не пустил меня играть ни в какую команду. Эти чертовы горе в клубах просто смеялись над моим тюрбаном и посылали меня куда подальше.

Я опустила глаза. Все это я знала, мама мне рассказывала, но папа заговорил об этом в первый раз.

- Мне очень жаль, господин Бхарма, - начал было Джо, - но теперь…

- Что теперь? - взорвался папа. - Ни одного нашего парня ни в одной вашей футбольной лиге. И вы думаете, они дадут играть нашим девочкам? Я не хочу, чтобы Джесминдер на что-то надеялась. - Он посмотрел на меня. - Все это закончится горьким разочарованием, как у меня.

- Но папа, сейчас все меняется! - отчаянно крикнула я. - Посмотри на Нассера Хуссейна. Он капитан сборной Англии по крикету, и он из Азии.

- Хуссейн - мусульманское имя, - сурово заметила мама. - У них другие семьи.

- Ну мамочка!

Все было бесполезно. Я была уверена - они не уступят. Джо тоже это понял. Через несколько минут он встал и направился к двери, так и не допив чай.

Я была полна решимости перекинуться с ним парой слов наедине, поэтому вышла за ним, чтобы проводить до машины. Мама неодобрительно посмотрела на меня, но мне было наплевать. Может быть, я видела Джо в последний раз.