— Не знаю, с чем связано… если помнишь, якобы аллергию…

— Да.

— Я не аллергик. Зелье либо полностью не усваивается и не дает никакого эффекта, либо действует очень странно, не так как на всех.

Получается, что я уже не раз подвергал ее риску, иэто результат моего незнания. Мы усложняем свое положение, постоянно не договаривая!

— Очень интересно. А раньше мне рассказать не хотела? Ведь ты могла погибнуть при… — тут я запнулся, — испытаниях.

— Верно, поэтому разозлилась еще сильнее, — вновь прокашлялась, — но тогда я сознательно пошла на…

Я вновь нежно сжал ее и понял, что она имела в виду. Моя маленькая глупая девочка… Даже не знаю, чего во мне сейчас больше: счастья или боли от понимания, что мог ей навредить неосознанными действиями.

Решил не портить атмосферу. Она созналась, пусть и не в том, в чем я надеялся, но ей это далось нелегко.

Для меня это двойное признание: в любви и в желании. А ведь Роза всегда была приличной девочкой.

— Такого откровения я не ожидал, моя королева, — лукаво улыбнулся и поцеловал ее.

— Подожди, — прервала, когда мои руки стали поглаживать ее бедра, — ведь моя честь… Я не собираюсь быть фавориткой, как когда-то любовница твоего прадедушки. И не желаю быть опозоренной на все королевства, как когда-то одна из невест короля. Не помню, какой он по счету из твоих предков.

— Роза, — тут же сжал ее сильнее, — я же говорил тебе, ты королева, и не только моя, но всего нашего народа. Неужели ты думаешь…

— Думаю, — резко ответила. Я нахмурился, у меня и в мыслях не было… я был уверен, что четко дал ей понять о своих намерениях, — и повода думать иначе не вижу.

Решил ее все-таки успокоить, она ведь из-за этого даже уехала. А я в любом случае уже позаботился, и вскоре ей станет известно. Никто не посмеет засомневаться благородствемоей королевы.

— Когда ты была на испытании, весь совет убедился, что ты невинна. А проверку в храме отменил еще мой дед, поэтому можешь даже не волноваться. Если помнишь, я говорил, что твоим первым мужчиной могу быть я и только. И совет подтвердит, что до меня у тебя никого не было. Это если кто-то посмеет усомниться. Но я уверен, что никто даже не спросит, поверь. И в подтверждение этого я сейчас намерен тебя переубеждать.

После этих слов сразу поцеловал и стал ласкать, шепча о том, как сильно ее люблю, и кем она является для меня. Вскоре Роза расслабилась и стала принимать мои прикосновения, буквально тая в руках. А я еще раз убедился, что она вся просто создана для меня…

Уложил ее на подушки, заглянул в глаза.

— Как я же я соскучился, — уткнулся в шею, — безумно.

Роза удивила и напомнила о том, что в ее душе далеко не одни ангелы, закинув ноги мне на спину.

— Тэми, — прошептала она.

Я не ожидал, никак не ожидал, что она назовет меня так нежно и чувственно — мое сердце в одно мгновение умерло и воскресло. Мне захотелось подарить ей незабываемые чувства.

— Думаю, я тебе задолжал, — слегка смеюсь.

Роза не раз просила быть более осторожным и нежным, тем самым невольно выдавая свой маленький секрет. Я не хотел ее волновать, поэтому старался исполнить это пожелание. И видимо, не разочаровал. Какое наслаждение — чувствовать ее под собой, то как она вся сжимается от моих ласк, слышать ее сбитое дыхание…

Смотрел на спящее чудо рядом. На ее щеках все еще играл румянец, губы были слегка приоткрыты. Темные кудри разбросаны по подушке… Прекрасна! Особенно сейчас, когда в моих руках, теплая и нежная.

Утром проснулась первой. Посмотрела на спящего короля. В голове пронеслась последняя ночь, улыбнулась. Не думала, что можно настольно чувствовать, и быть настолько счастливой. Поцеловала небольшую морщинку между бровей. Тэлман слегка нахмурился, а потом повернулся и уткнулся в подушку. Пусть спит.

Потянулась и, чтобы не мешать ему, встала и пошла одеваться. Пересмотрела вещи, поняла, что во дворец ехать не в чем, и на сборы уйдет немало времени.

На кухне оказалось несколько корзин с разными продуктами, видимо, Тэлман вчера принес, когда я спала. И все-таки, где он был весь день?

Лилит, до этого пьющая чай, поинтересовалась:

— Простите, госпожа Роза, — во взгляде я прочитала легкий испуг, — но это правда… правда, что господин Олман и есть… наш король?

— Лилит, — строго на нее посмотрела, — ты была со мной в трудное время, и я очень благодарна. Поверь, я тебя хорошо вознагражу. Но ты ведь осознаешь, что должна молчать о том, что узнала? Уверена, король захочет убедиться в твоих намерениях. Не переживай, он не навредит, если у тебя нет злого умысла. И я дам понять, что ты мне дорога.

— Что вы! — сжала она худенькие ручки на груди. — Просто я не ожидала, и это такая честь для меня — служить будущей королеве и нашему королю!

— Лилит, — вновь призвала ее, — и о ребенке…

Служанка тут же торопливо закивала головой:

— Я понимаю, это само собой.

— Хорошо, — слегка улыбнулась.

— А корзины разобрать можно? — посмотрела она на продукты.

— Да, конечно, — и сама подхватила лежащую сверху румяную пышку.

Лилит мне нравится — она хорошо и быстро учится, послушная и искренняя. Но узнала много лишнего, и я уверена, что Тэлман захочет удостовериться в ней.

Надкусила булочку, та оказалась с мясом. Так быстро до ванной комнаты я еще никогда не бегала.

Чай! Я забыла за ним вчера сходить, и токсикоз тут же дал о себе знать.

Умылась. Нужно срочно сходить к лекарке.

Открыла дверь ванной. Тэлман еще спал, поэтому я тихо вышла обратно к Лилит, та обеспокоенно на меня смотрела.

— Я вчера весь день провалялась дома и совсем забыла купить необходимые травы, — пояснила, — не до того было.

— Я могу сходить, — тут же отозвалась она.

— Лучше приготовь завтрак. Сейчас уже нет смысла, а днем обязательно съезжу. В любом случае, мне необходимо будет купить себе что-то приличное для возвращения.

— Мы возвращаемся? — встрепенулась девушка. На светлом лице проступила радость, а после и грусть.

— Ты не рада? — улыбнулась, поглаживая свой слегка выступающий живот. — Знаешь, вот от крепко заваренного чая я бы не отказалась.

— Рада, — тихо ответила она, снимая разогретый чайник с плиты, — я соскучилась по семье. Только не знаю, что теперь будет дальше.

— Что тебя беспокоит? — серьезно спросила.

— Вы ведь точно будете королевой, я даже не сомневаюсь… Когда мне предложили работу в отдаленном замке, я с радостью согласилась, также как и уехать с вами подальше. И честно скажу, у меня были свои мотивы… не такие как вы подумали, — Лилит подняла ладони в защитном жесте. — Отец погиб на рудниках, когда мне было тринадцать, мама тогда последнего малыша вынашивала. Нас в семье шестеро детей: два старших брата и четыре девочки, из которых старшая я. Как я вам раньше говорила, один из братьев помогает матери, и я помогала…

— А второй брат?

— Влип в долги… — склонила она голову. — Мы с ним потеряли общение два года назад. А еще через полгода после его пропажи приехал один из графов, сказал, что брат задолжал неприличную сумму, и расплачиваться теперь нам. Он оглядел нас и даже обрадовался, что девочек много. Сказал, что по мере совершеннолетия, мы будем работать у него служанками и… подстилками.

На последних словах бедная Лилит уже утирала слезы, ползущие по щекам. Я тоже прослезилась.

— Я была тогда уже совершеннолетней, но брат соврал, что мне шестнадцать. Благодаря своей худобе я выглядела гораздо моложе, и граф поверил. Когда мы приехали с вами сюда и обустроились, я обрадовалась, что смогу как-то забрать сюда сестер и маму. Время еще есть: следующей после меня сестре десять, а остальные еще малышки совсем.

— Лилит, — встала я, — кто этот граф, скажи мне? И сколько задолжал твой брат?

— Не знаю, — пожала она плечами, — сумму не называли. А граф… Ирлис Сирдонский.

Я легонько коснулась ее волос. Ну вот, история, похожая на мою: Лилит пришлось бежать, и все из-за того, что они остались без кормильца, а женщины в нашем мире бесправны и беззащитны.