— Вроде выговорилась, но неопределенность душила. Рада, что ты у меня есть и с тобой все в порядке. — Призналась я.

— Ты всегда мне можешь доверять. — Света взяла меня за руку и крепко сжала. — Знаешь, мне предложили тут работу.

— В Анталье?

— Да. Управляющий отеля.

— Ничего себе. Подожди, а как же Сережа?

— Заберу с собой. Но я еще ничего не решила. Многое нужно обдумать. Что скажешь?

— Немного грустно. Два близких человека могут уехать от меня за тысячу километров. Хотя, если тебе хочется, то соглашайся.

— Мне нравится здесь климат. Купаться можно до декабря. Зимой, только представь, ходишь в легкой одежде. Да и засиделась я у нас.

Сестру прекрасно понимала. Она не могла долго сидеть на одном месте.

Я остановилась и притянула ее к себе. Семья -это все, что у меня есть. И сейчас я это понимала, как никогда.

— Ты всегда меня поддерживала, даже когда косячила и была виновата сама в своих бедах, поэтому поддержу любое твое решение.

Грустно улыбнувшись, Света пригладила мои развевающиеся волосы на ветру.

— Давай не будем грустить! Пойдем купим Сереже сладостей, а то он тебя не пустит домой.

— Ты прям читаешь мои мысли, — ответила сестра и мы отправились в турецкую кондитерскую. — Поскольку пить нельзя, пахлава — это то, что нам необходимо сейчас больше всего на свете.

Вера

После прилета Макар любезно дал выходной. И я почти весь день отсыпалась. На сутки выпала из реальности. Благословенны часы безделья. Проспала весь день, а вечером смотрела сериал. Я точно произошла от кота, потому что безмятежное безделье мне помогло справиться с тревогой. Пролежала бы еще пару дней. Мне требовалось время побыть одной, уединиться в тиши и прийти в себя.

Мама находилась в шоке, но мне удалось скрыть от нее свои проблемы. Просто сослалась на усталость. Сережа ничего не знал про Свету, к тому же малыш приболел. В садике карантин из-за гриппа.

Нужно подумать, что делать дальше. Может, получится минимизировать наше общение. Притвориться, что не было ничего. На самом деле вариантов не очень много. Первый — уволиться. Второй — забыть обо всем и продолжать работать. Я проработала почти месяц и получила столько опыта, что мне и не снилось. Второй вариант выглядит сложнее. Мне никогда не удавалось игнорировать свои чувства, спрятать на время можно, обмануть себя, но я знала, что боль не уйдет.

У меня было время, чтобы подумать о том, что я скажу и как себя поведёт, когда увижу его на работе. Всю дорогу до офиса мысленно репетировала, как с безразличием в голосе скажу: «Доброе утро, Макар Викторович», и на этом все. Надо взять себя в руки.

Шансов стать кем-то больше, чем любовница у меня нет. Он ясно дал мне это понять. Так случайная интрижка. Может, мне тоже не стоит зацикливаться на случившемся. Куча людей встречаются на одну ночь и расходятся. Для некоторых только такой тип отношений возможен. Я знаю, что так возможно, сначала постель, а потом любовь. Но такой тип отношений мне не подходил. Ничего хорошего из этого не вышло бы. Во-первых, он не испытывал ко мне никаких чувств. Во-вторых, Макар не изменит свое решение. И несмотря на то, что он поддерживал меня в Анталье, наши отношения остались на прежнем уровне. Очаровываться этим милым жестом не стоит.

Эмоциональная привязанность намного важнее. Кроме физического удовольствия, чтобы у вас совпадали интересы, вы проводили время друг с другом, доверяли. А доверие невозможно построить за пять минут.

Его отстраненность и безразличие на работе, снова напомнили о характере наших отношений. Конечно, он вел себя как профессионал, не забывая о должностных отношениях. И днем наши отношения не выходили за рамки. Мы расстались мирно, но в душе застыла грусть.

Утром, как всегда, проходило совещание, и я словно витала в облаках и чувствовала себя немного захмелевшей.

Простые задания выполняла медленно. Произошедшие события мешали сосредоточиться на работе.

Сейчас Макар больше походил на железного дровосека, чем на мягкого и заботливого мужчину, который позаботился обо мне.

Он выглядит уставшим, хотя темная щетина исчезла. Из ворота рубашки выбивался завиток черных волос. Это всегда так соблазнительно. Хотя раньше казалось, что волосы на груди должны колоться, но обнаружила, что они приятные на ощупь. И мне понравилось засыпать на его груди. Меня тянет к нему, и я абсолютно ничего не могу с этим поделать.

Я сглотнула и сдвинула брови, чтобы подавить растущий жар внутри. В горле пересохло. Черт бы его побрал, надо сходить за кофе.

— Вера, ты куда?

— Эм, мне нужно выпить.

— Выпить? Он лукаво изогнул бровь, пробежав взглядом по моему лицу. — У нас здесь не бар.

— Я знаю. — Уверенным голосом ответила ему. — Выпить кофе.

Он заулыбался, явно провоцируя меня.

— Принеси мне тоже. Черный без сахара.

Отлично! Теперь я еще и кофе должна подносить ему. Весь день вел себя отсраненно, а теперь просит кофе. Что будет дальше? Постирать носки и трусы?

Возвращаюсь в руках с двумя чашками. Они обе одинаковые, только себе я положила две ложки сахара. Какая из них Макара? Черт, я перепутала. Не отпивать же кофе у всех на глазах.

Ставлю перед ним блюдце с кружкой. И направляюсь к выходу.

— Вера!

Слышу свое имя и отборный мат.

— Ты специально это сделала.

Разворачиваюсь и вижу злого Макара и расплескавшийся кофе на столе.

— Прости, я перепутала.

— Перепутала? Да ты издеваешься.

Почему-то мне не понравилась его реакция и я пулей вылетела из кабинета, захлопнув дверь, словно за мной черти гнались

Похоже, что-то пошло не так. Я точно насыпала сахар? Пробую свой кофе — он горький.

Боковым зрением вижу, как открывается дверь, и он выбегает за мной. Почему-то сейчас мне страшно. Когда он в гневе и ярости, лучше уйти от него подальше. Не нахожу ничего лучше, как спрятаться в кабинете Тимофея. Но препятствие в виде двери не останавливает его. Проскальзываю в персоанльный туалет, предусмотренный в кабинете начальства. Он следом за мной. Подходит ближе, сокращая и без того маленькое расстояние между нами и прижимает меня к раковине, смотря хищным взглядом.Тут и так тесно. Этим он загоняет меня в ловушку между собой и умывальником. Чтобы выбежать придется его оттолкнуть

— Зачем ты насыпала соль?

— Соль? — искренне удивляюсь.

— Там была соль!

— Не может быть. Я не специально.

Но Макар мне не верит.

Вдыхаю его запах. И он действует на меня как пьянящий коктейль. Все в нем заставляет мое разумное начало потерять контроль. Такое чувство, что я падаю.

И не могу оторваться от его губ.

Он касается моей руки, и мне требуется самообладание, чтобы не задрожать от охватившего меня жара.

Закрываю глаза и тянусь к его губам. Горячее дыхание обжигает мне лицо. Я чувствую его губы на своих, отчего мое желание становится больше.

Я знаю, что не смогу снова сказать «нет», если он будет настаивать. У меня совсем нет силы воли. Макар делал меня слабой, очень слабой.

Но нахожу в себе силы и отталкиваю его. Его замешательство дает мне время выбежать из кабинета и оставить Макара одного.

Возвращаюсь за свой стол. Мне требуется время, чтобы отдышаться. Открываю чистый документ и печатаю заявление об увольнении. Так дальше дело не может продолжаться. C каждой новой секундой, что мы проводим вместе, я увязаю в нем все глубже и глубже.

В таком состоянии не смогу нормально работать, но и совладать с эмоциями тоже не получается. Хоть литр корвалола выпивай.

После моего побега из кабинета Тимофея день прошел как в тумане. Макар больше не заходил и не искал со мной встречи. Кажется, он понял мое «нет».

На следующий день он не пришел на работу. Сказали, что заболела Маша и он, как любящий отец, остался с ней.

И меня весь день разъедала тоска. Почти час смотрела на экран компьютера. Потом снова погрузилась в мрачные мысли, нагрубила Анжеле. Она смертельно обиделась и ушла в столовую без меня. Только ближе к вечеру пришло сообщение от Макара с просьбой заехать и завести документы по новому проекту. Отказаться я не могла, да и не хотела. Я собралась заехать к нему и завести заявление. Взяла документы, которые он просил и поехала к нему домой. По дороге меня терзают сомнения: может, не стоило ездить к нему. Заявление можно отправить и по электронке. Мне просто хотелось его увидеть. Глупый порыв, но притяжение — очень сильное. Нужно бежать от него в противоположном направлении, но вместо этого меня тянет к нему.