Она виновато посмотрела на меня.

— Уголь? — переспросила я.

— Мне пришло сообщение, что Машу заставляют работать.

Честно не знала, что ответить и только через минуту до меня дошло.

— Это Михаил, готовил мангал для шашлыка и, видимо, попросил детей помочь ему. Никто не заставлял Машу работать, что вы такое говорите. Рабский труд в нашей семье не используют. Мне кажется, она хотела привлечь ваше внимание, правда, Маша?

Девочка фыркает и отворачивается.

— Мне хотелось, чтобы ты быстрее приехал к нам, тебя не хватало.

— Ясно, — коротко ответил Макар. В его голосе слышалась печаль и сожаление.

— Вы рано, что-то случилось? — Спросила, так как ждала его не раньше завтрашнего дня.

— Нет, заказчик остался доволен, поэтому не пришлось тратить много времени на доработки.

Макар опустил сумку на стул и огляделся.

Деревянный дом в деревенском стиле. Небольшой участок разумных размеров. Здесь каждый квадрат использован с пользой. К окну прилипли бутоны розовой и белой герани, у входа из горшков свешивались герань. В этом году она цвела нарядно.

— У вас очень уютно. Кто занимался дизайном? — наконец, спросил Макар.

Наши взгляды встретились.

— Все по чуть-чуть. Немного я, мама и Михаил.

— Кто такой Михаил?

— Мамин друг.

— Ясно.

— Сад — твоих рук дело?

Я кивнула.

— Естественная растительность настолько разнообразна, что мы просто воспользовались ею. К лохматым соснам добавили плодовые деревья. Сейчас мало зелени, только высаживаем цветы. Маленький участок превратили в сад. Как прошла поездка?

— Неплохо. Младенцам надо запретить летать. Если, что это шутка.

— Ох, да… я понимаю. Если я куда-то лечу, рядом сядет мамаша с младенцем, который будет орать весь перелет.

В одно мгновение тон нашего разговора меняется.

Мы одновременно улыбаемся.

— Как ты? Надеюсь, не сильно Маша утомила.

— Честно, мама взяла на себя счастье развлекать детей. А у Маши есть бабушка? — Ляпнула, прежде чем успела сообразить, что мой вопрос нетактичный.

Он сощурил глаза, как будто ему стало не приятно отвечать на мой вопрос.

— Мои родители за границей. Здесь редко бывают.

— Ей не хватает внимания.

— Знаю, пытаюсь сделать все что в моих силах. Кажется, Маша не хочет домой.

Я встала напротив цветника. Вид у меня не очень. На коленках следы от земли, в левой руке сорняки.

Босс рассматривает как под микроскопом. Похоже Макар оценил мой вид. Сам он выглядел безупречно, словно вернулся с фотосъемки, а не приехал из аэропорта.

— Чем ты занята?

— Горюю над тюльпанами?

Он посмотрел на цветник заросшей травой и удивленно спросили?

— Почему горюешь?

— Прошлой осенью посадила тысячу луковиц тюльпанов. Но в этом году не зацвел ни один тюльпан. Оказывается, мыши лопали мои тюльпаны всю зиму. Кто бы мог подумать, что они способны на такую подлость. Несколько месяцев выковыривали луковицы и таскали в норы.

— Сочувствую, — лукаво улыбаясь произнес Макар. — Уверен, если пригрозишь мышам, они испугаются и убегут к соседям.

— Вы шутите, а я на самом деле в этом году им устрою: насыплю красного перца, чтобы жизнь сладкой не казалась. Больше не позволю себя лишить ни одного тюльпана. В прошлом году тюльпаны горели как огоньки на участке.

Он посмотрел на часы.

— Вам снова придется остаться. На этот раз шашлык.

— Конечно, придется остаться. — На пороге веранды появилась мама.

— Макар Викторович, это моя мама, Ирина Николаевна.

— Можно, просто Макар, приятно познакомиться.

— Значит, это вы папа Маши? Она очень похожа на вас.

Она рассматривала его несколько секунд.

— Надеюсь, она не доставила вам хлопот.

— Нет, что вы. Если не считать, что пельмени, состряпанные на обед, превратились в один большой пельмень.

— Дети решили, что так будет вкуснее, — добавила я.

Я перевела взгляд на Макара, у него от удивления глаза поползли вверх.

— Но в целом они с Сережей почти все время провели вместе, я только присматривала. Макар, вы должны остаться. Михаил делает самый вкусный шашлык на свете, такой вы больше нигде не попробуете. Вечером будет баня.

Я замерла, ожидая услышать нет. Меньше всего мне хотелось остаться с ним под одной крышей на целый вечер. Точнее больше всего, но я не могла в этом себе признаться.

Макар

Можно было прислать водителя и не заезжать за Машей. Но я не только соскучился по дочери, поэтому решение принял сразу, как только сошел с трапа самолета и направился за город по адресу, который скинула Вера.

Мне стоило увидеть ее, и настроение поползло вверх. Это странно, потому что она не в моем вкусе. Блондинки, да, на худой конец брюнетки. Но волосы цвета меда никогда не привлекали. Но мне так и хочется прикоснуться к едва проступающим веснушкам на переносице.

К тому же по участку разносился великолепный аромат шашлыка, поднимающегося от мангала.

Стал накрапывать дождь. Все переместились в беседку.

На круглом столе стояли миниатюрные вазочки с цветами и разные закуски, приготовленные руками Ирины Николаевны. Помидоры в собственном соку не ел с детства. Когда-то приезжал к бабушке на дачу, и она накрывала на стол, словно развернув скатерть–самобранку, потому что тут же появлялись разнообразные соленья варенья. Но эти воспоминания ушли в прошлое и только сейчас, впервые за долгое время почувствовал домашний уют.

Тоска отступает. На мгновенье кажется, что это моя семья. Подобные эмоции не испытывал уже многолет. Я давно не находился в семейной обстановке. После того как родители перебрались за границу, мы редко собирались все вместе.

Я посмотрел на Машу: она хрустела огурцом, слегка измазавшись томатной пастой. Ей нравилось здесь. Она становилось спокойнее, видимо, семейная обстановка благотворно влияла на ее поведение. Сейчас она вела себя как мышка. Она хорошо считывала обстановку и так проявляла свой характер.

Мне слегка дискомфортно находиться в неформальной обстановке с Верой и ее семьей. Они обменивались впечатлениями о событиях недели, шутили. Обычные выходные, обычной семьи, не то, что я. Как будто обитали в двух параллельных реальностях.

Ослабляю галстук, чувствую себя неловко от нашей близости. На протяжении недели только и думаю о ней.

— Макар, вот вы в квартире живете? — спросил немного захмелевшей Михаил.

— Да.

— Но как хорошо переехать за город, не кажется вам? Если бы не работа, я бы отсюда не вылезал. В озере водятся карпы, на рыбалку хоть каждый день ходи. Приглашаю и вас. Верку с собой возьмем, она у нас любит постоять с удочкой.

— Ты любишь рыбалку? — Чувствую, сегодня получу много откровений о Вериных увлечениях.

Она пожимает плечами.

— Не то, чтобы, в детстве часто ловила карасей.

Вера берет шампур и ест мясо прямо с него. На моем лице отображается неодобрение. Сам кладу на тарелку и нарезаю ножом.

Но она ничего не замечает и ведет себя естественно и непринужденно. В какой-то момент она откидывает голову назад и смеется над чей-то шуткой. Непослушные пряди обрамляют лицо. Щеки краснеют и становятся точно такого же оттенка, что и губы. От смеха ее глаза слезятся. Я стою неподвижно, смотрю на неё и сжимаю в руках стакан с соком, потому что по какой-то неведомой причине у меня возникает сильное желание дотронуться до нее, прикоснуться к светлой коже, провести подушечкой пальца по её губе.

За ней интересно наблюдать. Она гипнотизирует меня, словно заклинатель змей. Я снова смотрю вперёд, чтобы она не могла увидеть мою улыбку.

Становится прохладно. Вера берет посуда и направляется в дом. Иду следом за ней. Она скидывает резиновые сапоги, а я разуваюсь и ступаю на мягкий ковер.

В глаза сразу бросаются многочисленные рисунки и картины. Некоторые из них детские, но другие, по моей догадке, принадлежат Вере. Дети пробегают мимо и с разбега плюхаются на диван, и все подушки падают на пол.