— Я дам тебе первитин, я тебя перевяжу, если ты расскажешь всё, что знаешь об этом месте. Если нет — застрелю. Мне это — запросто, сам понимаешь.

— Понимать, понимать! — снова закивал он.

— Где тут есть тихое мест?

— Румпелькаммер... Чулан? Навьерх!

Я наскоро перемотал ему седалище, отрезав полу от кителя мертвого тевтона, связал руки ремнем и отправил скакать вверх по лестнице. Он поминал доннерветтер, шайзе, швайне и тойфеля, но поднимался — ступенька за ступенькой, до самого верха. Там действительно имелась небольшая дверца, к которой подходил один из ключей, найденных мной у Монтгомери. Поскольку ступени кровью удалось не заляпать, а на то, чтобы местные отправили новую группу на поиски своих товарищей, требовалось время, оставалась надежда, что нам удастся обстоятельно побеседовать.

Впихнув его в комнатку, полную инструмента и хлама, я усадил пленника спиной к двери, сам же сел напротив, чтобы держать под прицелом и его башку, и врагов — буде они решат ворваться сюда. Я швырнул тевтону жестянку с первитином и сказал:

— Давай, рассказывай. Кто, где, сколько. Как отсюда выбраться.

Стимуляция в виде ствола винтовки и наркотиков сделала свое дело — уже через минуту он заливался соловьем. Конечно, имперским языком тевтон владел, мягко говоря, очень посредственно, но и я в тевтонском наречии совсем профаном не был. Так что понять большую часть того, что извергалось из уст этого сторонника теории сверхчеловека мне удалось.

Да-да, местная охрана была сплошь из молодой поросли общества "Туле", кандидатов на вступление в "Айзенхут" или "Железный шлем" — военизированную организацию, с помощью которой Орден обходил запрет на наращивание численности вооруженных сил. Они молились на Алоиза Раубаля и верили в превосходство тевтонской нации, и мечтали стать сверхлюдьми — уберменшами. Видеть в темноте, лазать по стенам, аки кот, обладать физической силой медведя и выносливостью верблюда... Они работали за идею! То есть каждый охранник знал — как только эти сумасшедшие типы в белых халатах выработают подходящий алгоритм и поставят производство сверхлюдей на поток — они будет первыми!

Это как нужно было промыть мозги крепким белокурым юношам, чтобы они всерьез мечтали о вживлении себе кошачьего гипофиза или гормональных желез верблюда? Пример троглодитов их нисколько не смущал: это ведь была обратная сторона медали — животные, которым пересаживали органы и железы человека по методике профессора Преображенского, такие существа должны были стать в новом, идеальном мире рабами, приспособленными к любой работе, неприхотливыми и покорными.

А мой собеседник мечтал о крыльях.

— Flügel wie ein Adler! — он так и сказал.

Крылья как у орла, чтобы парить в поднебесье. Умопомрачительный кретин.

Эти юные Лоэнгрины и Парцифали размещались за заблокированной мной дверью, на нижнем уровне — там было что-то вроде казармы и бытовых помещений для личного состава. Всего на острове единовременно дежурило не более трёх дюжин вооруженных людей, и большая часть из них находилась на своих постах, поскольку сейчас был день, а день — это время экспериментов. Остров! Это был остров на каком-то озере, и мы действительно находились недалеко от Шемахани — точнее координаты я выпытать из него не смог, хотя и запустил в него какой-то металлической посудиной.

Днём команда ученых занималась исследованиями. Для этого имелся лабораторный корпус — настоящее здание на поверхности, в центре острова, недалеко от озера. На самом берегу стоял еще один небольшой домик — именно там проводил свои аудиенции и демонcтрации результатов экспериментов таинственный Вассер. В корпусе он практически не появлялся: там орудовали его ученые-подельники — Цорн, Хайд, Игор и прочие.

— Борменталь иногда делайт операций, но мы смотреть за герр Борменталь. Нужен глаз и глаз, йа? Инфантиляр интелектуэляр. Бье-ло-руч-ка! Унтерменш нихт стать когда иметь чистый хенде! Иоганн Арнольд много кушайт таблетка унд тринкен шнапс... Есть еще айн интеллектуэляр — не хотеть сотрудничать. Пьеро, Пьетро, Пьер... Он сидеть ун камера и плохо арбайтен.

— Пьер? — моя догадка была настолько нелепой, что в нынешних обстоятельствах вполне могла оказаться правдой. — Пьер Гарри? Петр Петрович Пьянков-Питкевич?

Компания, по крайней мере, подбиралась тут подходящая...

— Йа, йа! — закивал головой тевтон. — Пиотр Питорович Пианкофф-Пит...

— Сам ты — Питорович, — хохотнул я. — Вот тебе... Картон. Вот — свинцовый карандаш, рисуй всё, про что рассказывал. Карта, дас ист кля?

— Йа, йа, понимать.

Он нарисовал. И подземелья — тоже. Про них-то я забыл! Оказывается, там таких комнатенок с секретами вроде головы эмиссара Новодворского было больше дюжины. Но туда тевтонов не пускали — Монтгомери обычно наведывался в этот страшный Сезам вместе с троглодитами — тупыми и преданными. Тевтонам тут до конца не доверяли — например, лабораторный корпус охраняли "анархистише бастарде". Это всё было жутко интересно, особенно — в свете давешних разговоров с Гусевым и Саламандрой. Или у них там раскол? И как вообще спелись Туле и анархисты? Или они не спелись, а Вассер действительно умудрялся сидеть на всех стульях сразу и водить за нос и тех, и других? Как минимум — вооружение тевтонов сипангскими "Гарантами" говорило в пользу этой версии.

Наконец я забрал у тевтона картонку со схемой и, не разводя политесов, коротко размахнулся и долбанул его прикладом по башке. Он всхрапнул и осел на пол без сознания.

Я ведь обещал не убивать его и слово свое нарушать не хотел, а потому — оттащил в глубь каморки, вылил ему на ягодицы спирта из бутылки и заново перемотал рану — тут в каморке нашлось кое-что из тряпья. Пуля прошла навылет, может, и выживет будущий уберменг со свиным рылом... Или — с орлиными крыльями.

Кретины, черт их дери. Крылья им... Размах крыльев беркута — больше сажени, и сама птичка при этом весит чуть меньше полупуда! Какого размера должны быть крылышки, чтобы поднять в воздух тевтонскую тушу, в которой пудов шесть, не меньше?.. Он их как палатку использовать будет? Или как элемент декора интерьера? А хвост? без хвоста вообще-то летать не особенно получится. Это что же — в афедрон перья тыкать?

Тут же на одной из полок обнаружилась какая-то полотняная торба, перемазанная в масляной краске. Она пришлась как нельзя кстати — трофеев собралось приличное количество, и бросать хоть что-то из них я не собирался. Наконец экипировавшись, я перехватил "Гарант" поудобнее и хотел было шагнуть за дверь, как вдруг остановился, будто громом пораженный:

— Так вот что у тебя было в чемоданчике, моржовый ты герр Герлих!

Куски мозаики постепенно складывались в моей голове, со скрипом становясь на места. Но теперь это было вовсе не важно: старый журналист "Беобахтера" пытался втянуть меня во всё это с самого начала, и у него не получилось. Не получится и сейчас. Сверхчеловек, который видит в темноте, парит аки орёл или имеет силу гориллы? Уберменш с перьями в заднице? Подите к черту!

Дверные ручки были выломаны, ломик валялся на лестничной клетке. Я наклонился, и, стараясь не шуметь, сунул гвоздодер за ремень. На секунду замер, прислушиваясь: лающее тевтонское наречие раздавалось глухо, но совсем не далеко.

Осторожно заглянув в казарму, я оценил мягкие диваны, комнатные растения, большой аквариум, спортивный уголок с множеством снарядов и приспособлений в холле и ровные ряды одинаковых дверей по обеим сторонам коридора. Голоса раздавались из-за одной из них. Кажется, там шло совещание или что-то подобное. Чувствуя себя полным кретином, я на цыпочках подобрался к зеленой двери с надписью " Sicherheitschef". На кой черт им здесь, в этих краях, таблички на тевтонском, понять не мог. Наверное — орднунг?

В любом случае, они были там! И никакой охраны в коридоре! Потрясающая безалаберность. Скорее всего, все свободные люди бегают-ищут меня по подземельям и территории. А я — вот он!